Скачать:TXTPDF
Стихотворения

весь день шататься;

Потом Афины стал тихонько посещать,

На милой площади опять

Зевать,

С софистами о том, об этом толковать;

Потом… проведав он от старых грамотеев,

Что в мире есть страна,

Где вечно царствует весна,

За розами побрел — в снега гипербореев.

Напрасно Клит с женой ему кричали вслед

С домашнего порога:

«Брат милый, воротись, мы просим, ради бога!

Чего тебе искать в чужбине? новых бед?

Откройся, что тебе в отечестве немило?

Иль дружество тебя, жестокий, огорчило?

Останься, милый брат, останься, Филалет!»

Напрасные слова — чудак не воротился —

Рукой махнул… и скрылся.

Между июлем 1814 и

10 января 1815

ПЕРЕВОДЫ ИЗ АНТОЛОГИИ

<ИЗ ГРЕЧЕСКОЙ АНТОЛОГИИ>

1

В обители ничтожества унылой,

О незабвенная! прими потоки слез,

И вопль отчаянья над хладною могилой,

И горсть, как ты, минутных роз!

Ах, тщетно все! из вечной сени

Ничем не призовем твоей прискорбной тени;

Добычу не отдаст завистливый Аид.

Здесь онемение; все хладно, все молчит,

Надгробный факел мой лишь мраки освещает…

Что, что вы сделали, властители небес?

Скажите, что краса так рано погибает!

Но ты, о мать-земля! с сей данью горьких слез

Прими почившую, поблеклый цвет весенний,

Прими и успокой в гостеприимной сени!

2

Свидетели любви и горести моей,

О розы юные, слезами омоченны!

Красуйтеся в венках над хижиной смиренной,

Где милая таится от очей!

Помедлите, венки! еще не увядайте!

Но если явится — пролейте на нее

Все благовоние свое

И локоны ее слезами напитайте.

Пусть остановится в раздумьи и вздохнет.

А вы, цветы, благоухайте

И милой локоны слезами напитайте!

3

Свершилось: Нихагор и пламенной Эрот

За чашей Вакховой Аглаю победили…

О, радость! Здесь они сей пояс разрешили,

Стыдливости девической оплот.

Вы видите: кругом рассеяны небрежно

Одежды пышные надменной красоты;

Покровы легкие из дымки белоснежной,

И обувь стройная, и свежие цветы.

Здесь все развалины роскошного убора,

Свидетели любви и счастья Никагора!

4

Явор к прохожему

Смотрите, виноград кругом меня как вьется!

Как любит мой полуистлевший пень!

Я некогда ему давал отрадну тень;

Завял… но виноград со мной не расстается.

Зевеса умоли,

Прохожий, если ты для дружества способен,

Чтоб друг твой моему был некогда подобен

И пепел твой любил, оставшись на земли.

5

Где слава, где краса, источник зол твоих?

Где стогны шумные и граждане счастливы?

Где зданья пышные и храмы горделивы,

Мусия, золото, сияющие в них?

Увы! погиб навек Коринф столповенчанный!

И самый пепел твой развеян по полям.

Все пусто; мы одни взываем здесь к богам,

И стонет Алкион один в дали туманной!

6

«Куда, красавица?» — «За делом, не узнаешь!» —

«Могу ль надеяться?» — «Чего?» — «Ты понимаешь!»

«Не время!» — «Но взгляни: вот золото, считай!»

«Не боле? Шутишь! Так прощай».

7

Сокроем навсегда от зависти людей

Восторги пылкие и страсти упоенье.

Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,

Как сладко тайное любови наслажденье!

8

В Лаисе нравится улыбка на устах,

Ее пленительны для сердца разговоры,

Но мне милей ее потупленные взоры

И слезы горести внезапной на очах.

