Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Стихотворения

и молчит.

Труды затейливой Арахны,

Сотканные в углу тайком,

Не столь для мух игривых страшны,

Как твой для нас волшебный дом.

Но я один, прелестна Хлоя,

Платить сей дани не хочу

И, осторожности удвоя,

На тройке в Питер улечу.

<1810>

СКАЛЬД

«Воспой нам песнь любви и брани,

О скальд, свидетель древних лет,

Твой меч тяжел для слабой длани,

Но глас века переживет!» —

«Отцов великих славны чада! —

Егил героям отвечал, —

Священных скальдов песньнаграда

Тому, кто в битвах славно пал:

И щит его, и метки стрелы —

Они спасут от алчной Гелы.

Ах, мне ли петь? Мой глас исчез,

Как бури усыпленный ропот,

Который, чуть колебля лес,

Несет в долины томный шепот.

Но славны подвиги отцов

Живут в моем воспоминаньи;

При тусклом зарева мерцаньи

Прострите взор на ряд холмов,

На ветхи стены и могилы,

Покры<ты> мхом, — там ветр унылый

С усопших прахом говорит;

Там меч, копье и звонкий щит

Покрыты пылью и забвенны…

Остатки храброго священны!

Я их принес на гроб друзей,

На гроб Аскара и Елои!..

А вы, о юноши-герои,

Внемлите повести моей».

Между 1809 и 1811

ПЕРЕХОД РУССКИХ ВОЙСК ЧЕРЕЗ НЕМАН

1 ЯНВАРЯ 1813 ГОДА

(Отрывок из большого стихотворения)

Снегами погребен, угрюмый Неман спал.

Равнину льдистых вод, и берег опустелый,

И на брегу покинутые селы

Туманный месяц озарял.

Все пусто… Кое-где на снеге труп чернеет,

И брошенных костров огонь, дымяся, тлеет,

И хладный, как мертвец,

Один среди дороги,

Сидит задумчивый беглец,

Недвижим смутный взор вперив на мертвы ноги.

И всюду тишина… И се, в пустой дали

Сгущенных копий лес возникнул из земли!

Он движется. Гремят щиты, мечи и брони,

И грозно в сумраке ночном

Чернеют знамена, и ратники, и кони;

Несут полки славян погибель за врагом,

Достигли Немана — и копья водрузили.

Из снега выросли бесчисленны шатры,

И на брегу зажженные костры

Все небо заревом багровым обложили.

И в стане царь младой

Сидел между вождями,

И старец-вождь пред ним, блестящий сединами

И бранной в старости красой.

<1813>

* * *

У Волги-реченьки сидел

В кручинушке, унылый,

Солдат израненный и хилый.

Вздохнул, на волны поглядел

И песенку запел:

— Там, там в далекой стороне,

Ты, родина святая!

Отец и мать моя родная,

Вас не увидеть боле мне

В родимой стороне.

О, смерть в боях не так страшна.

Как страннику в чужбине,

Там пуля смерть, а здесь в кручине

Томись без хлеба и без сна,

Пока при<дет> она.

Куда летите, паруса? —

На родину святую.

Зачем вы, пташки, в цепь густую,

Зачем взвились под небеса? —

В родимые леса.

Все в родину летит свою,

А я бреду насилу,

Сквозь слезы песенку унылу

Путем-дорогою пою

Про родину мою.

Несу котомку на плечах,

На саблю подпираюсь,

Как сиро<тино>чка скитаюсь

В лесах дремучих и песках,

На волжских берегах.

Жена останется вдовой,

А дети сиротами,

Вам сердце молвит: за горами,

В стране далекой и чужой,

Знать, умер наш родной.

Зачем, зачем ре(ка) Дунай

Меня не поглотила!

Зачем ты, пуля, изменила

· · ·

1816 или 1817 (?)

