сентиментальности, от исключительной власти чувств и
эмоций, в которых тонет воля и разум. Необходимо развить в себе более суровые добродетели: с ними только и можно делать историю. Россия погибает
от экстенсивности русской души и русской культуры, от слабой интенсивности труда. Россия выздоровеет и возродится от бóльшей интенсивности
русской души и русской культуры, от повышения интенсивности труда. Духовная дисциплина личности должна повести за собой и дисциплину труда, от
отрицания которой разваливается хозяйственная жизнь России. Россия погибает от преклонения перед количествами и от отрицания самостоятельного
значения качеств и качественного подбора. Она должна выздороветь и возродиться от почитания качеств и качественного подбора и ограничения власти
количеств качественными началами. С этим связана переоценка нашего традиционного отношения к демократии, которая заключает в себе большие
опасности, если она не подчинена никаким высшим качественным началам. Революция обнаружила, что сам народ не хочет у нас чистого народовластия и
не способен к нему на данном уровне развития. Народ в глубине души ждет таких качественных избранников, которые властно выведут его к более
человеческой жизни. Для оздоровления России необходимо преодолеть те толстовские моральные оценки, которые широко распространены в русском
обществе. Эти моральные оценки парализовали творческую энергию русской личности, они обессилили русских людей в час мировой борьбы и вынули у них
оружие из рук, когда враг вступил на нашу землю. Русское непротивленчество, русская пассивность, русский пацифизм – нездоровое явление. Это
добродетели не столько христианские, сколько буддийские.
Для оздоровления России необходимо преодолеть все формы русского народничества и народопоклонства, в каком бы виде они ни проявлялись, –
религиозном или материалистическом, славянофильском или революционном. Русская революция есть завершение нашего народничества, его торжество и
его гибель, его горький плод и его конец. Это народническое сознание всегда было великим препятствием для перехода России к более высокой
культуре, для роста русского могущества. Народническое сознание несовместимо с постановкой творческих исторических задач. И в нем есть
возмущающая безответственность. Народнические сентиментальные декламации кончились очень плохо, они кончились жестокостью и принесли бедствия
русскому народу. Те, которые из блага народного сделали себе идеал, разрушили государственные и хозяйственные основы бытия русского народа,
которые только и могут быть источниками всяких благ. Те, которые создали себе нравственный ореол из печалования о страданиях народных, разрушили
нравственные основы бытия русского народа, без которых человек человеку делается волком. Так всегда бывает с ложной безответственной
чувствительностью, с морализмом, оторванным от более глубоких духовных, религиозных истин. Мы стоим перед задачей глубокого перевоспитания
русского, народного характера и русской личности. В жизни отдельного человека бывают тяжелые кризисы, когда он близок к погибели. После такого
кризиса человек собирает свои духовные силы, подтягивается и дисциплинируется. Такое состояние может переживать и целый народ. Если русский народ
и после таких страшных испытаний и кризиса не соберет своих духовных сил и не дисциплинирует себя, то он может погибнуть, сойти с исторической
сцены. Для политического, государственного возрождения России необходимо духовное возрождение русской личности, перерождение русской души. Это и
будет началом национального ренессанса. Русский человек погибает от безволия. Он живет по преимуществу чувством. Все его мышление слишком
эмоционально и заинтересованно, оно не любит объективного, лишено пафоса объективности. И оздоровлением для русского человека будет укрепление в
нем воли; оздоровлением будет для него укрепление разума, ищущего объективную истину. Мы по горькому и страдальческому опыту знаем, какие
духовные начала привели Россию к гибели. И мы должны сознать, что спасти ее могут лишь начала противоположные, лишь иной дух. Этот иной дух и эти
иные духовные начала должны быть проповеданы широким кругам русской интеллигенции, которые пусть понесут народу противоядие от тех ядов, которыми
они долгое время его отравляли. Россия может возродиться и должна возродиться, она будет еще великой и сильной. Но для этого должна воодушевлять
нас идея величия и силы России.
Примечания.
1 Под «пролетарским» я понимаю особый тип мысли, а не мышление рабочих, которые могут мыслить и иначе.
2 См. мою статью «Народническое и национальное сознание» в «Русской Мысли» за июль-август 1917 г.
3 Статья эта была написана до большевистского переворота.