своих утрату,
без воплей, без стенания и слёз!
Итак, вставай и силы собери:
к сердцам рабов твоих поговори.
Но, если не сойдёшь тотчас к воротам,
то, Господом клянусь я, в эту ночь
все люди, вспомнив про свои заботы,
тебя покинут, разойдутся прочь.
И это всяких бедствий будет хуже.
В кошмаре запоздалом обнаружишь,
что своему лишь горю господин»!
Царь молча встал. На площадь у ворот
к нему стекался радостный народ… 1
Израильтяне из лесного плена
свободно разбежались по шатрам.
А весь народ, во всех его коленах,
всё это время бурно спорил сам:
«Вот царь. Он нас от рук врагов избавил,
освободил от рук филистимлян,
но сын родной бежать его заставил
с родной земли в заречный братский стан.
Теперь погиб наш царь Авессалом,
но почему же пуст наш царский дом?
Старейшины Иудины, на царство
вы медлите Давида возвратить?
Для совести ведь лучшее лекарство –
её поступком добрым освежить»!
И вот Садока и Авиафара
двоих священников послал Давид
к старейшинам Иуды. Эта пара
слова Давида людям говорит:
«Зачем вы из последних в деле том,
чтоб возвратить царя в законный дом?
Вы братья, кость и плоть моя! Скажите,
что медлите с признанием царя?
Зачем вы быть последними хотите,
когда теперь Израиль за меня?
И Амессаю ныне я открою:
не ты ли кость моя, моя ты плоть!
Пусть то и то Господь творит со мною!
Пусть более того творит Господь,
когда военачальником моим
тотчас не станешь, Господом храним!
Ты примешь войско вместо Иоава.
Теперь его возглавишь навсегда.
Ты с ним разделишь честь его и славу
и поведешь, когда придёт беда».
И Иудеев этими словами
склонил Давид к себе, до одного.
Они своих послов прислали сами
просить царя, владыку своего,
чтоб вновь Давид со слугами пришёл,
чтоб снова в царский дом к себе вошёл. 2
И возвратился царь. И к Иордану
приблизился, оставив позади
пустынный край, в защиту Богом данный,
и дружественный град Маханаим.
Пошли с царём в Галгал и Иудеи,
чтоб встретить, через брод перевести.
И Семий здесь, от ужаса немея,
к царю из Бахурима поспешил.
С повинной он к царю пришёл не сам,
но тысяча с ним Вениамитян. 3
Пришёл слуга царя Саула Сива,
а с ним его пятнадцать сыновей.
трудолюбивых, рослых и красивых
в расцвете сил и юности своей.
И в час, когда переправляли судно,
когда Давид сошёл на землю вновь,
тогда сын Геры Семей пал прилюдно
на землю перед царём с потоком слов:
он умолял царя забыть то зло,
когда его, как бурей понесло:
«Мой господин, не ставь мне в преступленье,
мой тяжкий грех, не помяни того
что сделал раб твой. Словно наважденье
на грех раба толкнуло твоего.
Когда мой царь из Иерусалима
в тот чёрный день в печали выходил,
я проклинал царя неутомимо.
Сейчас молю, чтоб царь меня простил.
От дома я Иосифа всего
царя встречаю первым своего»!
И отвечал Авесса, сын Саруи:
Царя злословить можно, не рискуя
за это обрести позор и смерть»?
Давид сказал: «Что мне, что вам, Саруи
достойные и гордые сыны,
с того, что, негодуя и ревнуя,
с наветами ко мне устремлены?
Сейчас ли нам в Израиле хотеть
обречь раба прозревшего на смерть?
Не вижу ль я, что ныне воцарился?
Что снова над Израилем я царь»?!
И к Семею неспешно обратился:
«Ты не умрёшь, забудь свою печаль»!
И внук Саула, сын Ионафана
Мемфивосфей пришёл к царю с трудом.
Он был в глубоком горе постоянно,
когда Давид покинул царский дом.
Он ног не омывал, волос не стриг,
одежд не мыл, заросший, как старик.
Давид его спросил: «Зачем со мною
ты не покинул Иерусалим»?
Тот отвечал: «Мой господин, не скрою,
в тот день я был готов расстаться с ним.
Сказал: себе осла я оседлаю
и в дальний путь поеду за царём.
