берклианской философии, но оба они связали свою жизнь с судьбами английского капитализма. Беркли иногда писал о себе и своих единомышленниках «мы, ирландцы». Но стремления Беркли были целиком направлены на поддержку английского трона, его мало заботили насущные интересы его паствы, своим трудом создававшей основу его, Беркли, имущественного благосостояния (в 1734 г. Беркли, новопосвященный епископ, получил епархию в Клойне, на юге Ирландии).
Ирландия была старейшей английской колонией, ее крестьянское население терпело постоянные страдания и унижения. Голодовки и эпидемии, бродяжничество на дорогах и нищенство стали здесь обычными явлениями. Сынам Ирландии «оставалось только превратиться в рабов, возделывающих землю протестантских джентри» [3].
3 Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. X. М., 1948, с. 206.
Англия стремилась подавить протест ирландцев в самом его зародыше; систематической практикой, с целью соответствующей обработки умов, стала присылка в католическую по вероисповеданию страну представителей англиканской церковной иерархии, и назначение Беркли в клойнский диоцез — один из таких актов. Но возмущение народа росло, оно переходило в активное сопротивление, и страна легко втягивалась в политические конфликты. Джорджу Беркли было пять лет, когда в Ирландии произошло кровопролитное сражение между сторонниками утвердившейся на английском троне ганноверской династии и якобитами, т. е. теми, кто желал возвращения династии Стюартов. Якобитов разгромили; впрочем, если бы они в победили, то едва ли ирландцы получили права, на которые они, поддерживая якобитов, рассчитывали.
498
По своим политическим убеждениям Беркли был консерватором, но из числа тех, которые приняли союз с вигами и готовы были следовать ему в своей политической практике. В трех политических проповедях под общим названием «Пассивное послушание» (1712) и в двух открытых письмах (1745) на страницах «Дублинского журнала» по поводу нового якобитского восстания Беркли отвергает всякие революции как «грех» бунтарства и призывает к сохранению верности британской короне, а значит, к подчинению власти из Лондона. Но тут же он подчеркивает, что сам господь бог — противник феодального произвола и тирании. В ответах на 21-й и 38-й вопросы составленного Беркли своего рода экономического катехизиса «Вопрошатель…» (1735) он провозглашает источником всех богатств труд. На эти мысли Беркли обратил впоследствии внимание К. Маркс в своих исследованиях буржуазных теорий прибавочной стоимости. Путь к процветанию, по Беркли, — в интенсификации всей хозяйственной жизни. Содействие всеми силами росту индустриального, торгового и колониального могущества складывающейся Британской империи — частый подтекст его обращений к прихожанам Клойна и всему, в том числе католическому, населению диоцеза. В «Очерке о предотвращении падения Великобритании» (1721), вторично напечатанном в 1752 г. в Дублине, Беркли призывал ради сокращения национальных долгов страны к проведению протекционистской политики, уменьшению производства и потребления предметов роскоши и к общему напряженному «богобоязненному» труду.
Британская буржуазия начала XVIII в. нуждалась в авторитетной религии для укрепления своего господства, и для этой цели вполне подходило англиканство — самое умеренное из всех ветвей протестантизма вероисповедание, выстоявшее в бурные годы революции и взявшее верх и над католицизмом, и над всеми сектами. Но у религиозного идеализма был противник в виде материализма Лок-ка, который сам по себе, правда, не отличался особенно воинствующим характером, но Беркли хорошо понимал, что материализм, как таковой, — это методологическая и теоретическая основа крайнего революционного вольнодумства и источник атеизма. и Беркли провозгласил философскую контрреволюцию, откровенно заявив, что ставит перед собой задачу изъять краеугольный камень материи из систем атеистов, после чего «все здание неминуемо развалится» [4]. Как буржуазный идеолог, Беркли и в этом вопросе остается противником феодальной заскорузлости и привязанности к обветшалым верованиям и предрассудкам, что видно и из «Вопрошателя…», но это ни в коей мере не смягчило его ожесточенной вражды к атеизму и материализму.
4 Наст, изд., с. 179.
499
Основные факты биографии Беркли красноречиво свидетельствуют о его воинствующем идеализме и о рьяной защит» им интересов церкви и господствующего класса. Он родился около г. Келкени на юге Ирландии в многодетной семье мелкопоместного дворянина. Учился он в той же школе, которую несколько ранее посещал будущий великий сатирик Д. Свифт, а на 15-м году жизни поступил в колледж св. Троицы Дублинского духовного университета. Беркли — талантливый и прилежный студент. Его очень интересует математика, он с увлечением изучает древние и новые иностранные языки, организует философский кружок и заводит дневник своих собственных философских заметок и размышлений (так называемые «Записные книжки А и В»), из которого видно, как в процессе интенсивного чтения сочинений Декарта и Гассенди, Бэкона и Гоббса, а в особенности Мальбранша и Локка он приходит к основным положениям своей собственной системы. В том же году (1709), когда юношу Беркли возвели в сан дьякона англиканской церкви, он опубликовал «Опыт новой теории зрения» — своего рода психофизиологическое введение в его еще не вполне сложившуюся теорию познания. Уже в следующем году он публикует свое главное философское сочинение «Трактат о принципах человеческого знания (knowledge), в котором исследованы главные причины заблуждений и затруднений в науках, а также основания скептицизма, атеизма и безверия». В свет вышла только первая часть трактата; рукопись второй части, посвященной этике, была утеряна автором в 1717 г., во время его поездки в Италию, а к написанию задуманной третьей части он так и не приступил.
