перестанет –
когда поест земли!
Убьём его и бросим в ров глубокий,
И на земле не станет лжепророка.
И сны его не сбудутся теперь».
Но брат Рувим, услышав эти речи,
Иосифа не дал им убивать.
Иной стал выход братьям предлагать:
«Бросайте в ров его, за местом встречи.
Но кровь не проливать».
Он так сказал, спасти надеясь брата
и возвратить отцу,
как юную, ушедшую из стада,
в чужих полях заблудшую овцу.
И вот они Иосифа схватили,
одежду разноцветную сорвав,
Хитон цветной на части разорвав,
в глубокий ров безводный опустили,
ни слова не сказав.
Рувим ушёл стада свои проведать,
А братья мирно сели пообедать
перед началом нового пути.
Иуде же кусок не лезет в горло:
страдает он за брата своего,
но сделать сам не может ничего:
они в своём решении упорны
и все против него.
Иосиф горевал в сырой цистерне1,
о милости молил,
от гадов, скорпионов, всякой скверны
спастись пытался из последних сил.
Но что там? Бубенцы звенят за дюной.
Ослы, верблюды… Из восточных стран
с бальзамом и стираксой2 караван
арабы ясным днём и ночью лунной
ведут через Дофан.
И к братьям обратился тут Иуда:
«Зачем нам убивать?
Какая польза будет нам отсюда?
Не лучше ли Иосифа продать?
Пойдёмте, продадим Измаильтянам
Тогда на нём не будет наших рук,
а в рабстве поразит его недуг.
И братья поспешили к каравану,
что здесь явился вдруг.
И продали Иосифа прохожим,
злодейство совершив.
А караван, об этом не тревожась,
свой путь в Египет далее вершил.
Вот старший брат Рувим ко рву вернулся.
Но опоздал он. Брата больше нет –
В пустынных далях затерялся след.
«О, как же я жестоко обманулся! –
Конец. Спасенья нет!»
Братья продают Иосифа
И тут он разодрал свои одежды
в знак горя своего:
«Нет отрока. И больше нет надежды
найти и возвратить отцу его».
И с братьями Иосифа тунику
испачкали в крови, убив козла.
Потом к отцу отправили посла –
отдать ему ту страшную улику
свершившегося зла.
Израиль вмиг узнал одежду сына.
загрыз его – ужасная кончина!
Лишь в преисподней встречусь с ним теперь».
И разодрал он на себе одежды
и вретище на чресла возложил,
и плакал он о сыне и грустил.
И от тоски глубокой и безбрежной
совсем лишился сил.
А караван с Иосифом несчастным
был много дней в пути.
Пустыней жаркой, дикой и опасной
он до Египта в срок успел дойти.
Иосиф там был продан Потифару,
что фараону преданно служил
и царедворцем фараона был.
И там Иосиф жил.
*
Примечания:
1. цистерна — глубокий ров — водохранилище в пустынных местностях Ближнего Востока. На дне пересохших цистерн оставалась жижа, полная насекомых, скорпионов и змей;
2. стиракса — белая, пахучая, твёрдая смола стираксового дерева, которой евреи приписывали целительную силу;
Сыновья Иуды; Невестка Фамарь; Рождение его сыновей Фареса и Зары.
В то время из семьи ушёл Иуда.
В селенье Одоллам.1
с раскаяньем и грустью пополам.
И там, в долине Сафал, он обжился.
И друга Хиру там себе завел,
влюбился и жену домой привёл:
на хананейской дочери женился
и к ней вошёл.
И у Иуды первый сын родился.
Его назвали Ир2.
Затем Онан3 на свете появился,
наперсник и товарищ детских игр.
И третий сын родился у Иуды.
Был Шелой назван этот третий сын.
Он рос ребёнком добрым и живым,
а Ир уже погряз в трясине блуда,
о чести позабыв.
И взял жену Иуда сыну Иру.
Фомарь4 звалась она.
Но Иру после свадебного пира
жизнь с молодой женой не суждена.
Ир – первенец Иудин, неугодным
перед очами Господа предстал
и ранней смерти Бог его предал,
и сделал Он Фомарь вдовой свободной,
и ей надежду дал.
«Иди, войди к Фомарь.
Женись на ней, как деверь, без обмана
и с ней живи, как то бывало встарь.
