исхода. Всем хорошо известно и то, что Рамсес II был великим плагиатором, приписывающим себе успехи своих предшественников и дописывая свое имя на их памятниках. Археологи, придерживающиеся взгляда ранней даты Исхода при Тутмосе III и строителе этих двух городов, объясняют эти надписи следующим образом, именно, что Рамсес II произвел починку этих городов евреями, которые не вышли с Моисеем. В общем, мы думаем, что существуют более убедительные доказательства того, что Аменхотеп II был фараоном во время выхода евреев из Египта».
Вопрос проясняется, когда узнаем у К. Керама следующее: «… всякая датировка тем сложнее, чем более отдалены от нашей эпохи те или иные события».
На этой же странице Керам приводит мнения разных ученых: «… когда произошло объединение Египта под властью царя Менеса (Мины), то есть, год, с которого, собственно, и начинается история Египта: Шампольон — 5867 г. до н. э., Лесюер — 5770, Бек — 5702, Унгер — 5623, Мариэтт — 5004, Бругш — 4455, Лаут — 4157, Шаба — 4000, Лепсиус — 3892, Бунзен — 3623, Эд-Мейер — 3180, Вилькинсон — 2320, Пальмер — 2224. В наше время, однако, дату начала истории Египта снова отодвигают в более далекое прошлое: Брэстед относит ее к 3400 году, немец Георг Штейндорф — к 3200 году. По самым новейшим данным, это событие относят к 2900 году».
Дата, принятая советской историографией — «около 3200 года до н. э». Во «Всемирной истории», т.1, М,1955, указывается более общая дата — вторая половина 4 тысячелетия до н. э. Так или иначе мы имеем целый ряд доказательств того, что пребывание Израиля в Египте и его исход — события, исторически имевшие место и не являющиеся мифом.
Почему же нет прямых и полных исторических свидетельств, которые бы называли евреев по их именам? Почему не встречаем этого в найденных египетских записях?
Лопухин отвечает:
«Причина такого молчания египетских памятников о евреях объясняется особенностями египетского отношения к тем или другим фактам исторической жизни страны. Египтяне были чрезвычайно чутки к чести и славе своей страны, и поэтому, если они всеми силами старались увековечить на памятниках те исторические факты и события, которые могли служить к прославлению Египта, то с другой стороны, всячески старались изгладить все, что могло служить напоминанием о фактах и событиях противоположного свойства. Этим, между прочим, объясняется и тот замечательный факт, что несмотря на несомненное и долголетнее владычество гиксосов в Египте, египтологам приходится с трудом отыскивать случайно уцелевшие следы этого периода, неприятная память о котором стерта с памятников фараонами туземных династий. Нередко бывали случаи, когда новый фараон разрушал все памятники, воздвигнутые почему-либо ненавистным ему предшественником, и изглаживал память о нем с лица земли».
Вот что описывает Геллей о подобных действиях фараона Тутмоса III: «Выражая к ней (Хатшепсут) свою ненависть Тутмос III, после ее смерти, прежде всего повелел уничтожить все ее статуи и снять ее имя с памятников. Статуи в Бари были разбиты в куски, выброшены в каменоломню и остались там покрытыми сыпучими песками. Лишь недавно они были обнаружены Метрополитанским музеем».
«Потому-то так трудно бывает провести последовательную линию царствования династий и фараонов, и с особенной трудностью сопряжено исследование того периода, который относится к владычеству гиксосов. Так как с пребыванием израильтян в Египте и, особенно, с исходом их связаны факты и события, которые могли считаться весьма унизительными для гордой страны и ее надменных фараонов, то последние и уничтожили все памятники, которые могли служить напоминанием об этих неприятных событиях.
Но историю невозможно было уничтожить даже и неограниченному самовластию фараонов. Если были стерты и уничтожены частные памятники, касавшиеся этого несчастного и позорного для Египта периода, то все-таки общий уклад жизни и социально-государственные отношения дают картину, настолько поразительно верную библейскому повествованию, что достаточно одной этой общей картины, чтобы увидеть сокрытую тайну египетской истории. Но, кроме этого, сохранились и частные памятники, которые своим содержанием поразительно напоминают события, связанные с историей пребывания израильтян в Египте и с их угнетением со стороны фараонского правительства. Один папирус, относящийся к рассматриваемому времени, живо воспроизводит перед нами картину делания кирпичей (плинфоделания), составлявшего часть работы, наложенной на израильтян. «Двенадцать каменщиков, — говорит автор папируса, — кроме людей, занимающихся выделкой кирпичей в своих городах, приведены были сюда работать над построением домов. Пусть каждый из них выделывает положенное число кирпичей каждый день. Они не должны ослаблять труд в новом доме. В этом я повинуюсь приказанию, данному мне моим господином». Эти каменщики и их чернорабочие кирпичники, приведенные из своих городов для построения каких-то домов и обязательно работающие «урочное число», если не отождествлять их с израильтянами, все-таки указывают на то социальное положение, в котором и находились последние во время рабства египетского. На месте бывшего города Раамсес, построенного израильтянами, можно видеть огромные кирпичи из нильского ила, высушенного на солнце и смешанного с соломой, и даже по мнению такого осторожного исследователя, как Эберс, не будет смелостью думать, что эти кирпичи были приготовлены руками израильтян. Но наиболее замечательный памятник египетского плинфоделания открыт в гробнице на холме Абд-эль-Курнах, относящейся ко времени Тотмеса-III. Этот памятник представляет картину, изображающую каторжный труд выделки кирпичей и построения какого-то здания. Рабочие заняты различным родом труда: одни таскают в ведрах воду из пруда, другие ломают глыбы глинистой земли, иные выделывают кирпичи, переносят их на особых коромыслах к месту кладки и, наконец, некоторые заняты самою кладкой здания. Среди этой работающей толпы ясно выделяются надзиратели, из которых один заносит свою палку на спину ленивого рабочего, а другой спокойно сидит на близлежащем камне, держа однако же свою палку довольно угрожающим способом. Сопровождающая эту картину надпись объясняет, что это пленники, которых привел Тотмес-III для построения храма богу Аммону, и тут же описывается роль надзирателей. «Главный надзиратель говорит строителям: палка в руке моей. Работайте живо руками. Не лениться. Не отставать!» Некоторые из этих пленников носят довольно ясные черты еврейского типа и имеют бороды, отличающие их от египтян. На кирпичах обычно клались печати фараонов, при которых производились те или другие постройки, и Вилькинсон замечает, что «кирпичей, носящих имя Тотмеса-III, найдено гораздо более, чем кирпичей всякого другого фараона», а Росселини прибавляет, что «кирпичи, найденные в Египте и относящиеся к этому царствованию, всегда имеют в себе примесь соломы, хотя в некоторых, получше выделанных, она оказывается в очень небольшом количестве». В этом нельзя не видеть поразительного подтверждения Библейского повествования о том, что израильтяне должны были доставать солому для выделки урочного числа наложенных на них кирпичей.
