движение из Иерусалима началось вследствие того, что народ знал и свидетельствовал о воскрешении Спасителем Лазаря из мертвых (12:17).
7. привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.
(Мк. 11:7; Лк. 19:35; Ин. 12:14). Ученики покрыли одеждами обоих животных потому, что не знали, на какое из них сядет Иисус Христос. “Поверх их,” т.е. поверх одежд. Одежды были, очевидно, положены вместо седла. Иероним прямо говорит, что это сделано было для того, чтобы Иисусу Христу “было помягче сидеть” (ut Jesus mollius sedeat).
8. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;
(Мк. 11:8; Лк. 19:36). Лука не говорит о ветвях. Все это торжество было возможно более удобным путем для медленно вступающего в Иерусалим Нового и Великого Царя. Феофилакт замечает: “что касается прямого, исторического смысла, то подстилание одежд выражает великую честь.” Подобный же вход “с славословиями, пальмовыми ветвями, с гуслями, кимвалами и цитрами, с псалмами и песнями” совершил в Иерусалимскую крепость Симон Маккавей (1 Мак. 13:51;[168] ср. 4 Цар. 9:13). Но тогда это было торжество победителя (“ибо сокрушен был великий враг Израиля”), теперь же это было торжество Царя, идущего на великие и страшные страдания, Отрока Господня, вступающего в Иерусалим для искупления человечества. Он, по словам Златоуста, и прежде часто приходил в Иерусалим, но никогда не входил в него так торжественно. “Конечно, это возможно было сделать и с самого начала, но было бы не нужно и бесполезно.”
9. народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!
(Мк. 11:9, 10; Лк. 19:37,[169] 38; Ин. 12:15-18). Лука дополняет слово “грядущий” двух первых евангелистов словом “царь” (? ? – так по некоторым чтениям). У Матфея речь сокращенная, сравнительно с Марком и Лукой. Спаситель сделался центром народного движения. Ему предшествовали, сопровождали Его и следовали за Ним люди. Народа, собравшегося на Пасху, было много. Бывали года, когда, по приблизительным подсчетам, народу в Иерусалиме бывало более двух миллионов. Слова “осанна” и проч. заимствованы из псалма (117:25-26),[170] который, вероятно, часто пели паломники в Иерусалиме. Псалом был частью так называемого “аллилуии,” или “пасхального гимна.” Феофилакт объясняет слово осанна так: “по словам одних оно означает “песнь” или “псалом,” а по словам других,” что вернее, – “спаси нас.” Слово “осанна” состоит из двух еврейских слов: оса ина. Первое происходит от евр. шава или шуа, быть свободным, в пиэл – искать освобождения, взывать о помощи, спасении; на – нем. doch, усиливает глагол, выражает поощрение и просьбу; русск. “спаси же.” Чтобы лучше объяснить это слово, нужно различать первоначальное и позднейшее его значение. Первоначальное значение “дай спасение,” “спаси.” Если иметь в виду только первоначальное значение слова, то слова евангелистов следует переводить так: “помоги, Боже, дай спасение Сыну Давидову.” Первоначально “осанна” было зовом, обращением к Богу о помощи (как в Пс. 117:25); но потом, вследствие частого употребления, потеряло свой первоначальный смысл и сделалось простым приветствием, совершенно равнозначительным нашим “ура,” “vive,” “hoch” и пр. Как наше “ура” не заключает в себе какого-нибудь определенного смысла и есть только удобное слово для выражения народных приветствий, так и “осанна.” Но, сделавшись народным, “осанна” сохранило некоторые особенности, напоминавшие об его первоначальном смысле. Поэтому если нам нельзя говорить “ура в вышних,” то еврейскому выражению такой оборот, напротив, был вполне свойствен. Цан связывает выражение “в вышних” с словом осанна еще несколько и иначе. В Пс. 148:1 говорится: “хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних (евр. бамромим),” и то же еврейское выражение употреблено у Иова 16:19; 25:2; 31:2. В Евангелии Евреев, как свидетельствует Иероним, не один раз (в письме к папе Дамасу и комментарии на Мф.), стояло в 9 стихе, osanna borrama (испорченное еврейское “бамромим”). Таким образом, народный крик был столько же приветствием Спасителю, сколько и просьбою к Богу, живущему в вышних. Смысл всего выражения: сохрани или спаси, Боже, Сына Давидова. У греков и римлян вместо “осанна” или нашего “ура” употреблялись крики: ?? ????? и io triumphe.
Выражение ? ?? – грядущий, которое у Луки заменяется ? ? – царь, было тогдашним названием Мессии. Народ назвал Христа Царем или Мессией, соединяя с этими названиями земные представления, как о царе завоевателе и покорителе народов. Истинного значения слова Мессия в то время народ не мог понимать. Но приветствуемый Царь отличался от обыкновеных царей-завоевателей тем, что приходил во имя Господне, подобно лучшим и благочестивым иудейским царям. “Во имя Господне” – это выражение следует поставлять в связь с ? ??, а не с ??. Подобные же выражения часто слышались из уст народа во время праздника кущей.
10. Очищение храма.
10. И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей?
