Скачать:TXTPDF
Стихотворения

взор влюбленный,

Улыбка страстная и вредные мечты

Приятнее для нас нетленной красоты».

На твердые скалы в сих мыслях востекает

И там чело свое к лицу земли склоняет.

Но духом к вечному на небеса парит.

К востоку обратясь, в восторге говорит:

«Отец и царь благий, прости мне ослепленье,

Кипящей юности невольно заблужденье,

Прости и на меня излей своей рукой

Источник разума и благости святой

Скончал молитву он. Уж первый луч Авроры

Блистает сквозь туман на отдаленны горы;

От пурпурных лучей героев шлем горит.

Зефир, спорхнув с цветов, по воздуху парит

И грозное чело Ринальда лобызает;

Ниспадшею росой оружие блистает,

Шит крепкий, копие, железная броня

Как золото горят от солнечна огня.

Так роза блеклая, в час утра оживая,

Красуется, слезой Аврориной блистая;

Так, чешуей гордясь, весною лютый змей

Вьет кольца по песку излучистой струей.

Ринальд, блистанием оружья удивленный,

Стопами смелыми — и свыше вдохновенный

Течет в сей мрачный лес, самих героев страх,

Но ужасов не зрит: в прохладе и тенях

Там нега с тишиной, обнявшись, засыпают,

Зефиры горлицей меж тростников вздыхают

И с томной сладостью журчит в кустах ручей.

Там лебедь песнь поет, с ним стонет соловей,

И гласы сельских нимф и арфы тихострунной

Несутся по лесу как хор единошумный.

Не нимф и не сирен, не птиц небесных глас,

Не царство сладкое и неги, и зараз

Мечтал найти Ринальд, но ад и мрак ужасный,

Подземные огни и трески громогласны.

Восторжен, удивлен, он шаг умерил свой

И путь остановил над светлою рекой.

Она между лугов, казалось, засыпала

И в зеркальных водах брега образовала,

Как цепь чудесная, вкруг леса облегла.

Пространство все ее текуща кристалла

Древа, соплетшися ветвями, осеняли,

Питались влагою и берег украшали.

На водах мраморных мост дивный, весь златой,

Явил через реку герою путь прямой.

Ринальд течет по нем, конца уж достигает,

Но свод, обрушившись, мост с треском низвергает.

Кипящие валы несут его с собой.

Не тихая река, но ток сей, что весной,

Снегами наводнен, текущими с вершины,

Шумит и пенится в излучинах долины,

Представился тогда Ринальдовым очам.

Герой спешит оттоль к безмолвным сим лесам,

В вертепы мрачные, обильны чудесами,

Где всюду под его рождалися стопами

(О, призрак волшебства и дивные мечты!)

Ручьи прохладные и нежные цветы.

Влюбленный здесь нарцисс в прозрачный ток глядится.

Там роза, цвет любви, на терниях гордится:

Повсюду древний лес красуется, цветет,

Вид юности кора столетних лип берет,

И зелень новая растения венчает.

Роса небесная на ветвиях блистает,

Из толстый коры струится светлый мед.

Любовь живит весь лес, с пернатыми поет,

Вздыхает в тростниках, журчит в ручьях кристальных,

Несется песнями, теряясь в рощах дальных,

И тихо с ветерком порхает по цветам.

Герой велик и мудр, не верит он очам

И адским призракам в лесу очарованном.

Вдруг видит на лугу душистом и пространном

Высокий мирт, как царь, между дерев других.

Красуется его чело в ветвях густых,

И тень прохладная далеко вкруг ложится.

Из дуба ближнего сирена вдруг родится,

Волшебством создана. Чудесные мечты

Прияли гибкий стан и образ красоты.

Одежда у нее, поднятая узлами,

Блестит, раскинута над белыми плечами.

Сто нимф из ста дерев внезапу родились

И все лилейными руками соплелись.

На мертвом полотне так — кистию чудесной

Изображенный — зрим под тению древесной

Лик сельских стройных дев, собрание красот:

Играют, резвые, сплетяся в хоровод,

Их ризы как туман, и перси обнаженны,

Котурны на ногах, власы переплетенны.

