Бога те чувства и образы, которые вызывают у нас наши родители. У Джорджа Бернарда Шоу возникли серьезные разногласия с Богом, потому что его отец был подонком, безответственным человеком, которого дети интересовали гораздо меньше, чем крикет и пиво. Клайв Льюис также прошел через долгую и мучительную внутреннюю борьбу, прежде чем сумел избавиться от навязчивого представления о своем отце, человеке резком, порывистом, прибегавшем к цитатам из Цицерона, когда требовалось образумить подростков–сыновей. Льюис говорит, что смерть его матери была подобна гибели Атлантиды: он едва уцелел на одном из крошечных островков. В частной школе он попал в руки жестокого Учителя, который позднее был признан психически больным человеком. Чтобы обрести любовь к Богу, Льюису потребовалось сперва преодолеть образ, сложившийся у него «по подобию» его первых наставников.
Ветхий Завет именует Бога Отцом. Но этот Отец разительно отличается от отцов Льюиса и Шоу. Бог предстает здесь не только львом, но и ягненком, не только орлом, но и наседкой, царем и одновременно рабом, судьей и в то же время пастырем. Едва нам покажется, что мы уже уловили суть, как Ветхий Завет представляет нам совершенно иное изображение Бога: ремесленника, цирюльника, виноградаря.
Словно неумолчная барабанная дробь, со страниц Ветхого Завета исходит весть: мир вращается вокруг Господа, а не вокруг нас. В культуру древних евреев было вживлено множество обрядов и правил, напоминавших им об этом: они посвящали своих первенцев и первенцев своих стад Богу, носили небольшие свитки с записями Закона на голове и на запястьях, вешали особые знаки на двери своего дома, по сотне раз в день произносили благословение, даже носили особую прическу и особую одежду. Верующий иудей не мог и часа — а тем более целый день — прожить, не наткнувшись на напоминание о том, что он живет в мире, принадлежащем Богу. Еврейский календарь был полон такими событиями, как Пасха и День искупления, которые имели не меньшее значение, чем годичный или лунный цикл. Евреи верили, что мир принадлежит Богу и что человеческая жизнь священна. Попросту говоря, она принадлежит Богу и только Бог может ею распорядиться.
Это ветхозаветное убеждение звучит крайне несовременно. Разве Декларация независимости не утверждает наше право на жизнь, свободу и стремление к счастью? Мы протестуем против любого посягательства на наши личные права и против всяких попыток определить какие–то границы, которые могли бы стеснить наше личное пространство. В секуляризованном, высокотехнологичном обществе мы можем неделями существовать, ни на секунду не задумываясь о том, что мир принадлежит Богу.
Я вспоминаю одну проповедь, которую услышал в часовне при Уиттон–колледже в семидесятые годы, когда огромной популярностью пользовалось учение о «смерти Бога». Профессор Роберт Уэббер выбрал темой проповеди третью заповедь: «Не произноси имени Господа Бога твоего всуе».
«Обычно мы придаем этой заповеди довольно узкий смысл: она–де запрещает божбу», — сказал Уэббер и далее, расширяя истолкование, утверждал, что эта заповедь означает требование «не жить так, словно Бога не существует» или, другими словами, «всегда жить в сознании присутствия Бога». Чем глубже я вдумываюсь в эту заповедь в ее ветхозаветном контексте, тем с большим убеждением признаю правоту Уэббера. А ключ к этому сознанию и жизни в соответствии с ним мы находим в великом наследии еврейского народа — Ветхом Завете.
Я не предлагаю вернуться к пейсам, талесу, запрету на свинину и некоторые морепродукты. Однако я уверен, что мы должны многому научиться у народа, чья повседневная жизнь была так тесно связана с Богом. Когда мы из своего времени оглядываемся на завет, заключенный между Богом и древними евреями, нас в первую очередь поражает его суровость, а также произвольность или избыточность (на наш взгляд) некоторых предписаний. Однако сами евреи ничего подобного не чувствовали. Мало кто из них просил Бога снять пищевые запреты или освободить их от части религиозных обязанностей. Кажется, они были даже довольны тем, что их Бог в отличие от языческих богов соседних народов пожелал дать им столь конкретные указания.
Как сказал ученый пуританин Перри Миллер, заключив договор с Богом, ты уже имеешь дело не с неведомым, далеким, непостижимым божеством, а с личностным Богом, на Которого можно положиться. Евреи и Бог оказались персонажами одной и той же истории. Все, что происходило с ними, связано с этим первоначальным сюжетом, а сюжет–то оказался любовным. С самого начала Бог избрал это племя не потому, что оно было сильнее или многочисленнее соседних, и не потому, что оно отличалось какими–то моральными качествами. Бог избрал евреев потому, что Он их полюбил.
Как всякий влюбленный, Бог желал взаимности. Все заповеди, полученные евреями, проистекают из одного–единственного требования — любить «Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим». Разумеется, евреи то и дело нарушали это предписание. Но ныне христиане вправе именовать три четверти Библии Ветхим Заветом только потому, что, сколько бы евреи ни подводили Бога, Он был верен им. Любовь Бога нашла новый путь и выразила себя в Новом Завете.
Серен Кьеркегор дал два совета читателю, наталкивающемуся на трудные места в Библии. Во–первых, воспринимать эту книгу как любовное послание. Продираясь сквозь языковые, культурные и прочие различия, не забывать о цели своего труда: проникнуть в суть, в чрезвычайно важное сообщение от Того, Кто вас любит. А далее поступайте в соответствии с тем, что сумели понять. На жалобы, что в Священном Писании, дескать, столько трудных мест, что целые книги кажутся просто непостижимой загадкой, Кьеркегор отвечает: на подобные рассуждения имеет право только тот человек, который сумел полностью применить к себе понятые им страницы Библии.