500
Беркли было всего 25 лет, когда он уже разработал свою систему в основных ее чертах; во всяком случае за последующие годы он не смог добавить к ней ничего принципиально нового. Плодом раннего духовного развития философа явились работы, все главные положения которых сформулированы откровенно и вполне определенно. «Две основные линии философских воззрений, — писал Ленин, — намечены здесь с той прямотой, ясностью и отчетливостью, которая отличает философских классиков от сочинителей «новых» систем в наше время» [5]. Но в определенной мере именно поэтому трактат Беркли был принят читающей публикой недоуменно и холодно, и он специально приехал в Лондон, чтобы разъяснить и популяризовать свои идеи. Итогом этих новых усилий явились «Три разговора между Гиласом и Филонусом…» (1713), замыкающие собой основной свод его философских сочинений. Впрочем, к последнему должны быть добавлены небольшая, но яркая работа против Ньютона «О движении, или О принципе и природе движения и о причине сообщения движений» (1721), а также «Аналитик, или Рассуждение, адресованное неверующему математику…» (1734), в которых развиты некоторые положения, содержавшиеся в более ранних работах лишь в зародыше: субъективно-идеалистический сенсуализм Беркли соединяется теперь с толкованием научных абстракций на манер условных соглашений, в принципе произвольных, но отчасти продиктованных осознанием практической выгоды, решений теоретизирующего рассудка.
5 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, с. 17.
Из фактов жизни Беркли этих лет упомянем здесь о его неудачной, хотя и долго им подготовлявшейся миссионерской поездке в Северную Америку. В 1728 г. он прибыл в местечко Нью-Порт на острове Род-Айленд (в 300 км к северо-востоку от Нью-Йорка), где намеревался основать колледж св. Павла для обучения проповедников из местных, а также приезжающих с ближайшего континента индейцев. Но из этой затеи ничего не вышло, так как обещанная правительством денежная субсидия так и не поступила, и в 1731 г. Беркли возвратился на родину. В свой актив он мог записать созданный им за годы род-айлевдского сидения полемический трактат «Алсифрон…» и появление в Америке первого приверженца и будущего пропагандиста его философии С. Джонсона (его нельзя путать с С. Джонсоном — критиком берклианства). Впрочем, факт горячего желания Беркли внести свою лепту в колонизаторскую деятельность британской короны не остался без последствий для его дальнейшей жизни: он сыграл не последнюю роль в решении церковных властей возвести Беркли в епископский сан.
501
Было бы все же неверно полагать, будто поздние сочинения Беркли не содержат в себе ничего нового. Наоборот, без трактата «Алсифрон…» (1731) остается неясным ряд моментов его этики и эстетики, а без фармакологического по своей основной теме рассуждения «Сейрис…» (1744) столь же невыясненным оказывается отношение Беркли к философскому объективному идеализму (неизменно апологетическое отношение его к объективному идеализму собственно религиозного вида определялось тем, что Беркли всегда оставался верным служителем церкви: и тогда, когда занимался философией, и тогда, когда в клоинском захолустье ему пришлось исполнять почти два десятка лет подряд культовые обязанности). Правда, «Сейрис…» нес с собой не только выяснение новых пунктов учения, прежде остававшихся не вполне определенными, но и новые неясности, вызванные как коренными противоречиями доктрины Беркли, вытекавшими из самой сути занимаемой им философской позиции и преследовавшими его все эти годы, так и падением мыслительных потенций престарелого епископа.
Рассмотрим теперь главные положения философии Беркли.
Прежде всего остановимся на вопросе об отношении Беркли к великому английскому материалисту Джону Локку. Как заметил В. И. Ленин, и Беркли и Дидро — оба вышли из философии Локка. Статье определенной степени продолжателем локковской традиции Беркли смог только при том условии, что он довел до крайностей слабые пункты, неточности или не вполне верные решения своего предшественника, но не при условии «очищения» (purge) локковского эмпиризма и сенсуализма от всего недостоверного и смутного, как утверждал «абсолютный идеалист» Т. Грин, и тем более не благодаря возрождению бэконов-ских заветов широкого практического применения философии, в чем пытается убедить читателей буржуазный комментатор К. Джонстон [6]. Беркли исказил и извратил учение Локка в трех важных его пунктах: в решении вопроса о гносеологической роли первичных и вторичных качеств,
6 С. A. Johnston. The Development of Berkeley’s Philosophy, N. Y., 1965, p. 2, 4.
502
в трактовке состава понятия материальной субстанции и в истолковапии механизма образования отвлеченных идей и формирования их структуры. В результате всего этого Беркли превратил материализм Локка и присущие ему положения об объективном содержании понятий в человеческом знании в субъективный идеализм, связанный с номиналистическим отрицанием объективного содержания понятий. Произошло это следующим образом.
Прежде всего Беркли субъективистски истолковал так называемые вторичные, а вслед за ними и первичные качества, объявив последние производными от первых. Под первичными качествами Локк, как известно, понимал размеры, геометрическую форму, механическое движение и плотность, а под вторичными — цвет, запах, вкус, звук. На уровне восприятия действительно получается так, что геометрические формы, движения и т. п. существуют для нас постольку, поскольку они вычленяются контрастными ощущениями цветов разной тональности, насыщенности и яркости, звуками разной высоты, силы и т. д. Но это только на уровне восприятия! Беркли исказил точку зрения Локка, в действительности воздержавшегося от окончательного ответа на вопрос о степени субъективности содержания цветов, запахов и вкусов, приписал Локку категорическое отрицание их объективности. Затем Беркли отверг наличие объективной основы у идей первичных качеств, ссылаясь на относительность (им же самим предельно гипертрофированную) этих идей. Беркли заявил,