Так лик чудесных нимф наместо грозных стрел

Златыми цитрами и арфами владел.

Одежды легкие они с рамен сложили

И с пляской, с пением героя окружили.

«О ратник-юноша, счастлив навеки ты,

Любим владычицей любви и красоты!

Давно, давно тебя супруга ожидала,

Отчаянна, одна, скиталась и стенала.

Явился — и с тобой расцвел сей дикий лес,

Чертог уныния, отчаянья и слез».

Еще нежнейший глас из мирта издается

И в душу ратника, как нектар сладкий, льется.

В древнейши, баснями обильные века,

Когда и низкий куст, и малая река

Дриаду юную иль нимфу заключали,

Столь дивных прелестей внезапу не рождали.

Но мирт раскрыл себя… О призрак, о мечты!

Ринальд Армиды зрит стан, образ и черты,

К нему любовница взор страстный обращает,

Улыбка на устах, в очах слеза блистает,

Все чувства борются в пылающей груди,

Вздыхая, говорит: «Друг верный мой, приди,

Отри рукой своей сих слез горячих реки,

Отри и сердце мне свое отдай навеки!

Вещай, зачем притек? Блаженство ль хочешь пить,

Утешить сирую и слезы осушить

Или вражду принес? Ты взоры отвращаешь,

Меня, любовницу, оружием стращаешь…

И ты мне будешь враг!.. Ужели для вражды

Воздвигла дивный мост, посеяла цветы,

Ручьями скрасила вертеп и лес дремучий

И на пути твоем сокрыла терн колючий?

Ах, сбрось сей грозный шлем, чело дай зреть очам,

Прижмись к груди моей и к пламенным устам,

Умри на них, супруг!.. Сгораю вся тобою —

Хоть грозною меня не отклони рукою!»

Сказала. Слез ручей блестит в ее очах,

И розы нежные бледнеют на щеках.

Томится грудь ее и тягостно вздыхает;

Печаль красавице приятства умножает.

Из сердца каменна потек бы слез ручей

Чувствителен, но тверд герой в душе своей.

Меч острый обнажил, чтоб мирт сразить ударом;

Тут, древо защитив, рекла Армида с жаром;

«Убежище мое, о варвар, ты разишь!

Нет, нет, скорее грудь несчастный пронзишь,

Упьешься кровию твоей супруги страстной…»

Ринальд разит его… И призрак вдруг ужасный,

Гигант, чудовище явилося пред ним,

Армиды прелести исчезнули как дым.

Сторукий исполин, покрытый чешуею,

Небес касается неистовой главою.

Горит оружие, звенит на нем броня,

Исполнена гортань и дыма, и огня.

Все нимфы вкруг его циклопов вид прияли,

Щитами, копьями ужасно застучали.

Бесстрашен и велик средь ужасов герой!

Стократ волшебный мирт разит своей рукой:

Он вздрогнул под мечом и стоны испускает.

Пылает мрачный лес, гром трижды ударяет,

Исчадья адские явились на земле,

И серны молнии взвились в ужасной мгле.

Ни ветр, ни огнь, ни гром не ужаснул героя…

Упал волшебный мирт, и, бездны ад закроя,

Ветр бурный усмирил и бурю в облаках,

И прежняя лазурь явилась в небесах.

Между августом 1808 и первой половиной 1809

СОН ВОИНОВ

Из поэмы «Иснель и Аслега»

Битва кончилась,

ратники пируют вокруг зажженных дубов

…Но вскоре пламень потухает,

И гаснет пепел черных пней,

И томный сон отягощает

Лежащих воев средь полей.

Сомкнулись очи; но призраки

Тревожат краткий их покой:

Иный лесов проходит мраки,

Зверей голодных слышит вой;

Иный на лодке легкой реет

Среди кипящих в море волн;

Веслом десница не владеет,

И гибнет в бездне бренный челн;

Иный места узрел знакомы,

Места отчизны, милый край!

