удвоивает свое усердие и нарочно громоздит нелепость на нелепости, чтоб только выказать нам свою службу, за что мы и благодарим ее всепокорно. Она уж прямо говорит, что все наши суждения о литературе (№ 256) сущая нелепица и один расчет. Так и надо! она ведь знает, что никто не повторит этого о журнале, который давно уже пользуется известностью, как лучший русский журнал, и который приобрел уже огромный успех и доверие в публике. Этого мало: она теперь, кажется, в сотый раз уверяет, будто «Отечественные записки» издаются для какого-то бедного семейства, тогда как давно уже доказано, что «Отечественные записки» никогда не издавались, не издаются и не будут издаваться в пользу какого бы то ни было бедного семейства и что они составляют собственность издателя их, ни с кем им не разделяемую{138}. Такое усердие к нашим пользам нам даже кажется немножко излишним. Зачем прибегать к подобным ухищрениям для привлечения нам подписчиков, которых и без того много? «Северная пчела» может доставлять, как и доставляла до сих пор, нам читателей простыми средствами, то есть браня нас ежедневно. – Вот что касается до извещения ее (№ 256), будто бы «Отечественные записки» обязаны своим существованием (?!) великодушному самоотвержению бумажного фабриканта, бумагопродавца и типографщика г. Жернакова (???!!!), – это другое дело: она, во-первых, хотела реторическим языком сказать простую истину – что «Отечественные записки» печатаются в типографии г. Жернакова, которая действительно работает очень усердно, хотя и не самоотверженно, потому что весьма исправно получает за это довольно значительную плату; во-вторых, ей хотелось намекнуть, что «Отечественные записки» с будущего года не будут уже печататься в типографии г. Жернакова, а перенесутся в другую типографию; но она остерегалась это сделать, дожидаясь нашего о том извещения; мы же, с своей стороны, не считали за нужное извещать о такой безделице. Но теперь, чтоб выручить из беды «Северную пчелу», желавшую подать нам случай опровергнуть объявления ее, будто журнал наш не мог и не может существовать без типографии г. Жернакова, – вынуждены сказать, что действительно с будущего года «Отечественные записки» будут печататься в типографии г. Глазунова и Кº, где уже, нарочно для них, куплена большая скоропечатная машина, могущая отпечатывать до 1000 листов в час, и приготовлен новый шрифт из знаменитой словолитни г. Ревильона. Первая книжка «Отечественных записок» 1844 года будет уже набрана этим шрифтом и отпечатана на этой машине. Скорость печатания доставит нам возможность ранее рассылать книжки для иногородних читателей, нежели как было делаемо это до сих пор. Довольно ли?
Но напрасно, нам кажется, «Северная пчела» жалуется, будто мы обижаем ее за ее похвалы г. Ольхину. Опять не то, и, вероятно, опять из усердия к нам! Мы смеемся только над гимнами и дифирамбами ее г. Ольхину, о котором она говорит, что – не то воздвигся, не то восстал новый деятель, которого природа одарила дивными качествами ума и сердца, потому что он издает сочинения г. Ф. Булгарина, ничего ему за них не заплативши (№ 256 «Северной пчелы»). Действительно, со стороны г. Ольхина очень великодушно употребить значительную сумму на издание старого литературного хлама, которого, конечно, у него никто покупать не будет; но что же в этом пользы для русской литературы? По нашему мнению, это даже и совсем не литературное дело. В том же нумере «Северной пчелы» говорится, что «иностранные журналы берут деньги с актеров, авторов и книгопродавцев за похвалы», и к этому прибавляет элегическим тоном: «Быть может; но у нас нѣ(е)кому дать и нѣ(е)кому взять! Какой актер, какой автор, какой книгопродавец у нас даст деньги!» В самом деле, должно быть прискорбно, – и мы на можем не уважить этого уныния нашей доброй газеты, хотя, право, никак не в силах разделять его, потому что ничего не понимаем по этой части…{139} Но это эпизод, вставка: обратимся к главному.