Тогда ты восстановишь брату семя».
Онан же знал, что семя – не ему.
Не дал он семя брату своему:
идя к Фомарь, спускал его на землю:
«Не мне, так – никому!»
И вот, Господь такое зло увидев,
Онана умертвил.
Иуда же невестку не обидел –
домой к отцу вдову он проводил.
Он ей сказал: «Живи пока вдовою.
Как только сын мой Шела подрастёт,
тогда тебя женой он назовёт».
А сам подумал: «Умерли уж двое,
Что сына Шелу ждёт?»5
Фомарь была вдовой.
Иуда жил, не зная что с ним будет,
в работу погрузившись с головой.
Но срок настал, и траур завершился.
С ним Хира – друг, большой семьи отец,
на праздник стрижки в Фамну подрядился –
Фомарь, узнав куда идёт Иуда,
не стала больше ждать.
Ей стало ясно: никогда не будут
её за Шелу замуж выдавать.
Тогда она блудницею оделась –
накрылась покрывалом – не узнать,
уж очень стать ей матерью хотелось
и сына воспитать.
Так по дороге в Фамну, в Енаиме
у городских ворот
Фомарь ждала под пальмами большими,
когда Иуда в Фамну здесь пройдёт.
Под пальмой он блудницу увидал,
но в ней свою невестку не узнал.
«Войду к тебе. Что хочешь ты за это? –
он тихо ей сказал, –
Пришлю тебе козлёнка я из стада
«Козлёнку твоему я буду рада, –
Фомарь в ответ, – Но нужен мне залог».
«Какой залог иметь бы ты хотела»? –
Она сказала: «Трость твою, печать
и перевязь. И можно начинать».
И убедить она его сумела.
Не стал он больше ждать.
И зачала Фомарь. И плод желанный
втайне она несла.
И под одеждой вдовьей тёмнотканной
она дитя заветное ждала.
А после встречи, ей послал Иуда
козлёнка, как тогда и обещал,
и вещи он свои вернуть желал.
Но где она и кто она, откуда? –
«Ну, что ж, пускай она себе оставит
сказал Иуда, – то меня ославит
молва летит быстрее ветерка –
бессовестна, крылата и легка:
«Фомарь твоя беременна от блуда»!
Бессилье и тоска.
Теперь её позор
покроет окончательно и веско
Её уже вели к костру сожженья,
когда она послала передать,
что свёкор должен вещи опознать.
И он, узнав их, сможет без сомненья
Ведь есть отец того, кого ношу я.
тот, кто признает, больше не прошу я,
Печать свою со львом6 узнал Иуда.
И так сказал: «Правей меня она.
Во всём, что было лишь моя вина.
Её не дал я Шеле почему-то.
Теперь она одна.
Но больше он красавицу не трогал,
О сыне лишь Фамарь молила Бога,
но срок пришёл, и двойню родила.
При родах много странностей познала:
ту ручку красной ниткой повязала:
«Ты первенец пока!»
Но вот рука обратно возвратилась
и вышел брат его.
«Да что же это с вами получилось?!
Ведь обошёл ты брата своего! –
Раздался возглас повитухи старой.
Младенцу имя Фарес7 нарекли.
А тот, что с красной нитью, стал вторым.
И имя получил тот отрок — Зара
Так братья родились.
*
Примечания:
1. Одоллам — местность к западу от Хеврона;
2. Ир — страх (евр.);
3. Онан — сила (евр.)
4. Фомарь — пальма (евр.);
5. Что сына Шелу ждёт? – суеверный страх Иуды перед Фомарь, как женщиной приносящей смерть своим мужьям;
6. Лев — эмблема или герб Иудина колена;
7. Фарес — перец — разрыв, как бы вопреки природе (евр.).
Фарес один из пяти сыновей Иуды образовал главную линию его потомства. Именно, через него произошёл из колена Иудина — Давид, а в конце времён — Христос Спаситель;
Иосиф – надзиратель в Доме Потифара; Арест Иосифа по наущению жены Потифара; Иосиф заслужил благоволение начальника темницы.
Все эти годы молодой Иосиф
в Египетском плену.
Вдали от дома Бог его не бросил –
надежды луч во мраке протянул.
