Александрович (1789–1813) – близкий друг Батюшкова, офицер, поэт-дилетант, погибший в битве под Лейпцигом. Батюшков познакомился с Петиным в 1807 г. во время похода в Восточную Пруссию. В 1808–1809 гг. он проделал вместе с ним финляндский поход, а затем и заграничный поход русской армии 1813 г. Смерть двадцатичетырехлетнего Петина глубоко потрясла Батюшкова, он хлопотал о том, чтобы на могиле павшего друга в Лейпциге был поставлен памятник, и в ряде своих произведений с задушевным лиризмом нарисовал его образ (см. элегию «Тень друга» и прозаические очерки 1815 г.: «Воспоминание мест сражений и путешествий» и «Воспоминание о Петине» – Соч., т. 2, стр. 186–189 и 190–202).
Индесальми – селение в Финляндии; там в ночь на 29 октября 1808 г. происходило сражение русских со шведами, во время которого отличился Петин, а Батюшков был в резерве.
Впервые – ВЕ, 1810, № 17, стр. 55–56, с подзаголовком «Персидская идиллия». С изменениями – «Собрание русских стихотворений», ч. 5. М., 1811, стр. 246–247, с подзаголовком «Персианская идиллия», и «Карманная библиотека Аонид, собранная из лучших писателей нашего времени… Иваном Георгиевским», СПб., 1821, стр. 153. Печ. по «Опытам», стр. 81–83. Вольная обработка идиллии в прозе Парни «Le torrent. Idylle persane». Вопреки французскому оригиналу, Батюшков ввел мотив губительной силы времени («Время погубит и прелесть и младость!..»). Стихотворение было послано Батюшковым Жуковскому при письме от 26 июля 1810 г. Прося Жуковского «кой-что поправить» в стихотворении, Батюшков заметил, что выражение «я к тебе прикасался» взято из Тибулла, и просил его не изменять (Соч., т. 3, стр. 99). Л. Н. Майков указал на источник этого выражения – VI элегию I книги Тибулла (Соч., т. 1, стр. 342 в).
Отъезд*
Впервые – «Опыты», стр. 200. Было вырезано из напечатанной книги и осталось только в отдельных экземплярах. Л. Н. Майков предполагает, что стихотворение связано с намерением поэта в первой половине 1810 г. «проехать» из Москвы в Петербург (Соч., т. 1, стр. 339 в; см. письмо Батюшкова к сестре от 19 февраля 1810 г., – Соч., т. 3, стр. 80).
Горстка фимиама – выражение из стихотворения В. В. Капниста «Ломоносов».
Марс высокий, в битвах смелый – в данном случае: военный.
Селадон – герой появившегося в 1609–1617 гг. пастушеского романа французского писателя Оноре д’Юрфе (1568–1625) «Астрея»; имя Селадона стало впоследствии обозначать слезливого, томящегося любовника.
Труды затейливой Арахны – паутина.
Вольный перевод стихотворения Касти «Il contento». Впервые – «Опыты», стр. 196–198. Печ. без подзаголовка «Подражание Касти», который Батюшков зачеркнул при подготовке нового издания книги. Касти – см. стр. 280. Пушкин отметил музыкальность этого стихотворения, написав на полях «Опытов»: «Вот Бат<юшковск>ая гармония» (П, т. 12, стр. 279).
Лира тииская – лира Анакреона (см. стр. 263), уроженца города Теоса.
Сон воинов (Из поэмы «Иснель и Аслега»)*
Вольный перевод отрывка из 3-й песни поэмы Парни «Isnel et Asléga». Впервые – ВЕ, 1811, № 3, стр. 178–180, под заглавием «Сон ратников». Печ. по «Опытам», стр. 177–179. Из нового издания «Опытов» Батюшков хотел это стихотворение исключить. В ВЕ после заглавия были следующие пояснительные строки: «Сражение кончилось. Скандинавцы учреждают пиршество. Пылают дубы, и чаша радости ходит кругом». Кроме того, стихотворение имело такое продолжение:
Все спят у тлеющих костров,
Все спят; один Эрик несчастный
Поет, и в мраке гул ужасный
От скал горам передает:
«Сижу на бреге шумных вод,
Всё спит кругом; лишь воют рощи,
И Гелы тень во мгле ревет:
Не страшны мне призрАки нощи,
Мой меч скользит по влаге вод!
Сижу на бреге ярых вод.
Страшися, враг, беги стрелою!
