критиками и даже некоторыми теософами), «в первой половине третьего Круга изначальная духовность человека оказалась подавленной нарождающейся ментальностью»; человечество двигалось по нисходящей дуге в первой половине этого круга, а во второй его половине – по восходящей, то есть «его [человека] гигантский рост заметно уменьшился, а тело приобрело структурную завершенность, в результате чего он стал разумным существом, хотя и по-прежнему более похожим на обезьяну, нежели на Богочеловека»*. И коль скоро это так, то на основании все того же закона соответствий (непреложного для всей системы циклов) мы можем сделать следующий вывод: вторая половина нашего Круга, соответствующая, как было сказано, первой половине третьего, уже началась и теперь неуклонно ведет человечество к возрождению своей изначальной духовности, которая в конце четвертого Круга почти полностью затмит наш нынешний разум (под которым в данном случае понимается холодный человеческий интеллект).
Как будет показано и детально объяснено в будущей «Тайной Доктрине», цивилизованное человечество в результате действия все того же закона соответствий в скором времени должно стать если и не столь же «рационально мыслящим» на физическом уровне, то, во всяком случае, в гораздо большей мере богоподобным, нежели обезьяноподобным (коим оно, как ни плачевно это осознавать, является сейчас).
Подводя итог сказанному, хотелось бы отметить еще одно немаловажное обстоятельство: коль скоро наша естественная, все еще «обезьянья» предрасположенность заставляет нас со страхом относиться к перспективе быть индивидуально или коллективно выброшенными за пределы системы, в которой все более мелкие тела находятся в сфере притяжения центрального светила нашей Солнечной системы – науки и ее авторитетов, необходимо сделать что-то для исправления столь ужасного положения вещей. Поэтому во второй части данной статьи мне хотелось бы подробно остановиться на следующей проблеме: раз уж нам выпало жить в пятой подрасе большой расы, и ни одному из нас не приходится надеяться дожить до рождения седьмой подрасы, которая сама расставит все на свои места, то вряд ли разумно возлагать сейчас большие надежды на науку, как ортодоксальную, так и полуеретическую. Ученые не смогли помочь миру понять истинную природу феноменов, которые еще некоторое время останутся загадкой как для них самих, так и для большинства людей вообще, поскольку того требует закон циклов. Наука не может пока ни понять, ни объяснить их; и потому ученый является в данном вопросе не более авторитетным лицом, чем любой другой человек, никогда не изучавший оккультизм и те скрытые законы, которые управляют природой и человечеством.
Наука здесь бессильна; но не следует обвинять ее представителей в злом умысле или равнодушии, как это часто делается. Их склад ума (здесь имеется в виду скорее привычный образ мышления, нежели умственные способности) просто не позволяет им всерьез заняться оккультными исследованиями. Следовательно, бессмысленно требовать или ожидать от людей науки того, чего они не в состоянии дать в нынешнем столетии и что станет доступным для них лишь после того, как следующий цикл изменит и трансформирует их внутреннюю природу, усовершенствовав структуру их духовного разума.
II
Как уже отмечалось ранее, ни медицина, ни физическая наука не в состоянии объяснить primum mobile, или истинную природу, даже самого простого феномена, стараясь свести все исключительно к физиологическим причинам; и, если они не обратятся за помощью к оккультизму, им предстоит быть поверженными в прах еще до конца XX столетия.
Это утверждение может показаться чересчур смелым. Однако оно в полной мере подтверждается заявлениями самих же медицинских светил, согласно которым в основе каждого феномена непременно должны лежать физиологические и чисто физические причины. Но данное заявление можно перефразировать следующим образом: никакой феномен не может быть исследован исчерпывающим образом, если рассматривать его исключительно в свете физиологических и физических причин. Так будет точнее. К сказанному можно добавить, что представители точных наук и не могут позволить себе никаких других методов исследования. Но это означает, что, достигнув в своих экспериментах определенного предела, они необходимо должны остановиться и объявить свою задачу полностью выполненной, передавая тем самым дальнейшее изучение феноменов в руки трансценденталистов и философов.
Если бы они всегда были столь откровенны, их никто не смог бы упрекнуть в неудовлетворительном исполнении своих обязанностей; ибо никто не усомнился бы в том, что они делают все возможное при данных обстоятельствах, и, как будет показано ниже, требовать от них чего-то большего просто бессмысленно. Но пока что врачи-невропатологи только препятствуют прогрессу подлинного психологического знания. И до тех пор, пока не удастся приоткрыть хотя бы маленькое отверстие для доступа света высшего «Я», способного потеснить доселе господствующую в недрах их разума непроглядную темень чисто материалистических концепций и заменить ее светом, источник которого находится на уровне существования, недоступном для обычных физических чувств, цель их исследования так никогда и не будет полностью достигнута. И если верно то, что причины всех анормальных феноменов, воздействующих не только на духовные, но и на физические наши чувства (то есть объективно проявляющихся), необходимо должны иметь место в обеих сферах или на обоих уровнях существования – физическом и духовном, то столь же верно и естественно то, что материалист способен распознавать только те причины, которые он в состоянии воспринять, оставляя без внимания и даже отрицая все остальные.
Нижеследующий пример призван продемонстрировать истинность этого утверждения каждому просвещенному читателю.
