монотеизма, который предшествовал появлению древнейших израильских деревень, так как его принес в Ханаан Моисей. И действительно, и Кауфман, и Олбрайт прослеживают историю монотеизма до времен Моисея, конца II тысячелетия до н. э.[325] Но некоторые историки-библеисты в настоящее время сомневаются даже в существовании Моисея, и практически никто уже не верит в достоверность библейских преданий о нем. Они записаны по прошествии тысячелетий после того, как произошли изложенные в них события, а отредактированы еще позднее, в некоторых случаях — монотеистами, предпочтительно готовыми скрыть их теологию, пользуясь высокими полномочиями.
Кем был Яхве до того, как стал Яхве?
Следовательно, если рассуждать объективно, нет причин полагать, что пришествие израильского монотеизма произошло где-либо помимо Ханаана после столетий погружения в культуру хананеев; нет причин сомневаться, что израильская религия — не что иное, как естественный продукт местной культуры, несмотря на утверждение обратного Кауфманом и Олбрайтом. Возможно даже, что Яхве, который в Библии тратит столько времени, сражаясь с ненавистными хананейскими богами за преданность израильтян, в начале своего существования был хананейским, а не привозным богом.
Проверка этой эволюционной гипотезы или, по крайней мере, первая из проверок — выяснение, проливает ли она свет на что-нибудь. Помогает ли она понять туманные эпизоды истории Яхве? Если в этом свете изучить рассеянные и загадочные библейские намеки на происхождение Яхве, покажутся ли они менее беспорядочными и более связными? Ответ утвердительный.
Обратимся к «сонму богов», который не соответствует основной линии библейского учения, тем не менее не один раз появляется в Библии[326]. Как мы уже видели, такие разные древние государства, как Египет и Китай, моделировали свои пантеоны, по крайней мере, отчасти по образцу правительственных структур. А в Месопотамии имелось даже совещательное собрание богов — «совет». Учитывая близость Месопотамии к Ханаану, наличие подобного собрания было бы неудивительным и в древних ханаанских традициях.
И действительно, именно его мы находим в Угарите, древнем городе на севере Ханаана, переведенные тексты из которого многое прояснили в израильской религии. Там в конце бронзового века и накануне рождения Израиля имеется совет богов. Бог, который чаще всего выступает в роли главы этого совета — бог по имени Эль (Илу), — отмечен примечательным сходством с Яхве[327]. Оба бога могучи, но чувствительны. Бога Эль воспринимали как «быка» и вместе с тем называли «добрым и милосердным»[328]. Подобно ему, Яхве, даже в раннем обличии бога-воина, был движим состраданием к израильтянам: его «милость» снискал «народ сей, который Ты избавил»[329]. Оба бога являются в сновидениях, становятся покровителями тех, кто видит эти сны, часто говорят устами пророков[330]. Оба — боги-творцы и отцы: Эль был «творцом всего живого» и «отцом людей»[331]. Как указывает Смит, Эль был «божественным отцом par excellence»[332].
Логично, что буквальное значение угаритского выражения, которым обозначался ханаанский «божественный совет» — «совет Эль». Несколько более удивительно другое: если вместо современных переводов Библии обратиться к оригинальному тексту, к Пс 81, где Бог стал «в сонме богов», то мы увидим фразу «адат Эль», что тоже можно перевести как «совет Эль»[333]. М-да.
И это лишь начало. Задавшись целью выяснить, что скрывается под словом «бог» в некоторых текстах Библии, мы обнаружим не «Яхве», а слово на древнееврейском «Эль». Поскольку ханаанский Эль появляется в исторических материалах раньше израильского бога Яхве, напрашивается вывод, что Яхве тем или иным образом возник из Эль, а может, даже в начале своего существования представлял собой переименованную версию Эль.