Я с господином рядом быть желая,
идти не в силах, так как раб твой хром.
Но мой слуга в горах тебя догнал
и пред царем меня оклеветал.
Но, господин мой царь, как Ангел Божий!
Пусть всё, что хочет, делает со мной!
Хотя Саулов дом годами множил
желание расправиться с тобой,
но твоего раба ты принял с миром,
и усадил с родными за столом.
Я не был у тебя чужим и сирым,
на что же мне пенять перед царём»?
«К чему вся эта речь? – Давид спросил, –
Свои поля ты с Сивой раздели».
Тогда Мемфивосфей царю ответил:
«Да пусть он хоть и все возьмёт потом,
когда царя столичный город встретит,
когда мой господин войдёт в свой дом»! 4
Приехал к Иордану и Верзеллий
из Рогалима проводить царя.
Он старым был, но разбирался в деле,
о чём его богатства говорят.
Восьмидесяти лет уже достиг
сей крепкий, независимый старик.
Он помогал царю в Маханаиме –
обильно продовольствовал его.
И царь сказал: «Я в Иерусалиме
всё сделаю для блага твоего».
Верзеллий отвечал царю степенно:
«Мне долго ли ещё осталось жить,
чтоб за царём народа непременно
Расслышу ли приветливое слово?
Хорошее отличу ль от плохого?
Различит ли твой раб в вине и блюдах
их вкус и запах в кубках дорогих?
Певцы, певицы псалмы петь там будут.
Смогу ли, старый, я услышать их?
Зачем же твоему рабу быть в тягость
тебе и господину и царю?
Пройду за Иордан с тобою малость
и провожу на родину твою.
Потом вернусь к себе я на покой.
Не заслужил я милости такой.
А ты тогда позволь мне возвратиться,
к родителям покойным приобщиться,
у гроба их покой найти успеть.
Но вот твой раб, мой сын Кимгам с тобою
пусть в Иерусалим сейчас идёт.
Он молод и силён, хорош собою,
пусть в царском доме радость обретёт.
Как царь захочет, так поступит с ним,
с моим Кимгамом — сыном дорогим»!
И царь сказал: «Пускай идёт со мною.
И, чтоб ты для него не загадал,
я сделаю. Он под моей рукою.
А для тебя – чего б не пожелал»!
И перешёл народ с Давидом вместе
струящийся в долине Иордан.
С Верзеллием на тихом, ровном месте
расстался царь, его расцеловав.
Благословил, и тот к себе домой
отправился дорогою степной.
И царь в Галгал отправился с народом,
а вместе с ним и юноша Кимгам.
Народ Иуды проводил по броду,
Израильтяне повстречали там.
И вот мужи Израиля из старших,
Давиду возмущённо говорят:
«Зачем мужи Иуды – братья наши,
в родном краю похитили тебя
в твой царский дом, который Богом дан»?
Мужи Иуды тотчас отвечали:
«Затем, что царь Давид всех ближе нам!
Ведь у царя мы ничего не взяли,
и нет причин на нас сердиться вам»!
Израильтяне тут же возразили:
«Нас десять у царя! Мы больше вас!
И для царя важнее наша сила.
Зачем же так унизили вы нас?
Не мы ли были первыми готовы
сказать царю решительное слово,
вернуть на царство нашего царя,
Но речи их теперь звучали зря:
Иуда обошла Израильтян… 5
*****************************
1. «Это говорит сам убийца Авессалома, ненавистный Давиду; но в его словах было столько правды и практического благоразумия, что умный царь подавил в себе горе и волнение, встал и вышел к народу на площадь при городских воротах» (Я. Богородский, «Еврейские цари», с. 236).
2.»Колено Иудино сохраняло загадочное молчание, не подавая никаких надежд для Давида. Это обстоятельство представляется несколько странным и требует некоторого объяснения». Возможно то предположение, что, не получив от Давида никаких особенных привилегий сравнительно с другими коленами, колено Иуды примкнуло к Авессалому сколько по чувству недовольства Давидом, столько и из ожидания получить желаемые привилегии от Авессалома. «Когда же предприятие Авессалома не удалось, и оставалось только возвратиться к старому порядку вещей, колено Иудино глубже других чувствовало свое заблуждение и стыдилось своего поступка. Его представителям совестно было явиться на глаза Давиду с повинной и с предложением верноподданства, сделавшегося столь сомнительным, и они медлили. Давид понял затруднение своего колена и, все-таки считая его, несмотря на временное увлечение, более верным оплотом своего дома, решился ободрить его кротким приглашением и напоминанием его обязанности» (Я. Богородский, «Еврейские цари», с. 237-
Вместо Иоава, навсегда: резкая самостоятельность Иоава и случай явного нарушения им воли своего царя, помимо же того, что предметом последней своевольной выходки Иоава было лицо, особенно близкое Давиду, — не могли не оттолкнуть от него Давида.
