Библия и литература.
Библия и апокрифы древности и средневековья.
В мировую литературу всегда оказываются вовлечены самые важные, наиболее волнующие людей темы, сюжеты и образы. Поэтому неудивительно, что искусство и литература многократно обращались к Священному Писанию. И мы с вами сделаем лишь очень беглый обзор этого замечательно интересного и во многом поучительного процесса: как преломлялась Библия в творчестве поэтов, писателей, романистов, неизвестных и великих, знаменитых.
Самые ранние попытки художественно интерпретировать Библию, как бы дополнить ее беллетристическим образом, мы называем апокрифами. Слово апокриф имеет двоякое значение. С одной стороны, это слово означает книгу «спрятанную», «потаенную». Почему возникло такое название для этих произведений? Потому что они очень рано стали восприниматься как неортодоксальные, гонимые, неугодные тем или иным церковным направлениям; поэтому их уничтожали, а те, кому они нравились, их прятали, и получалась «потаенная» литература. Но есть и другая причина этому названию. Значительная часть апокрифов была создана людьми, которые предполагали, что в Библии, которую мы читаем, запечатлено лишь общенародное, так сказать, экзотерическое учение, а эзотерическое — тайное, глубинное учение — спрятано в особых откровениях, запечатленных вот в этих книгах, которые они называли апокрифами. В Древней Руси апокрифы назывались «отречёнными книгами».
Поразительна живучесть этой литературы. Трудно даже поверить, что апокрифы, созданные за десятилетия и даже столетия до нашей эры на древнееврейском, арамейском и греческом языках, были потом переведены на армянский, грузинский, эфиопский, жили — имели долгую жизнь — в Древней Руси, через тысячелетие! Эта литература продолжала свое существование в самых разных культурах и цивилизациях.
Апокрифы стали появляться и в более позднее время. Мы знаем апокрифы XIX, XX вв.: «подложные» книги, те, которые выдавали себя за древние писания, которые их сознательно имитировали. Чтобы не заблудиться в этом море литературы, разделим все это на ясные, четкие рубрики.
Дохристианские ветхозаветные апокрифы — это книги, которые создавались преимущественно анонимными, неведомыми для нас авторами. Первые древние ветхозаветные апокрифы появляются около 190 — 170 г. до Р. X. Многие апокрифы погибли, многие сохранились до нашего времени только во фрагментах, некоторые уцелели лишь в более поздних переводах, но все-таки это довольно богатая литература.
Что же представляют собой ветхозаветные апокрифы? Это книги, которые пытаются дополнить библейское сказание, развернуть то, что как бы сокрыто и спрятано в Библии. Тут работает и человеческое воображение, и глубокая любознательность, и какие-то новые доктрины, которые пытались себя как бы присоединить к потоку библейского учения. Достаточно бросить взгляд на некоторые из этих апокрифов. Перечислять их все я не буду. Важнейшие из них — апокрифы Еноха (это цикл апокрифических книг), «Книга юбилеев», «Завещание двенадцати патриархов», «Псалмы Соломона», «Кумранские псалмы». Множество апокрифов было найдено на берегах Мертвого моря в пещерах Кумрана и других поселениях древних аскетов ессейского типа.
Что такое апокрифы Еноха? Древний библейский писатель, который создал, так сказать, «построил» Книгу Бытия, хотел показать людям связь между поколениями и народами с помощью традиционного метода генеалогии (родословия). Этот писатель взял одну из древнейших генеалогий, которая имелась в Месопотамии, и построил на ней связь поколений допотопного мира. Среди этих предков седьмым именуется Енох. О нем сказаны загадочные слова — что Бог «взял его от земли». В поисках ответа на эту загадку толкователи обратились к древним легендам Месопотамии, и выяснилось, что там один из царей, так же седьмой царь древней генеалогии, был вознесен в чертог бога Солнца и ему было показано строение Вселенной. Вот этот древний образ путешественника в космос и отразился в образе библейского Еноха. Но ветхозаветный автор не вдается в эти подробности, он как бы походя упоминает, что такой-то человек имел удивительную судьбу. Все! Это деталь, она лишь проскакивает в повествовании. Иное дело — автор апокрифа.
Апокрифов Еноха имеется несколько. Наиболее древний называется «эфиопским», потому что сохранился в эфиопском переводе. Но он также имеется и в армянском, греческом и других переводах. Есть краткий славянский апокриф Еноха, который сохранился в древнерусской версии.
Мы обратимся к этой славянской версии. О чем она говорит? Она говорит именно о том, о чем повествует древняя вавилонская легенда: праведный Енох поднимается Богом куда-то на седьмое небо (весь мир построен как бы в виде ступеней или концентрических кругов; заметим, что это напоминает нам вавилонские башни с их семью ярусами). И там он видит структуру Вселенной. То есть то, что Библия не хотела давать людям, в апокрифе дается.
Библия не хочет давать человеку познание научное, рациональное, потому что для этого познания человеку достаточно иметь разум и опыт. Для этого не нужно Откровение, для этого не нужно Священное Писание. Для этого нужны естествознание и другие отрасли науки. А автор «Книги Еноха» хочет (это одна из ранних попыток) превратить это восхождение древнего человека на небо в некоторого рода небесную космическую географию. Там излагается устройство семи небесных сфер. Енох созерцает и ангелов, и звезды, видит, где праведники, где грешники. Таким образом, енохическая литература является предтечей Данте и других средневековых сказаний о загробном мире.
Но я уже подчеркнул, что эта любознательность идет вразрез со Священным Писанием. И поэтому не случайно и не удивительно, что книга, которая выдавалась за произведение древнего Еноха (а кто тогда мог отличить древнее от нового — и сейчас-то историки не всегда могут разобраться, а тогда люди обладали значительно меньшим критическим чутьем), была отвергнута. Не потому, что она показалась анахронической или исторически сомнительной, а потому, что она входила в те области, которые Священное Писание обходило. Это была устаревшая космология, устаревшая космография, которая представляет для нас теперь только некий ретроспективный интерес.