Когда мы говорим о свете, тепле, звуке и т. д., что мы имеем в виду? Наверняка то, что каждый из этих природных феноменов существует per se. Но для нас они существуют лишь постольку, поскольку мы их ощущаем, и лишь в той мере, в какой это позволяют наши органы чувств. Ни для кого не секрет, что некоторые люди видят и слышат гораздо хуже остальных своих собратьев, хотя и не являются полностью глухими и слепыми; и что, зная необходимые упражнения и методику, мы можем развивать и тренировать свои чувства примерно так же, как и мускулатуру. Как гласит старинный афоризм: для того чтобы явить свой свет, солнцу нужны глаза. И хотя солнечная энергия существует с самого первого проблеска манвантары и до первого смертоносного дыхания пралайи, мы ничего не знали бы о ней, не будь у нас соответствующего органа для ее восприятия; весь Космос, с нашей точки зрения, был бы погружен в кромешную тьму, и мы дружно отрицали бы сам факт существования Солнца. Наука проводит разграничение между двумя видами энергии – теплом и светом. Но та же самая наука учит нас, что те создания, или существа, на которые оба этих вида энергии оказывают одинаковое воздействие, не ощущают разницы между теплом и светом. И напротив, те создания (существа), на ощущения которых невидимое человеческому глазу излучение солнечного спектра производит такое же заметное воздействие, как на нас его видимые лучи, способны разглядеть свет даже там, где мы вообще ничего не увидим.
Г-н А. Бутлеров – профессор химии и ученый с мировым именем – приводит множество примеров сформулированной выше закономерности. Он ссылается, в частности, на наблюдения сэра Джона Лаббока, изучавшего восприятие цвета муравьями. Этот выдающийся ученый заметил, что муравьи оберегают отложенные ими яйца от воздействия прямых солнечных лучей; и, как только яйца оказываются на свету, муравьи тут же переносят их в какое-нибудь темное место. Но когда на муравьиные яйца (личинки) направлен поток красного излучения, муравьев это нимало не беспокоит, как будто личинки по-прежнему остаются в темноте. Опыты показали, что муравьям абсолютно все равно, где складировать свои яйца – в полной темноте или же под красными лучами. Даже самые яркие лучи производят на них лишь очень небольшое впечатление, особенно если цвет этих лучей близок красному, например оранжевый или желтый. И напротив, направленные на них лучи синего или фиолетового цвета муравьи замечают сразу. Когда одна половина их норок освещена фиолетовым, а другая – красным светом, муравьи немедленно перетаскивают яйца с фиолетового поля на красное. Следовательно, фиолетовые лучи кажутся муравьям наиболее яркими из всех лучей спектра, что позволяет нам говорить о восприятии цвета муравьями как о диаметрально противоположном человеческому.
Этот контраст еще более усиливается другим обстоятельством: помимо световых лучей солнечный спектр содержит так называемые тепловые лучи (красные) и химические (фиолетовые)* – это общеизвестный факт. Однако мы не видим ни тех ни других и потому называем их темными лучами. Зато муравьи их прекрасно видят, что подтверждается вышеописанными экспериментами, в ходе которых эти насекомые спешно эвакуировали свои личинки из освещенного одними лишь темными, фиолетовыми лучами и потому достаточно затемненного, на наш взгляд, пространства, явно предпочитая фиолетовому красный цвет. Следовательно, для них химические лучи хорошо видимы. Как объясняет сам профессор:
Благодаря этой особенности, муравьи видят окружающие их объекты в совершенно ином свете, нежели мы; эти насекомые наблюдают в природе такие цвета и оттенки, о которых мы не имеем, да и не можем иметь ни малейшего представления. Представьте себе на мгновение, что в природе существуют такие объекты, которые полностью поглощают все лучи солнечного спектра, отражая только химические лучи: эти объекты останутся абсолютно невидимыми для нас; для нас, но не для муравьев.
А теперь пусть читатель представит себе на мгновение, что какой-то человек смог с помощью тайных наук изготовить некий объект (назовите его талисманом, если хотите), способный задерживать на более или менее продолжительный срок направленные в его сторону лучи солнечного спектра. В этом случае обладатель данного объекта сможет сделать себя невидимым для окружающих, поскольку он окажется освещаемым исключительно «темными» химическими лучами. И наоборот, с помощью того же «талисмана», делающего видимыми темные лучи, он сможет разглядеть в природе те объекты, которые недоступны невооруженному человеческому глазу!
Возможно, это всего лишь беспочвенное предположение, а возможно, и нет – ученым виднее, ибо они возражают только против того, что считается сверхъестественным, выходящим за рамки их Природы, но не могут отрицать факт существования сверхчувственных объектов, если их воздействие каким-то образом отражается на нашем, чувственном мире.
То же самое наблюдается и в области акустики. Многочисленные эксперименты показали, что муравьи абсолютно глухи к тем звукам, которые слышим мы; однако это ни в коей мере не означает, что муравьи – глухие. Как раз наоборот: основываясь на данных все тех же экспериментов, все тот же ученый признаёт, что муравьи все-таки слышат звуки, «только не те, которые слышим мы».
Каждый орган слуха приспособлен для восприятия вибраций определенной частоты, но у разных существ диапазон этих вибраций может не совпадать. К тому же некоторое несовпадение диапазона может наблюдаться и у существ одного и того же вида; например у людей, обладающих анормальной (как это принято говорить) организацией – либо врожденной, либо благоприобретенной[89].