Уж слышит псов домашних лай

И зрит отцов поля и домы

И нежных чад своих… Мечты!

Проснулся в бездне темноты!

Иный чудовище сражает —

Бесплодно меч его сверкает;

Махнул еще, его рука,

Подъята вверх… окостенела;

Бежать хотел — его нога

Дрожит, недвижима, замлела;

Встает — и пал! Иный плывет

Поверх прозрачных тихих вод

И пенит волны под рукою;

Волна, усиленна волною,

Клубится, пенится горой

И вдруг обрушилась, клокочет;

Несчастный борется с рекой,

Воззвать к дружине верной хочет, —

И голос замер на устах!

Другой бежит на поле ратном,

Бежит, глотая пыль и прах;

Трикрат сверкнул мечом булатным,

И в воздухе недвижим меч!

Звеня упали латы с плеч…

Копье рамена прободает,

И хлещет кровь из них рекой;

Несчастный раны зажимает

Холодной, трепетной рукой!

Проснулся он… и тщетно ищет

И ран, и вражьего копья.

Но ветр шумит и в роще свищет;

И волны мутного ручья

Подошвы скал угрюмых роют,

Клубятся, пенятся и воют

Средь дебрей снежных и холмов…

Между 1808 и февралем 1811

<ОТРЫВОК ИЗ ШИЛЛЕРОВОЙ ТРАГЕДИИ «DIE BRAUT VON MESSINA» («МЕССИНСКАЯ НЕВЕСТА»)>

Донна Изабелла, дон Эммануил и дон Цезарь

(ее дети)

Д. Изабелла

(выступая с сынами)

Приникни с горней высоты,

Заступница печальных смертных,

И сердце удержи мое

В границах должного смиренья!

Я матерь: в радости могу,

Взирая на сынов, забыться

И жертвой гордости упасть.

Ах, в первый жизни раз

Их совокупно обнимаю;

До сей минуты вожделенной

Таила в сердце глубоко

Горячность верную к сынам.

Равно для матери бесценным!

В объятьях одного другой

Мне должен был казаться мертвым:

Два сына мне дала судьба,

Но сердце, их любить, одно…

Ах, дети, молвите: могу ли

Вас обоих равно обнять

В восторгах радости безмерной?

(К д. Эммануилу)

Не раню ль ревность я твою,

Сжимая Цезареву руку?

(К д. Цезарю)

Скажи, обидели ль тебя

Любви моей ко брату знаки?

Я трепещу: моя любовь

В вас злобы пламень раздувает!

Чего мне ждать? Вещайте, дети!

С какою мыслию стеклись?

Иль древняя вражда воспрянет,

Непримиримая и здесь,

В дому родителей священном?

Или за прагом меч, и нож,

И гнев, скрежещущий зубами.

Вас ожидают, несчастливцы?

Что шаг от матери, то смерть,

Что шаг, то новы преступленья!

Хор

Мир или злоба? Жребий не вынут;

Скрыто глубоко, что будет, от нас:

Меч иль оливу братья отринут —

Мы не трепещем и станем за вас!

Д. Изабелла

Какие злобны восклицанья!

Что мужи бранные хотят?

Или войну готовят здесь

У алтарей гостеприимных?

К чему мечи, когда с любовью

Здесь матерь обняла детей?

Или в объятиях ее

Страшитесь адския измены

И змий-предателей?.. Враги —

Так, не друзья — толпы наемных,

Слепые слуги мести вашей,

Раздор несущи по следам!

Нет, не друзья, не верьте им;

Не молвят доброго совета!

Одна боязнь и вечный страх

Куют им раболепны руки,

Всегда готовые на зло.

Вы научитесь, дети, знать

Сей род и низкий, и строптивый:

Он кровожадный власти червь,

Он силы тайный поядатель!

О дети, сколь опасен мир:

Он полон лести и лукавства.

Какие узы прочны здесь?

Где постоянны человеки,

Поклонники корысти бренной?