К тому времени канон Священного Писания был сформирован уже почти полностью. Первые пять книг Библии — Тора, или Закон, или, по-славянски, Пятикнижие, — уже были твердо зафиксированы. Книги пророков, в том виде, как они существуют, тоже были канонизированы. Но третья часть — Агиографы, или Писания Мудрецов, куда входит и Псалтирь, и другие книги (мы их в церковнославянской традиции называем «Учительными книгами»), — этот сборник еще формировался, и апокрифы претендовали туда войти. Но они не были туда допущены, и это вовсе не придирка слишком щепетильных книжников, а некое таинственное чутье, которое точно определило, чему не надлежит быть в Священном Писании.
А вот еще одна тема из Книги Еноха, но уже другой, так называемой «эфиопской» (напомню, что книга была написана на арамейском или еврейском, но мы имеем ее в эфиопском переводе). Это тоже примерно П — I вв. до Р. X. Там дается беллетристическое толкование одного странного места из Книги Бытия, о котором я уже рассказывал. В 6-й главе Книги Бытия, когда говорится о катастрофе человечества, о его нравственном падении, сказано, что ангелы, сыны Божии, полюбили дочерей человеческих. И от брачного союза между ними родились гиганты, исполины. Эти исполины создали цивилизацию, которая оказалась настолько гнусной, что в конце концов потоп ее разрушил. Кратко сказано, всего несколько строк. И уже тогда людей волновало, что же это за таинственные сыны Божии, которые пришли к дочерям человеческим? (Когда мы с вами будем говорить о литературе XIX в. и Библии, мы коснемся мистерии Джорджа Байрона «Небо и Земля», где драматически интерпретируется этот рассказ в свете и Библии, и, главным образом, Книги Еноха.)
Книга Еноха пытается дать свой ответ на извечный вопрос о начале зла, о его первопричине: кто первый захотел стать спиной к Богу? Ведь зло — это не какой-то предмет, какое-то начало, какая-то стихия; зло — это когда существо, имеющее волю, поворачивается от жизни к смерти, от бытия к небытию, от добра к противлению. Где начало? Библия говорит об этом всегда очень коротко, очень скупо… И, наверное, это не случайно. А вот автор Книги Еноха (эфиопской) рассказывает нам целую эпическую историю о том, как ангелы, небесные существа, стали спускаться на землю, учить людей магии, учить их выплавлять железо, открывать естественнонаучные секреты. Они полюбили женщин, вошли в контакт с людьми. Что-то подобное Прометею есть в этих сынах Божиих, которые как бы похитили с неба огонь, принесли на землю, чтобы облагодетельствовать людей, но вместо этого научили их злу — потому что сама их воля была направлена на нарушение божественной заповеди. Начало магии и есть источник зла, грехопадения человечества. Так рассказывает нам Книга Еноха.
В апокрифических книгах Ветхого Завета колоссальное напряжение эсхатологии, колоссальное ожидание конца света! Это было время, когда мир, подобно сегодняшним дням, ждал мировой катастрофы. Думал, что история заканчивает свои круги, что течение истории кончилось. И возникают целые поэмы: «Вознесение Моисея», «Апокалипсис Баруха», «Книга Адама и Евы», — все они говорят о том, что человек оказался совершенно непригодным творением Божиим и скоро все закончится, разрушится и восторжествует только правда Божия.
В этой апокалиптической поэзии есть много волнующего, много подлинного предчувствия того, что скоро наступит новая эра. И ведь, действительно, приближалось явление Христа! Но они представляли себе это в виде каких-то грозных катаклизмов. И вся эта апокалиптическая литература волновала народ, вызывая в нем ожидание страшных дней конца.
Но произошло совсем иное: явился Господь, не потрясая небо и землю, а пришел, как предсказывали пророки, «не имея ни вида, ни величия», не действуя насилием, не привлекая ложными или просто эффектными чудесами. Наступает эпоха Радостной Вести — Благой Вести евангельской.
Подобно библейским книгам, новозаветные книги написаны с такой же лаконичностью, с таким же целомудрием, такой же осторожностью. И мы не найдем в описаниях смерти Христа возгласов народного поэта, который бы сказал: «О Ты, умирающий на древе…». То, что мы находим в народной поэзии, в древнем эпосе, — ничего этого нет. Сухо, строго, почти протокольно описывается распятие, смерть Христа. Никаких украшений, никаких преувеличений, никаких попыток проникнуть за завесу непостижимой тайны.
Войдя сегодня в любой храм, вы увидите за престолом в алтаре икону Воскресения. Эти иконы появились с ренессансного времени, когда художники стали изображать воскресшего Христа. А ведь в древности Его не изображали. Потому что это была тайна! И она остается тайной. Ни один из евангелистов не изобразил Христа воскресшего. Это очень важно. Древнерусские иконописцы всегда дают нам символическую картину сошествия во ад, но не воскресение, не выход Христа из могилы — так, как мы находим это в западном искусстве, а потом в русском искусстве нового времени: разверзся гроб, Христос выходит из гробницы. Это натуралистическое изображение далеко отстоит от бережности евангельского отношения к тайне.
Но не такими были апокрифы. Апокрифы, повторяю, создавались любознательностью, воображением, творчеством людей.
Нередко в антирелигиозной литературе, и вообще в исторической литературе, можно найти следующие замечания: что Церковь сурово расправлялась с раннехристианскими Евангелиями, апокрифами, уничтожая их и отбирая только те, которые соответствовали ее взглядам. В