* * *

Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы

При появлении Аврориных лучей,

Но не отдаст тебе багряная денница

Сияния протекших дней,

Не возвратит убежищей прохлады,

Где нежились рои красот,

И никогда твои порфирны колоннады

Со дна не встанут синих вод.

Май или июнь 1819

* * *

Есть наслаждение и в дикости лесов,

Есть радость на приморском бреге,

И есть гармония в сем говоре валов.

Дробящихся в пустынном беге.

Я ближнего люблю, но ты, природа-мать.

Для сердца ты всего дороже!

С тобой, владычица, привык я забывать

И то, чем был, как был моложе,

И то, чем ныне стал под холодом годов.

Тобою в чувствах оживаю:

Их выразить душа не знает стройных слов

И как молчать об них — не знаю.

Июль или август 1819

НАДПИСЬ ДЛЯ ГРОБНИЦЫ

ДОЧЕРИ МАЛЫШЕВОЙ

О! милый гость из отческой земли!

Молю тебя: заметь сей памятник безвестный:

Здесь матерь и отец надежду погребли;

Здесь я покоюся, младенец их прелестный.

Им молви от меня: «Не сетуйте, друзья!

Моя завидна скоротечность;

Не знала жизни я,

И знаю вечность».

Январь 1820

ПОДРАЖАНИЕ АРИОСТУ

La verginella e simile alla rosa[11]

Девица юная подобна розе нежной,

Взлелеянной весной под сению надежной:

Ни стадо алчное, ни взоры пастухов

Не знают тайного сокровища лугов,

Но ветер сладостный, но рощи благовонны,

Земля и небеса прекрасной благосклонны.

<1821>

* * *

Ты знаешь, что изрек,

Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?

Рабом родится человек,

Рабом в могилу ляжет,

И смерть ему едва ли скажет,

Зачем он шел долиной чудной слез,

Страдал, рыдал, терпел, исчез.

<1824>?

ПОСЛАНИЯ

ПОСЛАНИЕ К Н. И. ГНЕДИЧУ

Что делаешь, мой друг, в полтавских ты степях?

И что в стихах

Украдкой от друзей на лире воспеваешь?

С Фингаловым певцом мечтаешь

Иль резвою рукой

Венок красавице сплетаешь?

Поешь мечты, любовь, покой,

Улыбку томныя Корины

Иль страстный поцелуй шалуньи Зефирины?

Все, словом, прелести Питерских уз —

Они так дороги воспитаннику Муз —

Поешь теперь, а твой на Севере приятель,

Веселий и любви своей летописатель,

Беспечность полюбя, забыл и Геликон.

Терпенье и труды ведь любит Аполлон —

А друг твой славой не прельщался,

За бабочкой, смеясь, гонялся,

Красавицам стихи любовные шептал

И, глядя на людей — на пестрых кукл — мечтал:

«Без скуки, без забот не лучше ль жить с друзьями,

Смеяться с ними и шутить,

Чем исполинскими шагами

За славой побежать и в яму поскользить?»

Охоты, право, не имею

Чрез то я сделаться смешным,

И умным, и глупцом, и злым,

Иль, громку лиру взяв, пойти вослед Алкею,

Надувшись пузырем, родить один лишь дым.

Как Рифмин, закричать: «Ликуй, земля, со мною!

Воспряньте, камни, лес! Зрю Муз перед собою!

Восторг! Лечу на Пинд!.. Простите, что упал:

Ведь я Пиндару подражал!»

Что в громких песнях мне? Доволен я мечтами,

В покойном уголке тихонько притаясь,

Но с светом вовсе не простясь:

Играя мыслями, я властвую духами.

Мы, право, не живем

На месте всё одном,

Но мыслями летаем;

То в Африку плывем,

То на развалинах Пальмиры побываем,

То трубку выкурим с султаном иль пашой,

Или, пленяся вдруг султановой женой,

Фатимой томной, молодой,

Тотчас дарим его рогами;

Смеемся муфтию, деремся с визирями,

И после, убежав (кто в мыслях не колдун?),

Увидим стройных Нимф, услышим звуки струн,

И где ж очутимся? На бале и в Париже!