Природа лишь одна верна

На якоре своем нетленном,

И счастлив тот, кому дает

Сопутником в сей жизни брата!

Хор

Други, вещала вам правду она!

Ей вся открыта сердец глубина,

Мы же, как снасти лишенные челны,

Летим на погибель в житейские волны!

Д. Изабелла

(К д. Цезарю)

О ты, прижавший меч во длани,

Склонивший ниц ревнивый взор,

Воззри окрест и будь судья:

Кто брату красотой подобен?

(К д. Эммануилу)

Ответствуй мне: из сей толпы

Кто Цезаря затмит красою?

Вы оба, юноши, равно

Наделены рукой природы.

Молю, воззрите на себя,

Уверьтесь в истине очами!

Из тысячи твоя рука

Его, как друга бы, прижала

И братом сердце нарекло!

О, ослепление страстей,

Плод ревности и злости адской!

Когда судьбина в колыбели

Друг другом наделила вас,

Забыв родства и крови узы

В кипящих, как волкан, страстях,

К ногам повергнув дар природы,

Клевретов нарекли друзьями,

Врагам любовью поклялись!

Д. Эммануил

О, выслушай меня!

Д. Цезарь

(вступая в речь)

Дай слово

Мне молвить, матерь

Д. Изабелла

Нет!

Слова не укротят вражды:

Здесь месть с обидою взаимны,

Здесь ненависть таится глубоко.

Кто знает, где огонь сей адский,

Объявший пламенем сердца,

Огонь ужасный, сокровенный,

Одетый лавой древних дней?

Обида с юной жизни здесь

Растет, мужает беспрестанно,

И муж за юношу — нам враг!

Увы, от младости безумной

Вы, братья, дышите назло!

Лета б должны обезоружить

Враждующих. Воззрите вспять:

Где ненависти первой семя?

Среди гремушек, детских игр

И лепетания младенцев,

Там зла виновное начало,

Там горести источник вечный!

Но устыдитеся, вы — мужи!

(Берет обоих за руки)

Желанный мною час настал!

Сойдитесь, милые! Решитесь

Вины взаимные забыть!

В душе великой, благородной

Прощенье выше всех побед.

В могилу древнего отца

Повергните вражды ехидну,

Готовую известь безумных;

Любви и миру дайте жизнь

И обновитеся сердцами!

(Отступает шаг назад,

как будто желая дать место

братьям приближаться взаимно;

но они оба неподвижны,

взоры их устремлены в землю)

Хор

Братья, почтите матери волю!

Слово святое вам зарекла:

Кончить годину мести и зла.

Братья, иль снова к ратному полю?

Слепо мы делим ваши судьбы:

Вы — властелины, мы же — рабы.

Д. Изабелла

(в молчании, несколько минут

напрасно ожидая примирения братьев,

говорит с чувством глубокой горести)

Довольно! силу слов

И заклинаний истощила!

В могиле тот, кто мог владеть

Строптивыми сынов сердцами.

Что я? Увы, печальная вдова!

Мой гласбессильный глас молитвы!

Довольно! Полная свобода;

Отдайтесь демону вражды

На гнев, на новые обиды!

Чего стыдиться вам? Жены,

Сих стен, сих алтарей безмолвных?

Под сенью их, где ваши колыбели

На радость некогда стояли,

Братоубийством осквернитесь,

Облейтесь кровию своей

И грудь на грудь, в неистовом пылу,

Как Полиник, как Этеокл проклятый,

Друг друга задушите вы

В объятиях, достойных ада…[17]

Хор

О, ужас, что матерь вам здесь зарекла!

Годину печали, тревоги и зла,

А в жизни грядущей и скрежет, и муки!

Да будут же чисты от гибели руки,

Да с миром вас примет родителей дом!

Смиритесь, о братья, есть на небе гром!

Д. Цезарь

(не смотря на брата)

Ты — старший брат, начни же речь,

Я отвечать тебе

Скачать:TXTPDF

Стихотворения Батюшков читать, Стихотворения Батюшков читать бесплатно, Стихотворения Батюшков читать онлайн