Ни меч, ни щит уж не спасет
Тебя с восставшею зарею…
Мой меч скользит по влаге вод!
Сижу на бреге ярых вод.
Мне ревность сердце раздирает:
И меч отмщенья заблистает!..
Но он скользит по влаге вод.
Сижу на бреге шумных вод.
Всё спит кругом; лишь воют рощи,
Лишь Гелы тень во мгле ревет:
Не страшны мне призрАки нощи,
Мой меч скользит по влаге вод!»
Батюшков сделал свой перевод со второго издания поэмы Парни, напечатанного в 1808 г. и значительно отличавшегося от ее первого издания, которое вышло в 1802 г. По поводу этого перевода возникла ожесточенная полемика между Батюшковым и Гнедичем, отрицательно относившимся к поэзии Парни, не соответствовавшей его взглядам на искусство, которое, по его мнению, должно было быть посвящено «важным» предметам. Батюшков, со своей стороны, утверждал, что «поэма Парни прекрасна», и указывал на оригинальность и художественность своего перевода. «Кажется, перевод мой не хуже подлинника», – писал он Гнедичу (Соч., т. 3, стр. 113–114), а в другом письме к нему говорил о переводе: «Эти стихи написаны очень хорошо, сильно…, они меня достойны» (Соч., т. 3, стр. 117). Оба поэта остались на своих позициях.
Вои – воины.
Рамена – плечи.
Впервые – «Известия Академии наук СССР», Отделение литературы и языка, 1955, т. 14, вып. 4, стр. 364–365, по автографу ПД. Стихотворение представляет собой очень вольную обработку начала первой песни поэмы Парни «Иснель и Аслега». Превращая отрывок в самостоятельное художественное произведение, Батюшков исключает находящиеся в начале первой песни слова о героях поэмы Иснеле и Аслеге и заменяет их упоминанием о других героях оссиановского цикла (Оскаре и Элое). По всей вероятности, это произведение относится к тому периоду, когда Батюшков работал над «Сном воинов». Так как бумага, на которой написано стихотворение, имеет водяной знак 1809 г., датируем его между 1809 и 1811 гг.
На смерть супруги Ф.Ф. Кокошкина*
Впервые – ССП, ч. 1, стр. 138–139. С исправлением ст. 7 – ПРП, ч. 6, стр. 62–63, где имеет заглавие: «К Ф. Ф. Кокошкину (на смерть его супруги)». Печ. по «Опытам», стр. 84–85. Эпиграф – из 10-го сонета Петрарки на смерть Лауры.
Супруга Ф. Ф. Кокошкина – рано умершая Варвара Ивановна Кокошкина, урожденная Архарова (1786–1811), жена знакомого Батюшкова, поэта-дилетанта, переводчика и театрального деятеля Федора Федоровича Кокошкина (1773–1838)
Тисы – вечнозеленые хвойные деревья и кустарники.
<Н.И. Гнедичу> («Сей старец, что всегда летает…»)*
Впервые – PC, 1883, т. 38, № 5, стр. 345. Стихи находятся в письме Батюшкова к Гнедичу от 27 ноября – 5 декабря 1811 г. Написаны по поводу именин Гнедича (Соч., т. 3, стр. 163). К последнему стиху, заключающему пожелания «любви и счастья», Батюшков прибавил: «Вот мое желание: оно одинаково и в прозе, и в стихах» (там же, стр. 164).
<Отрывок из XXXIV песни «Неистового Орланда»>*
Перевод из поэмы Лодовико Ариосто (1474–1553) «L’Orlando Furioso». Впервые – PC, 1883, т. 38, № 5, стр. 338. Стихи находятся в письме Батюшкова к Гнедичу от 29 декабря 1811 г. Здесь Батюшков сообщал Гнедичу: «Я… перевел вчерась листа три из Ариоста, посягнул на него в первый раз в жизни». Как свидетельствует указанное письмо, Батюшков в это время переводил «целую песнь» (34-ю) «Неистового Орланда», и его смущало, что шутливое снижение евангельских образов в поэме Ариосто может помешать появлению перевода в печати. «У нас это вовсе не годится, а если мне не веришь, то загляни в цензурный комитет», – писал он Гнедичу (Соч., т. 3, стр. 171). Замысел переводов из «Неистового Орланда» возник у Батюшкова еще в 1810 г. В письме к Вяземскому от 29 июля 1810 г. он говорил, что хочет перевести «несколько отрывков» из Ариосто, «которого еще нет вовсе на русском, ибо перевод, который сделан с французского, так похож на оригинал, как Батонди <итальянец, живший в доме Вяземского> на честного человека» (ЦГАЛИ). Впоследствии, в 1817 г., Батюшков перевел прозой конец 23-й и начало 24-й песни поэмы Ариосто и с заглавием «Исступление Орланда» напечатал этот перевод (в ВЕ, 1817, № 17–18, стр. 17–29). См. также на стр. 237 батюшковское «Подражание Ариосту». Творчество итальянского поэта Батюшков анализировал в статье «Ариост и Тасс» (1815), подчеркивая вольнолюбивые мотивы в произведениях Ариосто, который «писал, что хотел, против пап» (Соч, т. 2, стр. 151).
