и т. п. («Очерки русской литературы», ч. I, 1839, стр. 1–94).

3

Белинский имеет в виду свою статью «Русская литература в 1841 году» (см. наст. том).

4

Намек на С. П. Шевырева, высказывавшего подобные суждения о Пушкине в «Московском наблюдателе» (см. статью Белинского «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя», т. I, наст. изд.).

5

Эта строка дана у Белинского неточно. Должно быть: «Воспел победу Измаила».

6

Утверждение Белинского о том, что русская литература была «прививным», «пересаженным» растением, является ошибочным. Он неоднократно высказывал его и позднее (например, в статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года»). Условия литературно-политической борьбы 40-х годов XIX века, отталкивание от реакционно-националистических теорий славянофилов с их напускным патриотизмом объясняют причины, почему Белинский настаивал на этом утверждении.

7

В 1779 году Державиным были написаны такие стихотворения, как «Ключ», «Ода на смерть князя Мещерского», «Стихи на рождение порфирородного отрока».

8

Из автобиографической записки Державина, относящейся к 1805 году. Белинский цитирует по вступительной статье Н. Савельева к «Сочинениям Державина», изд. 1843 года (т. 1, стр. XXII).

9

Цитата из первой песни поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим» в переводе Мерзлякова. В отдельном издании перевода (М., 1828, 2 части) эти строки читаются несколько иначе. Белинский, очевидно, цитирует по первоначальной редакции перевода.

10

Эта строка дана у Белинского неточно. Должно быть: «Ужасные крыле расширяя.

11

Упрек Белинского по поводу этих двух стихов несправедлив: Державин рисует картину южно-русской осени, для которой виноград является такой же характерной деталью, как и «снопы златые» на гумне.

12

Последняя строка приведена Белинским неточно. Должно быть: «Обогащенный щедрым небом».

13

Первые переводы философских повестей Вольтера начали появляться в России с конца 50-х гг. XVIII века («Задиг или Судьба» – 1759. «Кандид или Оптимизм» – 1769, «Микромегас» – 1788); «Новая Элоиза» была впервые переведена на русский язык в 1769 году. Роман неизвестного автора «Несчастный Никанор или приключения российского дворянина Г.» выходил в свет с 1775 по 1789 год. Роман Ф. Эмина «Непостоянная фортуна, или Похождение Мирамонда» появился в 1763 году; «Письмовник» Курганова, сборник, содержавший изложение основ русской грамматики и большое количество повестей, стихотворений, песен, пословиц, вышел первым изданием в 1769 году, позднее многократно переиздавался.

14

В позднейших изданиях сочинений Пушкина этот стих был расшифрован: «И блеск Алябьевой и прелесть Гончаровой».

15

Цитата неточна. Должно быть:

Где пиршеств раздавались лики,

Надгробные там воют клики.

Та же ошибка при повторном цитировании этих стихов на стр. 572.

16

Должно быть: «Каймак и борщ уже стоят».

17

Из «Евгения Онегина» Пушкина (гл. II, строфа X). Белинский цитирует неточно. Должно быть:

. . . Поблеклый жизни цвет

Без малого в осьмнадцать лет.

18

Из стихотворения Лермонтова «Дума».

19

Из поэмы Байрона «Шильонский узник» в переводе В. А. Жуковского (из строфы IX).

20

«Александроида» – эпическая поэма П. Свечина (1827), в которой «воспеты» события Отечественной войны 1812 года в традиционной манере классицизма.

21

Ода «Слепой случай» была напечатана в сборнике «Русская беседа», т. I, СПБ, 1841, с хвалебным примечанием издателя журнала «Маяк», – Бурачка, доставившего список этой «превосходной», «едва ли не лучшей из всех од Державина». Она была включена также в сочинения Державина издания 1843 года. Белинский, скептически оценивая эту оду, не знал еще, что автором ее был не Державин, а Н. С. Арцыбашев, известный в то время историк (см. «Русский биографический словарь», т. II, а также примечания Я. Грота к стихам Державина – 2-е, академическое издание, т. III, стр. 457–458).

22

Последние строфы этого псалма с гневным призывом покарать лукавых земных властителей, очевидно, не могли быть приведены Белинским по цензурным соображениям.

23

В журнальном тексте статьи эта строка напечатана с явной ошибкой, нами исправленной («Сей дух и в узах не страшится»).

24

У Державина: «Осел останется ослом…» В последней строке этой строфы в журнальном тексте опечатка: «Или в тумиху дурака».

25

Последняя строка отсутствует в журнальном тексте статьи. Это следует, очевидно, отнести за счет типографской небрежности, почему мы и восстанавливаем ее.

26

В этой строке следует отметить неточность, нарушающую рифму. Должно быть: «…иль бешметя».

27

Отмечая риторичность образа Суворова в одах Державина, Белинский не обратил внимания на стихотворение «Снегирь», написанное по поводу смерти Суворова. В этом стихотворении Державину удалось передать конкретные черты личности великого полководца.

28

Первая цитата – из стихотворения «Клеветникам России», вторая – из стихотворения «Бородинская годовщина».

29

Ода Державина «На возвращение из Персии графа Зубова» была посвящена В. Зубову, брату фаворита Екатерины II, и написана после воцарения Павла I, когда Зубов оказался в опале.

30

В журнальном тексте эта строка была напечатана ошибочно («От тлена мира отделюсь»).

31

Известны два стихотворения Державина под этим заглавием. Белинский имеет в виду написанное в 1793 году, в ответ на послание Храповицкого, в котором тот призывал поэта оставить чиновничье поприще и отдаться творчеству. (Это послание Храповицкого впервые было опубликовано Г. А. Гуковским в собрании стихотворений Державина, Л., 1933 г., стр. 485.)

32 Автором предисловия к «Сочинениям Державина», изданным в 1843 году, был Н. Савельев-Ростиславич. Однако цитированные Белинским слова принадлежат не ему. В конце своего предисловия Н. Савельев приводит общую оценку поэзии Державина, данную в свое время С. П. Шевыревым в его вступительной лекции, прочитанной в Московском университете (напечатана под заглавием «Общее обозрение развития русской словесности» в газете «Московские ведомости», 1838, №№ 15 и 16). Он сочувственно принимает первую часть шевыревской характеристики, где, с казенно-патриотической точки зрения, определяются три основные черты поэзии Державина: «святая вера, преданность престолу и чувство русского могущества»; но тут же, в сноске, он цитирует вторую часть, сопровождая ее возмущенными замечаниями о ее оскорбительности для России и для Державина. Именно эту часть высказываний Шевырева, в которой верно угадана историческая сложность и противоречивость поэзии Державина, и приводит Белинский в конце своей статьи. Если вспомнить, что именно Шевырев в эти годы на страницах «Москвитянина» яростно нападал на Белинского, называя его литературным кондотьером, обвиняя его в неуважении к русским писателям XVIII века, в частности к тому же Державину, то нельзя не признать, что, напомнив именно это высказывание Шевырева, Белинский с большим мастерством полемиста парировал удары своего противника.