Я в сумерки вчера, одушевленный страстью,

У ног ее любви все клятвы повторял

И с поцелуем к сладострастью

На ложе роскоши тихонько увлекал…

Я таял, и Лаиса млела…

Но вдруг уныла, побледнела

И — слезы градом из очей!

Смущенный, я прижал ее к груди моей:

«Что сделалось, скажи, что сделалось с тобою?»

«Спокойся, ничего, бессмертными клянусь;

Я мыслию была встревожена одною:

Вы все обманчивы, и я… тебя страшусь».

9

Тебе ль оплакивать утрату юных дней?

Ты в красоте не изменилась

И для любви моей

От времени еще прелестнее явилась.

Твой друг не дорожит неопытной красой,

Незрелой в таинствах любовного искусства.

Без жизни взор ее стыдливый и немой

И робкий поцелуй без чувства.

Но ты, владычица любви,

Ты страсть вдохнешь и в мертвый камень;

И в осень дней твоих не погасает пламень,

Текущий с жизнию в крови.

10

Увы! глаза, потухшие в слезах,

Ланиты, впалые от долгого страданья,

Родят в тебе не чувство состраданья, —

Жестокую улыбку на устах…

Вот горькие плоды любови страстной,

Плоды ужасные мучений без отрад,

Плоды любви, достойные наград,

Не участи, для сердца столь ужасной…

Увы! как молния внезапная с небес,

В нас страсти жизнь младую пожирают

И в жертву безотрадных слез,

Коварные, навеки покидают.

Но ты, прелестная, которой мне любовь

Всего — и юности и счастия дороже,

Склонись, жестокая, и я… воскресну вновь,

Как был или еще бодрее и моложе.

11

Улыбка страстная и взор красноречивый,

В которых вся душа, как в зеркале, видна,

Сокровища мои… Она

Жестоким Аргусом со мной разлучена!

Но очи страсти прозорливы:

Ревнивец злой, страшись любви очей!

Любовь мне таинство быть счастливым открыла,

Любовь мне скажет путь к красавице моей,

Любовь тебя читать в сердцах не научила.

12

Изнемогает жизнь в груди моей остылой;

Конец борению; увы! всему конец.

Киприда и Эрот, мучители сердец!

Услышьте голос мой последний и унылый.

Я вяну и еще мучения терплю:

Полмертвый, но сгораю.

Я вяну, но еще так пламенно люблю

И без надежды умираю!

Так, жертву обхватив кругом,

На алтаре огонь бледнеет, умирает

И, вспыхнув ярче пред концом,

На пепле погасает.

13

С отвагой на челе и с пламенем в крови

Я плыл, но с бурей вдруг предстала смерть ужасна.

О юный плаватель, сколь жизнь твоя прекрасна!

Вверяйся челноку! плыви!

Между маем 1817 и

началом 1818

ПОДРАЖАНИЯ ДРЕВНИМ

1

Без смерти жизнь не жизнь: и что она? сосуд,

Где капля меду средь полыни;

Величествен сей понт! Лазурной царь пустыни,

О солнце! чудно ты, среди небесных чуд!

И на земле прекрасного столь много!

Но все поддельное иль втуне серебро:

Плачь, смертный! плачь! Твое добро

В руке у Немезиды строгой!

2

Скалы чувствительны к свирели;

Верблюд прислушивать умеет песнь любви,

Стеня под бременем; румянее крови —

Ты видишь — розы покраснели

В долине Йемена от песней соловья…

А ты, красавица… Не постигаю я.

3

Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден

Но свеж и зелен он всегда.

Не можешь, гражданин, как пальма дать плода?

Так буди с кипарисом сходен:

Как он, уединен, осанист и свободен.

4

Когда в страдании девица отойдет

И труп синеющий остынет, —

Напрасно на него любовь и амвру льет,

И облаком цветов окинет.

Бледна, как лилия в лазури васильков,

Как восковое изваянье;

Нет радости в цветах для вянущих перстов,

И суетно благоуханье.