«Северная пчела» служит нам не только тогда, когда бранит «Отечественные записки», вызывая этим нас на победоносное опровержение, но и тогда, когда восхваляет такие журналы, похвалу которым всякий примет не иначе, как за иронию. Прежде всего она преусердно хвалит самое себя: к этому уже все привыкли, и всякий знает этому цену. Потом она уверяет публику, что «Сын отечества» под редакциею г. Масальского сделался «прекрасным, прелюбопытным, справедливым и беспристрастным в своих суждениях журналом», и что будто бы сей г. Масальский «трудами своими заслужил почетное имя в литературе, а благонамеренностию своих критик приобрел уважение даже своих противников», и что к совершенству издаваемого им «Сына отечества» недостает только аккуратности в выходе книжек… Как неприметно и больно уколот этим несчастный «Сын отечества!»[31]
Вот также черта услужливости «Северной пчелы» в отношении к нам. Ей (№ 232) не понравилось суждение наше об «Истории государства Российского» Карамзина{140}, и она начинает рассуждать, какое имеет право судить об истории Карамзина издатель «Отечественных записок»? и решает, что он не имеет никакого права, ибо не написал нескольких сочинений, удовлетворяющих потребностям современного общества. Как, спросите вы: неужели для того, чтоб иметь право критиковать, например, «Илиаду», критик сперва сам должен написать поэму не хуже Гомеровой? Неужели критика не есть самостоятельный талант, который выказывается не в своем призвании, в своем деле, то есть в критике, а в поэзии, в истории и т. д.?.. Да после этого не только поэты и историки лишат критиков права судить о поэтических и исторических сочинениях, но нельзя будет сказать и портному; зачем он вам испортил фрак, не опасаясь услышать от него в оправдание: «А вы разве умеете сшить фрак лучше моего, что беретесь критиковать мою работу?» – Еще образчик: «Северная пчела» выдумывает (№ 250), будто мы упрекаем г. Ф. Булгарина в старости, словно в пороке каком-нибудь, тогда как мы говорили не о старости его, а о том, что он выдает за новость понятия и идеи, которые были новы, интересны и основательны назад тому лет тридцать с небольшим, и о том еще, что г. Ф. Булгарин давно уже весь выписался…{141} Что же делает «Северная пчела»? Она примером Вальтера Скотта, Вольтера, Гете, Шарля Нодье, Ламартина, Кузена, Вильмена, Гизо, Баранта, Шатобриана, Карамзина и Жуковского начала доказывать, что г. Ф. Булгарин и в преклонных летах может быть отличным прозаиком, критиком, историком и романистом!!!.. Скажите, пожалуйста, можно ли так шутить!..
Лестное внимание к нам со стороны «Северной пчелы» и верная долговременная служба ее «Отечественным запискам» трогает нас до глубины души, и мы в конце года обязанностию считаем свидетельствовать ей нашу искреннюю благодарность. Почти не бывает нумера этой газеты, в котором не говорилось бы, прямо или косвенно, об «Отечественных записках», особенно в субботних фельетонах, которые пишутся исключительно для одних «Отечественных записок». «Северная пчела» учит наизусть и знает все статьи наши, особенно критические, библиографические и «журнальные заметки», в то же время притворно уверяя публику, будто ее издатели и сотрудники и в руки не берут «Отечественных записок», почитая для себя унизительным читать их и еще более – писать о них. Нам не для чего притворяться, и потому мы можем прямо и открыто сказать, что читаем в «Северной пчеле» аккуратно все статьи и статейки, в которых упоминается что-либо об «Отечественных записках». Благодарность – чувство невольное, а мы так одолжены «Северной пчелою»! Будем надеяться, что в следующем году усердие «Северной пчелы» не ослабнет, и она не раз подаст нам повод поговорить о самих себе публике: она знает, что без этого повода мы никогда не говорим о себе. Итак, добрая сотрудница наша, до нового года!..
Сноски
1
празднично выряженный лакей (фр.). – Ред.
2
«Современник» 1836 г., т. II, стр. 295–296.
