Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Журналистика

Журналистика. В. Г. Белинский

Известно, что после литературы, и в особенности журналистики, в целом мире нет ничего хуже петербургской погоды. За ее непостоянством и переменчивостию часто нет никакой возможности различать времена года. Нынешний май оказался особенно сбивчивым месяцем: он похож и на сентябрь, и на октябрь, и на ноябрь, и на февраль, и на март, и на что угодно, – только не на май. Одним словом, если бы не календарь и не иностранные газеты, так аккуратно получаемые в Петербурге, мы не знали бы, что у нас теперь цветущая весна, в поре брачного блеска природы. Как нарочно, журналы, словно по взаимному условию, стараются скрыть от нас настоящее время года и перевернуть календарь задом наперед. Единственный журнал в Москве – «Галатея», вместо того чтобы воскреснуть с весною, рассыпался пустоцветом и скоропостижно скончался, на восьмом или девятом нумере{1}. «Библиотека для чтения», после долгого и упорного молчания, наконец явилась под 4 №, и под фирмою апреля, когда у нас было уже 12 мая. «Сын отечества» седьмою книжкою уверяет нас, в мае месяце, что теперь еще апрель. Но он не ограничился этим: если не успеет в мае, то в июне, есть надежда, он появится в свет со второю апрельскою книжкою. Но и тут еще не конец его хронологическим шуткам насчет мая месяца настоящего года: с чего-то ему вздумалось перевернуть этот бедный май 1840 года в ноябрь 1839 года. Посмотрите одиннадцатую книжку «Сына отечества» за 1839 год, благополучно продолжающийся, для него, и по сию пору: на ней выставлен ноябрь и 1839 год, а вышла она в мае 1840 года; в ней содержатся самые свежие, животрепещущие известия о предстоящем браке английской королевы с принцем Альбертом саксен-кобургским, о дагерротипе и других новостях{2}. Кроме того, в нем найдете вы примечательные вещи и из воспоминаний доброго старого времени, именно: «Царьград и двор греческих императоров в Х-м веке». Эта cosa rara[1] названа «византийскою легендою»{3}.

В апрельской книжке сего журнала, появившейся в мае, есть выходка против «Отечественных записок», которая и напомнила нам о забытом нами существовании «Сына отечества», этого редкого и драгоценного журнала. Спорить нам с ним нет охоты, да и не о чем: он только изредка высказывает свои мнения о способностях того или другого литератора, о достоинствах и недостатках того или другого стихотворения, той или другой повести. Это не наше дело, и спорить нам тут нельзя: какое бы ни было мнение, его не оспоришь и не переспоришь, ибо все мнения «Сына отечества» случайны, произвольны, чужды всякого критериума. Нет, не это заставило нас взяться за перо и толковать с «Сыном отечества». В русской публике еще так мало заметно сколько-нибудь установившееся общее мнение, что большая часть ее, занимающаяся журналами, обыкновенно расположена в пользу нападающего и молчание на выходку приписывает не пренебрежению, а признанию обвиняемым своей слабости. И потому мы крепко держимся русской пословицы: еду не свищу…

«Сын отечества» обвиняет «Отечественные записки» в каком-то намерении будто бы установить «табель о рангах» для русских писателей, умерших и живущих{4}.

«Сын отечества» нападает на «Отечественные записки» за то, что, по их словам —

Выходит, что поэтов настоящих у нас теперь только четверо: г-да Лермантов (то есть Лермонтов), Кольцов, Красов и – Ѳ —. Поэтов-переводчиков пятеро: гг. Вронченко, Катков, Струговщиков, Аксаков и Менстер. Поэтов разве еще двое: гг. Кукольник и Бернет. Прозаиков хороших трое: Гоголь, который, однако ж, ничего не печатает, да князь Одоевский и Н. Ф. Павлов, которые, однако ж, только изредка показываются. Прозаиков, которых прочтете с удовольствием, семеро: гг. Вельтман, Даль, Основьяненко, Панаев, Гребенка, Владиславлев и г-жа Жукова, – ну, а потом еще: граф Соллогуб, написавший, однако ж, только две повести, да г. Лермантов (то есть Лермонтов), который кроме «Отечественных записок» нигде не показывался («Сын отечества», № 7, стр. 665–666).

Вот оно, это страшное обвинение, напечатанное обыкновенною печатью, курсивом и капителью в приличных местах и с приличными искажениями слов «Отечественных записок»!.. В чем же это обвинение? пока еще его нет! А вот, извольте видеть:

Г-н Лермантов (то есть Лермонтов) за полдюжины пьесок, весьма недурных (а!..), и г. Кольцов за несколько очень милых пьесок и песенок, по нашему мнению, никак еще не могут назваться поэтами великими (стр. 668).