Существует причина противиться этому искушению по крайней мере поначалу: древнееврейское слово «Эль» подобно нашему «бог», оно может относиться как к божествам в целом («Гермес, древнегреческий бог»), так и к конкретному божеству (Богу с большой буквы). Разница в том, что древние иудеи не пользовались для пущей ясности верхним и нижним регистрами. Следовательно, нельзя сделать вывод, что всякий раз, когда мы видим, как на древнееврейском бога называют Эль, его имя действительно Эль.
Тем не менее в Библии есть несколько отрывков, где слово «Эль» применительно к иудейскому богу на самом деле выглядит уместно. Согласно Книге Бытия, Иаков «поставил там жертвенник; и призвал имя Господа Бога Израилева» (Эль-Элохе-Израэль). Эти слова можно было бы перевести как «бог, бог Израиля», но если первое слово «бог» не написано с большой буквы, выражение практически не имеет смысла: с таким успехом жертвенник мог быть посвящен «божеству, божеству Израиля»[334]. Иначе говоря, первый «бог» должен быть конкретным богом, а конкретный бог по имени Эль, известный нам в этой части мира, возглавлял пантеон севера Ханаана. (В некоторых переводах Быт на английский слова «Эль-Элохе-Израэль» без лишних колебаний переведены как «Эль, Бог Израиля».[335]) Если и эта связь между религией израильтян и Эль недостаточно тесна, обратитесь к самому слову «Израилев»[336]. В древние времена имена часто давали под вдохновением свыше, а имена, заканчивающиеся на «эль» (как Israel), обычно имели отношение к богу Эль.
Особенно интригующе выглядит появление слова «Эль» в выражении «Эль Шаддай», переданном на английский как «Бог всемогущий». Оказывается, «Всемогущий» — ошибка перевода; хотя точное значение слова «Шаддай» остается туманным, по всей видимости, оно относится к горам, а не к могуществу — но это уже другой разговор[337]. А в нашем случае примечательно употребление этого имени в главе 6 Книги Исхода, во время одной из бесед Моисея с Богом. Бог говорит: «Я Господь [Яхве]. Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем: „Бог всемогущий“ [Эль Шаддай]; а с именем Моим: „Господь“ [Яхве] не открылся им». Сам Яхве объявляет, что в начале существования его звали Эль![338]
Разумеется, Яхве не уточняет, что начал жизнь как ханаанский бог Эль. В то время когда он говорил, израильтяне (в библейском изложении истории) еще не добрались до Ханаана. Однако это предание могло войти в историческое повествование Израиля гораздо позднее описанных событий. А если современная библеистика и преподносит нам единственный урок, то он заключается в следующем: библейские предания зачастую говорят о времени их создания больше, чем о времени, которое они якобы описывают.
БИБЛЕЙСКИЕ ПРЕДАНИЯ ЗАЧАСТУЮ ГОВОРЯТ О ВРЕМЕНИ ИХ СОЗДАНИЯ БОЛЬШЕ, ЧЕМ О ВРЕМЕНИ, КОТОРОЕ ОНИ ЯКОБЫ ОПИСЫВАЮТ
Так что же говорит Исх 6 о времени создания этого текста? Если уж творить историю своего бога, зачем пользоваться таким странным приемом, упоминая, что раньше он был известен под другим именем? Гипотез хоть отбавляй. Например: когда предпринимается попытка слить воедино две религиозные традиции; когда необходимо убедить две группы людей, одна из которых поклоняется богу по имени Яхве, а другая — богу по имени Эль, что на самом деле они чтят одного и того же бога[339].
Сторонники этой гипотезы иногда ссылаются на библейскую закономерность, известный акцент на которой был сделан исследователем XIX века Юлием Вельгаузеном. Согласно «документальной гипотезе» Вельгаузена, ранние этапы библейского повествования — от сотворения до времен Моисея — представлены в изложении преимущественно двух авторов (или двух групп авторов-единомышленников), тексты одной известны как Яхвист (или источник J), другой — как Элохист (или источник Е). В Элохисте иудейского бога называют Эль, или Элохим, отсюда и название, в Яхвисте он назван Яхве, а обозначение буквой J идет от написания «Яхве» на немецком, языке многих первопроходцев библеистики, в том числе и Вельгаузена.