5

О смертный! хочешь ли безбедно перейти

За море жизни треволненной?

Не буди горд: и в ветр попутный опусти

Свой парус, счастием надменной.

Не покидай руля, как свистнет ярый ветр!

Будь в счастье — Сципион, в тревоге брани — Петр.

6

Ты хочешь меду, сын? — так жала не страшись;

Венца победы? — смело к бою!

Ты перлов жаждешь? — так спустись

На дно, где крокодил зияет под водою.

Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец,

Лишь смелым перлы, мед, иль гибель… иль венец.

Июнь 1821

СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В «ОПЫТЫ»

ЭЛЕГИИ

К ФИЛИСЕ

Подражание Грессету

Qu’heureux est le mortel qui, du monde ignore,

Vit content de lui-meme en un coin retire,

Que l’amour de ce rien qu’on nomme renommee

N’a jamais enivre d’une vaine fumee…[6]

Что скажу тебе, прекрасная,

Что скажу в моем послании?

Ты велишь писать, Филиса, мне,

Как живу я в тихой хижине,

Как я строю замки в воздухе,

Как ловлю руками счастие.

Ты велишь — и повинуюся.

Ветер воет всюду в комнате

И свистит в моих окончинах,

Стулья, книги — все разбросано:

Тут Вольтер лежит на Библии,

Календарь на философии.

У дверей моих мяучит кот,

А у ног собака верная

На него глядит с досадою.

Посторонний, кто взойдет ко мне,

Верно, скажет: «Фебом проклятый,

Здесь живет поэт в унынии».

Правда, что воображение

Убирает все рукой своей,

Сыплет розаны на терние,

И поэт с душой спокойною

Веселее Креза с золотом.

Независимость любезную

Потерять на цепь золочену!..

Я счастлив в моей беспечности,

Презираю гордость глупую,

Не хочу кумиру кланяться

С кучей глупых обожателей.

Пусть змиею изгибаются

Твари подлые, презренные,

Пусть слова его оракулом

Чтут невежды и со трепетом

Мановенья ждут руки его!

Как пылинка вихрем поднята,

Как пылинка вихрем брошена,

Так и счастье наше чудное

То поднимет, то опустит вдруг.

Часто бегал за фортуною

И держал ее в руках моих:

Чародейка ускользнула тут

И оставила колючий терн.

Славу, почести мы призраком

Называем, если нет у нас;

Но найдем — прощай, мечтание!

Чашу с ними пьем забвения

(Суета всегда прелестна нам),

И мудрец забудет мудрость всю.

Что же делать нам?.. Бранить людей?..

Нет, найти святое дружество,

Жить покойно в мирной хижине;

Нелюдим пусть ненавидит нас;

Он несчастлив — не завидую.

Страх и ужас на лице его,

Ходит он с главой потупленной,

И спокойствие бежит его!

Нежно дружество с улыбкою

Не согреет сердца хладного,

И слеза его должна упасть,

Не отертая любовию!

Посмотри, Дамон как мудрствует.

Он находит зло единое.

«Добродетель, — говорит Дамон, —

Добродетельсуета одна,

Добродетельпризрак слабых душ.

Предрассудок в мире царствует,

Людям всем он ослепил глаза».

Он не долго будет думать так,

Хладна смерть к нему приближится:

Он увидит заблуждение,

Он увидит. Совесть страшная

Прилетит к нему тут с зеркалом;

Волоса ее растрепаны,

На глазах ее отчаянье,

А в устах — упреки, жалобы.

Полно! Бросим лучше дале взгляд.

Посмотри, как здесь беспечная

В скуке дни влечет Аталия.

День настанет — нарумянится,

Раза три зевнет — оденется.

«Ах!., зачем так время медленно!» —

Скажет тут в душе беспечная,

Скажет с вздохом и заснет еще!

Бурун ищет удовольствия,

Ездит, скачет… увы! — нет его!