Тир – см. стр. 278.
Багрец – ярко-красная краска.
Дурачься, смертных род, в луне рассудок твой! В 34-й песне «Неистового Орланда» рассказывается о том, как один из героев, Астольф, находит на луне рассудок, потерянный его отцом. После этой строки в письме Батюшкова к Гнедичу, содержащем перевод, следовали слова: «Вот тебе образчик и моего дурачества: стихи из Ариоста» (Соч., т. 3, стр. 170). Когда в 1817 г. Батюшков задумал издание переводов из итальянских писателей в двух томах, он включил в его проспект «Бешенство Орланда» (т. е. переведенный им эпизод «Исступление Орланда») и «Путешествие в Луну» с заметкой: «Это составит нечто целое» (там же, стр. 423). Неизвестно, сделал ли Батюшков перевод «Путешествия в Луну» или только его задумал. Все свои прозаические переводы из итальянских писателей Батюшков хотел объединить в книгу «Пантеон итальянской словесности» (см.: «Отчет Публичной библиотеки за 1895 г.» СПб, 1898. Приложение, стр. 22).
Филомела и Прогна (Из Лафонтена)*
Вольный перевод басни Лафонтена «Philomèle et Progné». Впервые – ВЕ, 1811, № 23, стр. 186–187. В «Опыты» не вошло. Сюжет был заимствован Лафонтеном у греческого баснописца Бабрия (II в. до н. э.). Вяземский нашел басню слабой и усмотрел в ней автобиографические мотивы. Батюшков ответил ему, что басня написана «хорошо» и что он «нисколько не метил на себя» (Соч., т. 3, стр. 167). Однако Вяземский верно уловил сходство основного психологического тона басни с настроениями поэта, чувствовавшего себя гонимым и обойденным.
Фракия – в древности так называли считавшиеся холодными и суровыми земли, лежащие к северу от Греции.
Дружество*
Вольный перевод из древнегреческого лирика Биона (II в. до н. э). Впервые – «С.-Петербургский вестник», 1812, № 2, стр. 166, с подзаголовком: «Из Биона». Не знавший древнегреческого языка Батюшков познакомился со стихотворением Биона, вероятно, по русскому переводу, помещенному в издании Н. Ф. Кошанского «Цветы греческой поэзии» (М., 1811).
Хор для выпуска благородных девиц Смольного монастыря*
Впервые – «Опыты», стр. 169–171. Из нового издания «Опытов» Батюшков решил «Хор» исключить, но потом все же оставил его, написав: «NB. Вычеркнуто ошибкою – печатать». «Хор», который заключает редко встречающиеся у Батюшкова монархические мотивы, несомненно, сочинен по официальному заказу.
Мои пенаты. Послание Жуковскому и Вяземскому*
Впервые – ПРП, ч. 1, стр. 55–69. Печ. по «Опытам», стр. 121–137. Автограф – ГПБ. В сборниках А. Н. Афанасьева (см. о нем стр. 283) и П. А. Ефремова (ПД), а также в Тургеневской тетради (ПД) есть следующие варианты:
стихи 131–141:
Душа души моей!
Тобою век унылый,
Средь шума и людей,
Среди уединенья,
Средь дебрей и лесов,
Средь скучного томленья
Печали и трудов,
Тобой, богиня, ясен!
Не будет одинок!
стихи 164–170:
Спускайтеся ко мне!
Пусть тени и призраки
Любимых мне певцов,
Разрушив тлен и мраки
Эреба и гробов,
Как жители эфирны,
Воздушною стезей
Вариант ст. 189–196, по-иному характеризующий Карамзина:
Пером из