Иосиф жил у Потифара в доме:
роскошный дом, угодья и поля,
амбары и обширная земля,
рабы, что ночевали на соломе,
судьбу свою кляня.
И Потифар – Иосифа хозяин
прекрасно понимал,
что не найти от Нила до окраин
раба умней, чем Бог ему послал.
Господь с Иосифом. За что б не брался –
в любых его делах он лучше всех,
в любых работах ждал его успех.
И трудностей он жизни не боялся,
И Потифар Иосифа поставил
над всем, что он имел.
Всех слуг своих, рабов своих заставил
работать, как Иосиф повелел.
И Бог благословил дом Потифара,
когда ему Иосиф там служил.
И всё, что он имел благословил.
А Потифар всё чуял и, недаром,
всю власть ему вручил.
Господь хранил Иосифа, как сына.
небесным был отцом.
Иосиф возмужал и стал мужчиной.
Он был прекрасен станом и лицом.
с Иосифом желая переспать,
его пыталась тайно приласкать,
от чести отвернувшись и закона,
Иосиф убеждал её спокойно:
«Мне верит господин.
Я жить хочу безгрешно и достойно –
в Египте я пред Господом один».
Но госпожа его не оставляла
и приставала каждый Божий день.
А иногда, когда спускалась ночи тень,
Иосифа хозяйка настигала,
Однажды, он пришёл домой по делу.
А в доме — никого.
И госпожа, как буря налетела.
Иосифа схватила за одежду
и стала говорить: «Ложись со мной
тебе я стану ласковой женой»!
Но он не оправдал её надежды:
за честь стоял стеной
Иосиф отказывает жене Полтифара
И без туники выбежал из дома.
Она в её руках.
И тут хозяйка, словно при погроме,
крик подняла. И вот уж на ногах
весь дом, все слуги, те, что были рядом.
Она кричала: «Зло творит Еврей!
Насилуют! Хватайте поскорей!»
И про себя, сверкнув недобрым взглядом:
«Не внял любви моей?
Ну, что ж, тогда получишь ты темницу!»
Тут Потифер пришёл.
Жена всю ложь пересказала в лицах
и вновь кричит: «Кого ты к нам привёл?
Еврея, чтоб ругаться надо мною?
Да, если бы не стала я кричать,
насилие он стал бы совершать,
насилье надо мной – твоей женою!
Прошу его убрать»!
Был Потифер не глупым и не умным,
но опыт он имел.
И меру наказания разумно
Иосифу он подобрать сумел.
Не стал его казнить за униженье.
Он понимал, что было всё не так,
и знал давно – жена его мастак
на всяческих наветов выдвиженье.
Да, был он не простак.
И посадил Иосифа в темницу,
где узники царя –
известные, влиятельные лица
заключены надолго и не зря.
Господь всегда с Иаковлевым сыном.
Лишь на Него Иосиф уповал.
И Бог ему в темнице даровал
благоволение в очах у господина:
начальник приказал,
чтоб всяк в стенах темницы подчинялся
Иосифа словам.
А сам туда лишь изредка являлся:
Господь Иосифа в темнице не оставил
и здесь давал Иосифу при всех
во всех его делах большой успех.
Иосиф много лет в темнице правил
без тягот и помех.
Иосиф в темнице толкует сны виночерпия и хлебодара Фараоновых.
Но вот в темнице новые персоны:
сам главный хлебодар
и главный виночерпий фараона.
Слепой судьбой нанесен им удар –
Разгневан царь. И что тому причина?
Комар в бокале? В хлебе уголёк?
Их мучит неизвестность. И кручина
огнём их души жжёт.
Иосиф был приставлен к этим людям.
Они терзались: «Что им царь присудит»?
В неведенье и снах тянули жизнь.
И вот, однажды, этим заключённым
в одну и ту же ночь приснился сон –
особого значенья полон он.
Но каждому свой сон определённый –
А утром к царедворцам фараона
Иосиф подошёл.
И видит – смотрят хмуро и смущённо
и он их очень странными нашёл.
Спросил их: «Отчего печальны лица?
Случилась с вами новая беда?
Они ему ответили тогда:
«Диковинные сны нам стали снится,
истолковать их нам никто не сможет».
«Но сны наводит Бог, –
Сказал Иосиф, – Нам Господь поможет,
и я б о ваших снах поведать мог.
Вы сны мне расскажите