(Мк. 11:11). У Луки пред этим рассказывается о фарисеях, говоривших Христу, чтобы Он запретил ученикам Своим приветствовать Его, об ответе фарисеям Христа и о плаче над Иерусалимом (Лк. 19:39-44). Другие евангелисты, включая и Иоанна, рассказ Луки пропускают. Но за то Матфей говорит подробнее, чем Марк и Лука, о событиях очищения храма и чудесах Христа, совершенных там (10-17). Когда Спаситель вошел в Иерусалим, весь город “пришел в движение.” Он не был известен еще всем жителям Иерусалима и богомольцам. Поэтому многие спрашивали: кто это?
11. Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.
Феофилакт замечает: “бесхитростный и простой народ не завидовал Христу, но вместе с тем не имел о Нем и надлежащего понятия. Впрочем, так как слово “пророк” здесь стоит с членом (? ?), то можно и так понимать, что народ разумел ожидаемого пророка, т.е. того самого, о котором сказал Моисей: “Пророка восставит вам Господь Бог” – Не только можно, но и должно. Народ мог иметь ограниченные представления о Мессии. Но что он видел в торжественном входе Христа вступление ожидаемого Мессии, в этом невозможно сомневаться, потому что целью Христа теперь и было именно всенародное объявление Себя Мессией, но не в узком смысле – земного Царя, а в широчайшем и глубочайшем – Отрока Господня, хотя народу это и не было вполне понятно (Мк. 11:15, 16; Лук. 19:45). Точно определить здесь порядок рассказа четырех евангелистов очень трудно. Приблизительно это можно сделать так. Сначала разговор Христа с греческими прозелитами и речь Спасителя по этому поводу, о чем сообщает только Иоанн (12:20-36). Затем было то, о чем рассказывает евангелист Матфей дальше (ст. 14-16). Марк ограничивается здесь только весьма кратким замечанием, что “вошел Иисус в Иерусалим в храм” (11:11). Конец стиха Иоанна 12:36 показывает, что после беседы с греческими прозелитами Иисус Христос “скрылся от них,” т.е., вероятнее, от народа. Речь Иоанна в 12:37-50 можно считать собственным рассуждением евангелиста по поводу чудес Христа, рассказанных у Мф. 21:14-16. Мф. 21:17 соответствует Мк. 11:11 (конец). Если так, то Спаситель, после чудес, совершенных в храме, удалился в Вифанию, и этим закончились события первого дня еврейской недели, по-нашему недели Ваий. Рассказ Матфея ст. 12, 13, если сопоставить его о рассказом Марка, несомненно, относится к следующему дню, т.е. ко второму дню еврейской недели, или, по-нашему, понедельнику. Это, впрочем, не значит, что Матфей здесь сократил на один день время последовательных событий, как они распределены у Марка и Луки. У синоптиков рассказывается почти об одинаковых событиях, но Матфей рассказывает о них несколько искусственно и не в том хронологическом порядке, в каком они, действительно, совершились. Когда наступил Понедельник (второй день), то утром было проклятие смоковницы (Мф. ст. 18-19; Мк. 11; 12-14), и только после этого совершилось очищение храма. В своем дальнейшем изложении мы будем следовать порядку Матфея.
12. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,
Об очищении Христом иеруалимского храма здесь говорится во второй раз. О первом очищении рассказано было Иоанном (2:13-22). События, рассказанные евангелистами, так сходны, что подавали повод не только к обвинениям евангелистов в так называемых передержках, но и к глумлениям и издевательствам по поводу того, что они здесь совершенно перемешали одно и то же событие, относя его то к началу служения Христа (Иоанн), то к концу (синоптики). Такие возражения делались, по-видимому, не только в новое время, но и в древности, и вызывали опровержения. Так, обсуждая этот факт, Златоуст утверждает, что были два очищения, и в разное время. Это видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в самый праздник Пасхи, а у Матфея – задолго до Пасхи. Там говорят иудеи: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? А здесь молчат, хотя Христос и укорил их, – молчат потому, что все уже дивились Ему.
С мнением, высказанным Иоанном Златоустом, согласны многие как древние, так и новые экзегеты (за исключением, конечно, отрицательных критиков, и притом лишь некоторых); мнения, что евангелисты здесь рассказывают об одном и том же событии, в настоящее время придерживаются немногие. В самом деле, ни синоптики, ни евангелист Иоанн не могли ошибочно перемешать такого важного события, как очищение храма. Последнее вполне подходит и к началу, и к концу служения Мессии. Первоначальное очищение могло произвести сильное впечатление и на начальников, и на народ; но потом, как это обыкновенно и везде бывает, злоупотребления опять развились и сделались вопиющими. Второе очищение поставлено в едва заметную связь с ненавистью начальников храма, которая повела к осуждению и распятию Христа. Можно даже сказать, что ничто больше не содействовало такому концу, как обстоятельство, что Спаситель Своим поступком сильно затронул различные имущественные интересы, связанные с храмом, потому что известно, что нет труднее и опаснее борьбы с ворами и разбойниками. И не будучи священником, Спаситель, конечно, не входил теперь в сам храм. Неизвестно даже, входил ли Он во двор мужчин. Местом событий был, несомненно, двор язычников. На это указывает и само выражение, употребленное здесь всеми синоптиками, ?? ????? (прибавка ???? в других местах не встречается – здесь она сделана для особенной выразительности), которое, в отличие от ? ????, или собственно здания храма, обозначало все вообще храмовые постройки, в том числе и двор язычников. Торговля могла происходить только во дворе язычников, что и выражается через ?? ??? ???? ?? ?? у Матфея и Марка. Здесь продавались жертвенные животные,