Для удобства заведования работами они избирали из самих израильтян подручных себе надзирателей, на которых и возлагалась ответственность за исправность тех или других непосредственно вверенных работ».
И еще более ясным это станет, если принять во внимание следующее:
Мудрых людей из евреев, которые занимали высокие посты в Египте, египтяне называли своими египетскими именами: «И нарек фараон Иосифу имя Цафнаф-Панеах» (Быт. 41,45).
Братья Иосифа представились фараону как пастухи, чтобы поселиться отдельно от египтян в земле Гесем. «Ибо мерзость для египтян всякий пастух овец» (Быт. 46,34). Значит, если с ними (пастухами) для египтян было мерзостью встречаться, тем более писать о них в своих летописях.
Окрестные же народы считали евреев, живших в Египте, за египтян: «И видели жители земли той, хананеи, плач в Горенгаатаде, и сказали: велик плач этот у египтян!» (Быт. 50,11).
После того, как забыли Иосифа и его заслуги перед Египтом, — а это было легко, если учесть, что Иосиф носил египетское имя, — евреев, как презираемый народ, легко поработили и они стали как прочие рабы, характеристику которых не было нужды описывать в египетских летописях и хрониках.
События, связанные с исходом, происходили в короткий срок. Чудесам, которые творили Моисей и Аарон перед фараоном, не придавали никакого значения из-за жестокости фараона, а также из-за того, что некоторые из чудес, смогли сделать «своими чарами» и египетские волхвы (Исх. 7,11). «И призвал фараон мудрецов и чародеев: и эти волхвы египетские сделали то же своими чарами» (Исх. 7,22; 8,7). Из-за последовавших затем бурных трагических событий, это легко могло уйти из памяти, если еще учесть то обстоятельство, что это служило бы к позору, а не к славе фараона.
Наконец, критики Библии говорят, что если исход был при фараоне Меренптахе, то не было бы его мумии в гробницах, ведь по Библии, он утонул в Чермном море.
Это вопрос затрагивает в своей книге З. Косидовский, говоря:
«В подземной галерее не нашли мумии фараона Мернепта (Меренптаха). Это обрадовало тех, кто считал Библию достоверным историческим источником. Мернепта был тем фараоном, который бросился в погоню за бежавшими из Египта евреями и утонул в Красном море. Отсутствие его мумии в гробнице якобы подтверждало эту библейскую легенду.
Однако 12 лет спустя было сделано новое большое открытие. В Долине царей была найдена гробница Аменхотепа-II с тринадцатью другими мумиями. Среди них находилась и мумия библейского Мернепта. Из этого следовало, что он не утонул в море, а умер естественной смертью. Существовало, правда, предположение, что останки его были выброшены морскими волнами на берег, и только после этого набальзамированы. Однако, анатомические исследования не обнаружили следов разложения тела, какие должны были наступить под действием морской воды».
Действительно, когда читаем книгу Исход 14,27-28, находим: «И простер Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место: а египтяне бежали навстречу воде. Так потопил Господь египтян среди моря. И вода возвратилась и покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море: не осталось ни одного из них».
Однако, ниже, уже через стих, Библия открывает нам другую картину — море потопило войско фараоново и выбросило тела на берег: «И увидели израильтяне египтян мертвыми на берегу моря» (ст. 30).
Отсюда становится ясно, что тела египтян, потонувших в Чермном море, не остались в его водах, а были выброшены волнами на берег еще до утра. Следовательно, подобраны и похоронены, по обычаям египтян. А что «анатомические исследования не обнаружили следов разложения тел, какие должны были наступить под воздействием морской воды», — как замечает Косидовский, то это естественно, ибо египтяне были потоплены «в утреннюю стражу» (Исх. 14,24) «и к утру вода возвратилась в свое место, а египтяне бежали навстречу воде» (ст.27). «И увидели израильтяне египтян мертвыми на берегу моря… в день тот» (ст.30). Так что за такой короткий срок вода не могла разложить тела. Кроме того, здесь нужно учесть и сложный процесс бальзамирования, который использовали египетские врачи.
Но вот, что отвечает на это сам Косидовский:
«Я