Позвольте остановиться на этом. Во-первых, в статье «Отечественных записок» гг. Лермонтов и Кольцов не были названы великими поэтами, следовательно, это выдумка «Сына отечества»: пусть читатели рассудят сами, до какой степени она остроумна и добросовестна. «Отечественные записки» предоставляют публике давать титул великого молодому поэту, только что еще выступающему на поприще искусства; но «Отечественные записки» не отнимают у себя права высказывать своих убеждений как о старых, так и о молодых поэтах; а они убеждены, что хотя Лермонтов писал еще и очень немного, но что в этом немногом видно такое огромное, могучее дарование, что из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным и после него, не было и нет до сих пор ни одного, которого имя имело бы больше прав стоять после имени Пушкина, и что из молодых поэтов нет ни одного, который бы так много обещал в будущем, как Лермонтов. В то же время «Отечественные записки» убеждены, что, после имени Лермонтова, самое блестящее поэтическое имя современной русской поэзии есть имя Кольцова, который написал не несколько очень милых пьесок и песенок, как выражается «Сын отечества», а до пятидесяти песен и дум, вылетевших из глубины могучей русской души и отличающихся оригиналыюстию, глубокостию творческих мыслей и художественною формою. Во-вторых, что это за выражение: полдюжины пьесок?.. Неужели «Сын отечества» измеряет таланты количеством, а не качеством, дюжинами, аршинами и саженями, а не эстетическим чувством, не критикою разума? Если так, мы поздравляем его: пусть его весит и прикидывает, но пусть и удержится требовать от других подобной дюжинной, аршинной и посаженной критики. Неужели любая из длинных и тяжелых драм г. Кукольника выше коротенькой «Молитвы» Лермонтова, потому только, что в первой наберется до 3000 стихов, а последняя состоит только из 12-ти стихов?.. Если так, то Херасков выше самого Пушкина… Сверх того, и счет «Сына отечества» очень фальшив: Лермонтов написал не полдюжины пьесок: в «Отечественных записках» за прошлый и нынешний год помещено пятнадцать стихотворений; одно в «Литературной газете»; несколько уже получено для напечатания в ближайших №№ «Отечественных записок»{5}. Сверх того, в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду»«за 1838 год была напечатана большая и превосходная его поэма «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»; в собрании его стихотворений, которое выйдет осенью нынешнего года, поместится еще другая его поэма{6}, нигде не напечатанная; и пр. и пр… Но пойдем дальше за «Сыном отечества».

Г-на Красова ни одной пьески, сколько-нибудь сносной, мы еще не читали, а г. – Ѳ – читали мы, кажется, пьески две, три, весьма жалкие в «Отечественных записках» (стр. 666).

Ну, что сказать на то, что вам не нравятся стихи гг. Красова и – Ѳ —, а нравятся стихи гг. Паршина, Дича, Щеткина, Пачимади и иных прочих: что ж с этим делать? таков уж, видно, у вас вкус!.. Suum cuique – всякому свое! Против этого так же бесполезно спорить, как и доказывать известному классу читателей, что романы Вальтера Скотта или Купера лучше «Приключений Георга, английского милорда» и тому подобных произведений. Что же касается до нас, у нас свой вкус, – правда, совершенно противоположный вкусу «Сына отечества», но который именно потому и кажется нам истинным и о котором именно потому мы говорим публике вслух. В стихотворениях под фирмою – Ѳ – господствует однообразное и болезненное чувство, которое не со всеми может гармонировать и не всем нравиться, но которое особенно сильно действует на знакомых с ним; и как бы то ни было, но стихотворения – Ѳ – всегда проникнуты чувством, и чувством истинным, выстраданным, а не выдуманным, не поддельным, чувством, которое высказывается в прекрасных стихах, нередко представляющих собою пленительные поэтические образы. Да, это не просто размеренные строчки, завостренные рифмою и выражающие отвлеченные понятия, но задушевные излияния полного чувством сердца, и потому таких стихов теперь нельзя встретить ни в каком русском журнале, кроме «Отечественных записок». Что же до стихотворений г. Красова, они еще в 1838 году приобрели себе общую и заслуженную известность чрез «Библиотеку для чтения». В большей части стихотворений г. Красова всякого, у кого есть эстетический вкус, поражает художественная прелесть стиха, избыток чувства и разнообразие тонов. Их тоже, из всех русских журналов, теперь можно встречать только в «Отечественных записках»: уж не за это ли так и сердит на них незлобивый «Сын отечества»?..

Из переводчиков, мы почти ничего не видали от г-д Каткова и Аксакова; г-н Вронченко давно ничего не переводит, а от переводов г-на Росковшенки уноси нас Феб, хоть он (то есть Феб?..) и называет себя мейстером. Нам кажется, он и в подмастерья парнасские не годится (стр. 666).

Следовательно, и из назначенных в кандидаты поэзии «Отечественными записками» позвольте нам кое-кого выключить (сделайте одолжение! – это ваше дело!). Г-н Гоголь, ничего не печатающий; г-н Н. Ф. Павлов, не знающий русского языка и копирующий Бальзака; г-н Основьяненко, ничего по-русски не пишущий; г-н Панаев с двумя, тремя пьесками, очень плохими; г-н Гребенка, которого надобно просить не писать, и г-н Лермантов (то есть Лермонтов), прозаик, до сих пор ничего порядочного не писавший (?!..), ибо что писал он, было очень плохо, опять представителями русской прозы быть не могут.

Переводы г. Каткова из Гейне и отрывки из его перевода «Ромео и Юлия» Шекспира «Сын отечества» может увидеть в «Московском наблюдателе» 1838 и 1839 и в «Отечественных записках» 1839 года. Да, если он возьмет труд хорошенько протереть очки, то найдет и в «Сыне отечества» 1839 года (то есть в себе же самом) отрывок из перевода г. Каткова «Ромео и Юлия», отрывок, напечатанный, как нам достоверно известно, против желания переводчика. В тех же журналах может он найти и переводы из Гете и Шиллера г. Аксакова; да уж кстати да обратит сей почтенный старец свое внимание и на переводы г-жи – вой, в «Отечественных записках»; если же все это ему не понравится – это уже будет не наша вина и не вина прекрасных переводов, о которых мы говорим… Г-н Вронченко, который, по словам «Сына отечества», давно уже не переводит, недавно (года два назад) перевел «Макбета», и как еще перевел! Несмотря на видимую жесткость

Скачать:TXTPDF

Журналистика Белинский читать, Журналистика Белинский читать бесплатно, Журналистика Белинский читать онлайн