Оно там, где Лиза нежная

Скромно, мило улыбается?..

Он приходит к ней — но нет его!..

Скучной Лиза ему кажется.

Так в театре, где комедия

Нас смешит и научает вдруг?

Но и там, к несчастью, нет его!

Так на бале?.. Не найдешь его:

Оно в сердце должно жить у нас…

Сколько в час один бумаги я

Исписал к тебе, любезная!

Все затем, чтоб доказать тебе,

Что спокойствие есть счастие,

Совесть чистая — сокровище,

Вольность, вольность — дар святых небес.

Но уж солнце закатилося,

Мрак и тени сходят на землю,

Красный месяц с свода ясного

Тихо льет свой луч серебряный,

Тихо льет, но черно облако

Помрачает светлый луч луны,

Как печальны вспоминания

Помрачают нас в веселый час.

В тишине я ночи лунныя

Как люблю с тобой беседовать!

Как приятно мне в молчании

Вспоминать мечты прошедшие!

Мы надеждою живем, мой друг,

И мечтой одной питаемся.

Вы, богини моей юности,

Будьте, будьте навсегда со мной!

Так, Филиса моя милая,

Так теперь, мой друг, я думаю.

Я счастлив — моим спокойствием,

Я счастлив — твоею дружбою…

1804 или 1805

ЭЛЕГИЯ

Как счастье медленно приходит,

Как скоро прочь от нас летит!

Блажен, за ним кто не бежит,

Но сам в себе его находит!

В печальной юности моей

Я был счастлив — одну минуту,

Зато, увы! — и горесть люту

Терпел от рока и людей!

Обман надежды нам приятен,

Приятен нам хоть и на час!

Блажен, кому надежды глас

В самом несчастье сердцу внятен!

Но прочь уже теперь бежит

Мечта, что прежде сердцу льстила;

Надежда сердцу изменила,

И вздох за нею вслед летит!

Хочу я часто заблуждаться,

Забыть неверную… но нет!

Несносной правды вижу свет,

И должно мне с мечтой расстаться!

На свете все я потерял,

Цвет юности моей увял:

Любовь, что счастьем мне мечталась,

Любовь одна во мне осталась!

1804 или 1805

К МАЛЬВИНЕ

Ах, чем красавицу мне должно,

Как не цветочком, подарить?

Ее, без всякой лести, можно

С приятной розою сравнить.

Что розы может быть славнее?

Ее Анакреон воспел.

Что розы может быть милее?

Амур из роз венок имел.

Ах, мне ль твердить, что вянут розы,

Что мигом их краса пройдет,

Что, лишь появятся морозы,

Листок душистый опадет.

Но что же, милая, и вечно

В печальном мире сем цветет?

Не только розы скоротечно,

И жизнь — увы! — и жизнь пройдет.

Но Грации пока толпою

Тебе, Мальвина, вслед идут,

Пока они еще с тобою

Играют, пляшут и поют,

Пусть розы нежные гордятся

На лилиях груди твоей!

Ах, смею ль, милая, признаться?

Я розой умер бы на ней.

<1805>

<НА СМЕРТЬ И. П. ПНИНА>

Que vois-je c’en est fait;

je t’embrasse, et tu meurs.

Voltaire[7]

Где друг наш? Где певец? Где юности красы?

Увы, исчезло все под острием косы!

Любимца нежных Муз осиротела лира,

Замолк певец; он был, как мы, лишь странник мира!

Нет друга нашего, его навеки нет!

Недолго мир им украшался;

Завял, увы, как майский цвет,

И жизни на заре с друзьями он расстался!

Пнин чувствам дружества с восторгом предавался;

Несчастным не одно он золото дарил…

Что в

Скачать:TXTPDF

Стихотворения Батюшков читать, Стихотворения Батюшков читать бесплатно, Стихотворения Батюшков читать онлайн