«Документальная гипотеза» предполагает, что в некий момент израильской истории действительно существовали две географически обособленные традиции, которые требовалось примирить; для одной было характерно поклонение богу по имени Эль, для другой — поклонение богу по имени Яхве[340]. Приверженцы этого сценария считают, что автор(ы) Яхвиста жили на юге, в той части Израиля, которая называлась Иуда, а автор(ы) Элохиста — на севере, то есть неподалеку от земель, где процветало поклонение Эль[341].
Гипотеза Вельгаузена уже не пользуется почти всеобщим признанием, как в середине XX века[342], но общеизвестно, что в Библии есть ряд слов, обозначающих бога Израиля. И если иудейский бог действительно был результатом слияния — возможно, между одной группой, главным божеством которой был бог-творец по имени Эль, и другой, которая поклонялась богу-воину Яхве[343], — в этом обстоятельстве нет ничего нового. Как мы уже убедились, в Древнем мире происходило немало политически целесообразных теологических слияний. Чаще всего катализатором становились взаимовыгодные отношения двух сторон. А именно: обе стороны считали, что сотрудничество и даже объединение принесет им больше пользы, чем конфликт.
Безусловно, в Библии присутствуют указания на объединение ранее разобщенных групп. Израиль в конце II тысячелетия до н. э., до того, как он превратился в сообщество уровня государства, дополненное правителем, описан в ней как конфедерация двенадцати колен. Но в самом раннем списке колен, представленном в Библии, некоторых из этих двенадцати нет. Отсутствующие колена относятся к южным; по-видимому, колена, составлявшие Израиль в этот ранний период, были северными ханаанскими, где наиболее вероятно поклонение Эль[344]. Отсюда, вероятно, и название «Израиль».
Возможно, объединение колен Израилевых нашло неясное отражение в повествовании о патриархах — Аврааме, родившем Исаака, который родил Иакова. Лишь немногие исследователи считают это родословие точным, но почти все придают ему большое значение. Многие поддерживают тот или иной вариант теории, выдвинутой в 1930 году немецким ученым Мартином Нотом: патриархи некогда были сакральными подлинными или мифологическими предками разных колен; одно колено или группа колен считала своим отцом-основателем Авраама, другое — Исаака, третье — Иакова. Политическое объединение этих народов означало сплетение мифов об их основании в единый миф, и в этом процессе их предки образовали единую семью[345]. Это могло бы объяснить, почему некоторые предположительно ранние упоминания о родословии патриархов выглядят неполными. В одном стихе Второзакония Авраам, который отождествляется с такими южными городами, как Хеврон, не упоминается, в отличие от Иакова с севера[346].
Основу этой идеи — что Израиль каким-то образом объединился вокруг земель, где поклонялись Эль, а Яхве принял позднее, когда к нему присоединились южные колена — отчасти подкрепляют древнеегипетские надписи. Название «Израиль» появляется в исторических свидетельствах в 1219 году до н. э., на каменной плите, названной Стелой Мернептаха. Это слово относится к людям, а не к месту[347]. Но видимо, эти люди находились где-то в Ханаане, вероятно, в нагорьях Ефрема (Эфраима), северная часть которых в конце концов стала Израилем[348].
На стеле нет упоминаний о Яхве. Единственное упоминание о каком бы то ни было боге — слог «эль» в «Израиле». Пройдут века, прежде чем в текстах появятся и Израиль, и YHWH (древнее написание имени «Яхве», или Yahweh, появившееся еще до записи гласных в западносемитских языках). Однако интригует существование отдельных египетских упоминаний о Yhw еще до первого упоминания об Израиле[349]. Но в этом случае Yhw, по-видимому, не бог, а место. В древние времена места и боги порой носили