И так мечтанием бываем к счастью ближе,

А счастие лишь там живет,

Где нас, безумных, нет.

Мы сказки любим все, мы — дети, но большие.

Что в истине пустой? Она лишь ум сушит,

Мечта все в мире золотит,

И от печали злыя

Мечта нам щит.

Ах, должно ль запретить и сердцу забываться,

Поэтов променя на скучных мудрецов!

Поэты не дают с фантазией расстаться,

Мы с ними посреди Армидиных садов,

В прохладе рощ тенистых,

Внимаем пению Орфеев голосистых.

При шуме ветерков на розах нежных спим

И возле Нимф вздыхаем,

С богами даже говорим,

А с мудрецами лишь болтаем,

Браним несчастный мир, да, рассердясь… зеваем.

· · ·

Так, сердце может лишь мечтою услаждаться!

Оно все хочет оживить:

В лесу на утлом пне друидов находить,

Укрывшихся под ель, рукой времян согбенну;

Услышать Барда песнь священну,

С Мальвиною вздохнуть на берегу морском

О ратнике младом.

Все сердцу в мире сем вещает.

И гроб безмолвен не бывает,

И камень иногда пустынный говорит:

«Герой здесь спит!»

Так, сердцем рождена, поэзия любезна,

Как нектар сладостный, приятна и полезна.

Язык ее — язык богов;

Им дивный говорил Омир, отец стихов.

Язык сей у творца берет Протея виды.

Иной поет любовь: любимец Афродиты,

С свирелью тихою, с увенчанной главой.

Вкушает лишь покой,

Лишь радости одни встречает

И розами стезю сей жизни устилает.

Другой,

Как славный Тасс, волшебною рукой

Являет дивный храм природы

И всех чудес ее тьмочисленные роды:

Я зрю то мрачный ад,

То счастия чертог, Армидин дивный сад;

Когда же он дела героев прославляет

И битвы воспевает,

Я слышу треск и гром, я слышу стон и крик

Таков поэзии язык! —

Не много ли с тобой уж я заговорился?

Я чересчур болтлив: я с Фебом подружился,

А с ним ли бедному поэту сдобровать?

Но, чтоб к концу привесть начатое маранье,

Хочу тебе сказать,

Что пременить себя твой друг имел старанье,

Увы, и не успел! Прими мое признанье!

Никак я не могу одним доволен быть,

И лучше розы мне на терны пременить,

Чем розами всегда одними восхищаться.

Итак, не должно удивляться,

Что ветреный твой друг

Поэт, любовник вдруг

И через день потом философ с грозным тоном,

А больше дружен с Аполлоном,

Хоть и нейдет за славы громом,

Но пишет все стихи,

Которы за грехи,

Краснейся, друзьям вполголоса читает

И первый сам от них зевает.

1805

К П<ЕТИ>НУ

О любимец бога брани,

Мой товарищ на войне!

Я платил с тобою дани

Богу славы не одне:

Ты на кивере почтенном

Лавры с миртом сочетал;

Я в углу уединенном

Незабудки собирал.

Помнишь ли, питомец славы,

Индесальмы? Страшну ночь?

«Не люблю такой забавы», —

Молвил я, — и с Музой прочь!

Между тем как ты штыками

Шведов за лес провожал,

Я геройскими руками…

Ужин вам приготовлял.

Счастлив ты, шалун любезный,

И в Цитерской стороне;

Я же — всюду бесполезный,

И в любви, и на войне,

Время жизни в скуке трачу

(За крылатый счастья миг!) —

Ночь зеваю… утром плачу

Об утрате снов моих.

Тщетны слезы! Мне готова

Цепь, сотканна из сует;

От родительского крова

Я опять на море бед.

Мой челнок Любовь слепая

Правит детскою рукой,

Между тем как Лень, зевая,

На корме сидит со мной.