Тысячелетиями евреи повторяли молитву: «Возблагодарите Бога всемогущего, ибо Господь благ и любовь его пребывает вовеки». Надо бы поразмыслить над этой молитвой, ибо ныне мы привыкли сомневаться как раз в этих двух утверждениях. Действительно ли Бог благ? В самом ли деле Его любовь пребывает вовеки? Достаточно беглого взгляда на прошлое или на заголовки сегодняшних газет — и любой разумный человек усомнится в справедливости этих утверждений. Вот и еще одна причина вглядеться в Ветхий Завет: в этой книге сами евреи вслух выражают сомнение в истинности своей же молитвы. Как и следует в любовных отношениях, они высказывают свои сомнения другому — Самому Богу — и получают от Него прямой ответ.
Из Ветхого Завета мы узнаем кое–что о действиях Бога — совсем не то, чего бы мы ожидали. Бог действует медленно, непредсказуемо, парадоксально. Первые одиннадцать глав книги Бытия полны сообщений о бесконечных поражениях и неудачах человеческой расы, которые поставили под вопрос весь замысел творения. Бог в двенадцатой главе намечает новый план, который должен исправить все эти ошибки: основные проблемы человечества будут разрешены благодаря тому, что Он изберет одно семейство, одно племя (Израиль, позднейшее название «евреи») и через посредство этого народа, который станет колыбелью Воплощения, сумеет исцелить всю землю и вернуть мир к первоначальному состоянию.
Начертав этот план, Бог приступает к его осуществлению весьма странными способами. В качестве родоначальника избранного племени Он призывает язычника из области, которая ныне называется Ираком, и подвергает его ряду испытаний. Причем большинство проверок этот человек не выдерживает. К примеру, в Египте Авраам выказал куда более низкую мораль, чем местные солнцепоклонники.
Пообещав произвести от Авраама потомство такое же многочисленное, как звезды в небе и песчинки на берегу моря, Бог затем демонстрирует чудеса исцеления бесплодия. Авраам и Сарра дожили до девяноста лет, прежде чем дождались первенца. Их невестка Ревекка тоже некоторое время не могла рожать, а их внук Иаков четырнадцать лет дожидался желанной ему невесты, которая также оказалась бесплодной. Три поколения бесплодных женщин — не слишком удачный способ положить начало великому народу!
Подобным же образом, пообещав Аврааму целую страну (до этого Авраам владел лишь участком для захоронения в Ханаане), Бог ведет Израиль кружным путем в Египет, где избранный народ пребывает четыреста лет, пока Моисей не возглавляет поход в Землю обетованную. Это злосчастное путешествие вместо ожидаемых двух недель продлилось сорок лет! Похоже, что у Бога часы идут иначе, чем у нас, нетерпеливых смертных.
Столь же странные события происходят в новозаветные времена. Никто из почтенных иудейских ученых не признает в Иисусе из Назарета Мессию, возвешенного в псалмах и пророках. Эти сюрпризы и заблуждения продолжаются и поныне: самозваные пророки убежденно опознают Антихриста то в одном тиране, то в другом. Но и Гитлер, и Сталин, и Киссинджер, и Хуссейн сходят с мировой арены, а конец света все не настает.
Сегодня христиане сталкиваются со многими несбывшимися предсказаниями. Растет число жителей Земли, растет число бедных. Доля христиан в общем населении неуклонно снижается. Мир явно стремится к самоуничтожению. Мы ждем, упорно ждем дней славы, обещанных пророками и Апокалипсисом. Судьбы Авраама, Иосифа и Моисея научили нас по крайней мере одному: мы не можем предугадать пути Господни, и вряд ли они совпадут с нашими желаниями. Иногда кажется, что Бог творит историю на ином, не доступном для нас уровне.
Ветхий Завет дает нам ключ к истории, написанной Богом. В Исходе названы по имени две повитухи, которые помогли спасти жизнь Моисея, но не указан фараон, правивший в то время Египтом (скольких ученых смущает это упущение!). Третья книга Царств уделяет всего восемь стихов царю Амврию, которого светские историки называют в числе величайших владык Израиля. Бог, творящий историю, не обращает внимания на величие, богатство и власть. Его интересует вера. И герои этой книги — это герои веры, а не богатства и силы.
В центре Божьей истории те, кто оставался верен Ему независимо от обстоятельств. Когда Навуходоносор — один из множества тиранов, преследовавших евреев, — угрожает трем юношам пыткой в огненной печи, они отвечают:
«Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит. Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем, и золотому истукану, который ты поставил, не поклонимся»
(Даниил 3:17–18).
Империи возникают и рушатся, могущественные вожди достигают высот власти и теряют все. Навуходоносор, бросивший трех евреев в огненную печь, в конце концов впал в безумие и питался травой, как животное. Сколько империй, возникших после царства Навуходоносора — Персия, Греция, Рим, столь величественных в пору своего расцвета, — последовали за Вавилоном на свалку истории, а евреи — народ Божий — пережили все губительные погромы. Медленно, болезненно пишет Бог историю земли, пишет ее подвигами Своих верных последователей.
Мучительная история евреев преподносит нам совершенно неожиданный урок: нельзя ошибиться,