3
«Французы, зарисованные ими самими» (фр.). – Ред.
4
«Ножичек этот получил я с благодарностию и берегу как вещь драгоценную, потому что он подарен мне целым миром села Павлова! Отказать я даже не смел, и сознаюсь, что этот пятирублевый подарок дороже мне весьма многого драгоценного! Ф. Б.».
5
товарищество (фр.). – Ред.
6
моя вина, моя самая большая вина… (лат.). – Ред.
7
Ты этого хотел, Жорж Данден! (фр.). – Ред.
8
обозрениями (англ.). – Ред.
9
Смеется тот, кто смеется последним! (фр.) – Ред.
10
полным падением (фр.). – Ред.
11
В отделе «Смеси» статья «Литературный разговор, подслушанный в книжной лавке», стр. 32–43.
12
См. «Москвитянин», 1842, книжку IX, статью г. Аксакова «Объяснение»{142}.
13
«Отечественные записки», 1840, т. VIII.
14
«Отечественные записки», 1842, т. XXIII, отд. «Библиографии», стр. 4–5.
15
«Сочинения Александра Пушкина», т. XI, стр. 21–22{143}.
16
оправдательные документы (фр.). – Ред.
17
Одессу звучными стихами // Наш друг Туманский описал. «Евгений Онегин».
18
От mirliflore – франт, щеголь (фр.). – Ред.
19
«Домовой» (фр). – Ред.
20
Улица Ришелье (фр.). – Ред.
21
Казаль, улица Монмартр (фр.).-Ред.
22
Бертрана младшего, улица Ломбардцев, 46, в глубине двора (фр.). – Ред.
23
24
мадам Полле и мадам Шапрон (фр.). – Ред.
25
из поплина или гроденапля (фр.). – Ред.
26
и компании (фр.). – Ред.
27
Что превосходит объемом труды А. А. Орлова и г-на Кузмичева, вместе взятых.
28
Дружбой, товариществом (фр.). – Ред.
29
О времена, о нравы! (лат.) – Ред.
30
мнимых (лат.). – Ред.
31
А «Сына отечества» до сих пор вышло только пять книжек, то есть последняя книжка его была за май, тогда как у нас теперь декабрьские морозы!
Комментарии
1
«Литературные и журнальные заметки» впервые появились именно в этом номере «Отечественных записок» и систематически печатались в журнале в течение двух последующих лет, иногда называясь «Журнальными и литературными заметками».
2
Намек на сатирический ежемесячник «Осы» («Les Guepes», 1839–1849), издаваемый французским литератором А. Карром, и на сборник фельетонов Булгарина «Комары» (полное название: «Комары. Всякая всячина. Рой первый». СПб., 1842). В. Р. Зотов вспоминал: «В 1842 году имели успех, впрочем весьма эфемерный, маленькие книжки, выходившие непериодически, в форме «Ос» Альфонса Карра. Этот сборник анекдотов, мыслей, острот, мелких заметок о современной жизни, переделанный на русские нравы, оказался у нас весьма тщедушным и недолговечным. Появление таких брошюр началось с «Комаров» Булгарина, которым редактор «Северной пчелы» придал второй заголовок своего газетного фельетона «Всякая всячина». Выпуска два были прочтены с любопытством, но потом, видя в них те же грязные сплетни и ту же рекламу разным торговцам, как и в «Пчеле», публика перестала интересоваться ими. Князь Вяземский написал на них злую эпиграмму, начинавшуюся стихом: «Комар твой – не комар, а разве клоп вонючий» («Исторический вестник», 1890, № 2, с. 338).
3
Белинский цитирует рецензию Н. А. Полевого на второй том «Русской беседы» («Русский вестник», 1842, № 1, отд. III, с. 66). Полевой разбирает стихотворение Шевырева «На смерть поэта».
4
См. примеч. 13 к статье «Сочинения Зенеиды Р-вой».
5
См. примеч. 13 к статье «Стихотворения Полежаева».
6
Речь идет о статье Шевырева «Стихотворения