Может быть, как быстра младость

Убежит от нас бегом,

Я возьмусь за ум… да радость

Уживется ли с умом? —

Ах, почто же мне заране,

Друг любезный, унывать? —

Вся судьба моя в стакане!

Станем пить и воспевать:

«Счастлив! счастлив, кто цветами

Дни любови украшал,

Пел с беспечными друзьями,

А о счастии… мечтал!

Счастлив он, и втрое боле

Всех вельможей и царей!

Так давай в безвестной доле,

Чужды рабства и цепей,

Кое-как тянуть жизнь нашу,

Часто с горем пополам,

Наливать полнее чашу

И смеяться дуракам!»

1810

К ТВОРЦУ

«ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО»

Когда на играх Олимпийских,

В надежде радостных похвал,

Отец истории читал,

Как грек разил вождей азийских

И силы гордых сокрушал, —

Народ, любитель шумной славы,

Забыв ристанье и забавы,

Стоял и весь вниманье был.

Но в сей толпе многонародной

Как старца слушал Фукидид!

Любимый отрок Аонид,

Надежда крови благородной!

С какою жаждою внимал

Отцов деянья знамениты

И на горящие ланиты

Какие слезы проливал!

И я так плакал в восхишеньи,

Когда скрижаль твою читал,

И Гений твой благословлял

В глубоком, сладком умиленьи…

Пускай талант — не мой удел!

Но я для Муз дышал недаром,

Любил прекрасное и с жаром

Твой Гений чувствовать умел.

Между июлем и сентябрем 1818

КНЯЗЮ П. И. ШАЛИКОВУ

(при получении от него в подарок книги,

им переведенной)

Чем заплачу вам, милый князь,

Чем отдарю почтенного поэта?

Стихами? Но давно я с Музой рушил связь

И без нее кругом летаю света,

С востока к западу, от севера на юг —

Не там, где вы, где Граций круг,

Где Аполлон с Парнасскими сестрами,

Нет, нет, в стране иной,

Где ввек не повстречаюсь с вами:

В пыли, в грязи, на тряской мостовой,

«В картузе, с козырьком, с небритыми усами»,

Как Пушкина герой,

Воспетый им столь сильными стихами.

Такая жизнь для мыслящего — ад.

Страданий вам моих не в силах я исчислить.

Скачи туда, сюда, хоть рад или не рад.

Где ж время чувствовать и мыслить?

Но время, к счастью, есть любить

Друзей, их славу и успехи

И в дружбе находить

Неизъяснимые для черствых душ утехи.

Вот мой удел, почтенный мой поэт:

Оставя отчий край, увижу новый свет,

И небо новое, и незнакомы лицы,

Везувий в пламени и Этны вечный дым,

Кастратов, оперу, фигляров, папский Рим

И прах, священный прах всемирный столицы.

Но где б я ни был (так я молвлю в добрый час),

Не изменюсь, душою тот же буду

И, умирая, не забуду

Москву, отечество, друзей моих и вас!

11 сентября 1818

ПОСЛАНИЕ К А. И. ТУРГЕНЕВУ

Есть дача за Невой,

Верст двадцать от столицы,

У Выборгской границы,

Близ Парголы крутой:

Есть дача или мыза,

Приют для добрых душ,

Где добрая Элиза

И с ней почтенный муж,

С открытою душою

И с лаской на устах,

За трапезой простою

На бархатных лугах,

Без бального наряда

В свой маленький приют

Друзей из Петрограда

На праздник сельский ждут.

Там муж с супругой нежной

В час отдыха от дел

Под кров свой безмятежной

Муз к Грациям привел.

Поэт, лентяй, счастливец

И тонкий философ,

Мечтает там Крылов

Под тению березы

О

Скачать:TXTPDF

Стихотворения Батюшков читать, Стихотворения Батюшков читать бесплатно, Стихотворения Батюшков читать онлайн