3.Большое число Вениамитян, пришедших почтить Давида , которых Семей определяет как «дом Иосифа» (т.е. говорит о них как о представителях Израиля, населявших северные территории), свидетельствует о первых шагах колена Вениаминова, направленных на объединение с Иудой, коленом южным.
4.Вышедший навстречу царю Мемфивосфей, внук Саулов и сын друга Давида Ионафана, обвинил своего слугу Сиву в клевете: он, Мемфивосфей, вовсе не за тем остался в Иерусалиме и не ушел с Давидом в изгнание, чтобы вернуть себе престол деда. Трудно сказать, кто из двоих — Сива или Мемфивосфей — говорил правду. Возможно, поверив до некоторой степени сыну Ионафана и чтя память отца его, Давид отменил прежнее свое распоряжение отдать все, что имел Мемфивосфей, Сиве и повелел им разделить поровну поля. Может быть, он полагал, что донесение Сивы, который к тому же на деле явил ему свою лояльность, не было лишено оснований, и поэтому всего, что принадлежало Мемфивосфею, не возвратил ему.
5.»Когда Давид был уже в Галгале и когда явились сюда представители северных колен, они были неприятно поражены тем, что царь был, так сказать, уже дома и более как бы не нуждался в них. Они рассчитывали найти Давида в его заиорданском убежище и обрадовать его своим появлением и торжественным заявлением своих верноподданических чувств. И вдруг видят царя по эту сторону Иордана, во главе могущественного колена, почти не нуждающегося в их депутации. Разочарование северян перешло в подозрение, а потом и досаду на предупредившее их колено Иуды» (Я. Богородский, «Еврейские цари», с. 242).
Вторая Книга Царств, гл.20
Восстание Савея Вениамитянина, погоня за ним Иоава, поражение Амессая и Савея; Главные начальники Давида
Савей, сын Бихри, Вениамитянин
смешался с провожающих толпой.
И завистью и злобой чёрной ранен,
он затрубил отчаянно трубой
и стал кричать: «Нам нет в Давиде части,
и доли нет в Израиле всем нам!
Израильтяне, вот грядёт несчастье,
все расходитесь по своим шатрам»!
И от царя Израиль отошёл –
сынов его Савей с собой увёл.
С Давидом же остались Иудеи.
От Иордана до его ворот,
о царстве и царе своём радея,
с ним был Иуды преданный народ.
А в царском доме, в Иерусалиме,
Давид наложниц взял и десять жён,
безвинно опозоренных чужими,
и поселил их всех в особый дом.
Он под надзор туда их поместил
и больше никогда к ним не ходил. 1
Затем он обратился к Амессаю;
«Ты Иудеев собери ко мне.
Скажи им, что на третий день желаю
их видеть здесь с тобою во главе»!
И Амессай пошёл звать Иудеев.
Но он промедлил – не вернулся в срок.
Тогда Давид, своим полком владея,
(А больше медлить он уже не мог),
призвал к себе Авессу и сказал,
чтоб всех его он ратников собрал
и бросился преследовать Савея,
покуда в укреплённых городах
тот не нашёл пристанища, не смея
затеять бой в долинах и горах.
«Савей тот, Бихри сын, теперь опасней,
чем был недавно мой Авессалом! –
промолвил царь, – и путь его неясен,
Не разберёшь, чего сам хочет он»!
И ратников собравши у ворот,
Авесса с ними двинулся в поход. 2
И вышли тут все люди Иоава,
и Хелефеи, Фелефеи с ним.
Все храбрые за честь царя и славу
преследовать Савея поднялись.
Близ Гаваона, у скалы огромной
им встретился спешащий Амессай.
Тут Иоав, объятый силой темной,
его обнял и так ему сказал:
«Здоров ли ты, начальник
