американских миссионеров. Образованные туземцы все читают английские газеты и журналы, и сегодня становится все труднее убедить этих «учеников-язычников» в «возвышенных» истинах христианства. Но это в качестве прелюдии; я упоминаю об этих новых фактах лишь потому, что они имеют прямое отношение к спиритуализму вообще и его феноменам в частности. Спиритуалисты всегда пытались идентифицировать свои феномены с библейскими чудесами, и данное решение, принятое теми, кто больше расположен за, чем против «чудес» и божественных явлений, представляет неожиданную трудность на нашем пути. Будем надеяться, что с появлением этих новых течений в религиозной жизни, наш уважаемый друг доктор Пиблз, прежде чем всецело посвятить себя созданию «независимых христианских церквей», подождет следующих церковных постановлений и увидит, как английские теологи-иконоборцы и их вердикты опрокинут феномены Нового Завета. И возможно, если их упорство не испарится, они также припишут все чудеса, совершенные Иисусом, «естественным феноменам»! К счастью для спиритуалистов, а также и для теософов, от феноменов девятнадцатого века нельзя отмахнуться так же легко, как от библейских чудес. Последним слепо верили почти две тысячи лет, хотя они слишком часто переступали границы всех возможных законов природы; в нашем же случае все наоборот: мы можем предоставить факты.
Но вернемся назад. Если можно сказать, что феномены оккультной природы различного характера в Индии изобилуют, то частые высказывания д-ра Пиблза о том, что в Индии полно прирожденных спиритуалистов, являются – как бы это выразиться? – слишком поспешными и преувеличенными. Отстаивая свою точку зрения в лондонском «Spiritualist» от 18 января 1878 года, в споре с одним мадрасским джентльменом, проживающим сейчас в Нью-Йорке, он утверждал: «Я встречал не только сингальских и китайских спиритуалистов, но и сотни индусских спиритуалистов, одаренных способностями к сознательному медиумизму». Тем не менее, м-р О’Грэйди из Нью-Йорка сообщает читателям «Spiritualist» (см. номер от 23 ноября), что индусских спиритуалистов не существует. Вот его слова: «Ни один индус не является спиритуалистом». В подтверждение своей точки зрения, д-р Пиблз приводит цитату из письма одного уважаемого индусского джентльмена, м-ра Чанд Митры из Калькутты, в которой говорится, что он благословляет бога за то, что его «внутреннее зрение все более крепнет» и что он беседует «с духами». Все мы знаем, что м-р Митpa – спиритуалист, но что это доказывает? Отвечает ли действительности логика д-ра Пиблза, что, поскольку Е.П.Блаватская и полдюжины других русских стали буддистами и ведантистами, то в России полно буддистов и ведантистов? Возможно, что в Индии и найдется несколько спиритуалистов среди образованных классов, но я очень сомневаюсь, что наш уважаемый оппонент запросто найдет хотя бы дюжину спиритуалистов среди 240-миллионного населения этой страны. Но есть, конечно, исключения, которые, как известно, только подтверждают правило.
За несколько лет до того, как доктрины спиритуализма стали широко распространяться в мире, я покинула Индию и жила в Америке. Я воздерживалась от полемики в печати со знаменитым спиритуалистом – «пилигримом» и философом, хотя его заявления и удивляли меня, как мне казалось, прекрасно знавшую Индию. Я думала, что Индия, сама по себе консервативная, могла измениться, и уже было усомнилась в своих наблюдениях. Но теперь, когда я возвратилась в эту страну в четвертый раз, и вот уже пять месяцев живу здесь, тщательно изучая сии феномены, и особенно мнение людей по этому вопросу, и проведя семь недель в путешествиях по стране, я наверняка знаю, о чем говорю. М-р О’Грэиди был прав. Ни один «индус» не является спиритуалистом – в том смысле, в котором мы понимаем это слово. И сейчас я готова доказать, если понадобится, на примере десятков писем от заслуживающих доверия индусов, воспитанных брахманами и знакомых с религиозными взглядами и суевериями своих соотечественников лучше, чем кто-либо из нас, что индусов можно назвать кем угодно, но только не спиритуалистами. «Что входит в понятие спиритуалист?» – уместно вопрошает в лондонской спиритуалистической газете корреспондент, имеющий страсть к описаниям (см. «Spiritualist», June, 13, 1879). Он спрашивает: «Можно ли назвать м-ра Крукса спиритуалистом, если он, как и ваш покорный слуга, не верит, что духи мертвых являются посредниками в феноменах?» Затем он приводит ряд определений «от наиболее веротерпимых, до самых ограниченных».
Давайте посмотрим, к которому из этих определений «спиритуализм» индусов – я не говорю обо всех – подходит больше всего. Так как д-р Пиблз во время двух своих кратких пребываний в Индии, а именно по дороге из Мадраса, когда он преодолевал расстояние от Калькутты до Бомбея, мог повстречать «сотни спиритуалистов», то это действительно могло бы составить если не большинство, то, по крайней мере, значительный процент из 240-миллионного населения Индии. Процитирую определения из письма одного вопрошателя, подписывающегося «Спиритуалист» (?), и добавлю к ним свои собственные замечания:
А. «Каждый, кто верит в бессмертие души, является спиритуалистом».
Думаю, что нет, ибо в противном случае всю христианскую Европу и Америку можно было бы занести в разряд спиритуалистов; кроме того, это определение (А) не отвечает религиозным воззрениям ни одной из индусских сект; в то время как невежественные массы верят и стремятся к Мокше – то есть растворению духа человека в Брахмане, или утрате индивидуального бессмертия, как к средству избегнуть наказания и ужасов посмертного перехода – философы, адепты и ученые йоги, так же, как и наш досточтимый учитель свами Даянанда Сарасвати, великий реформатор Индии, ученый-санскритолог и глава ведической секции восточного отделения Теософского Общества – объясняют будущее состояние духа, его прогресс и эволюцию терминами, совершенно отличными от взглядов спиритуалистов. Эти взгляды, если захотите, я могу изложить в одном из следующих писем.
В. «Любой, кто верит, что общение с духами умерших подтверждает непрерывное существование сознания после смерти, является спиритуалистом».
Индус – будь он ученый муж, философ или невежественный идолопоклонник – не верит в «непрерывное существование сознания», но верит в то, что период, когда святая, безгрешная душа достигает Сварги (неба) и Мокши, длится много миллионов и квадрильонов лет, от одной Пралайи до другой. Индусы верят в циклические переселения души, в которых есть периоды, когда душа теряет свою память и сознание индивидуальности; в противном случае, каждый из нас отчетливо помнил бы все свои предыдущие воплощения, чего не происходит. Логика индусских философов также весьма последовательна. По крайней мере, они не допускают вечно длящегося воздаяния или наказания за какие-нибудь несколько десятков лет жизни на земле, будь эта жизнь святой или грешной.
С. «Спиритуалистом является тот, кто верит в любой из объективных феноменов – неважно, придерживается ли он какой-нибудь теории, или нет».
Таковыми являются «феноменалисты», а не спиритуалисты, и это описание отвечает индусским религиозным представлениям. Все они, даже подражатели современной школы атеизма, объявляют себя материалистами, хотя в душе феноменалисты.
D. «Спиритуализм невозможен без духову но духине обязательно должны быть человеческими».
В этом случае теософы и оккультисты могут быть объединены под общим названием спиритуалистов, хотя последние относятся к ним, как к врагам; только в этом смысле индусы и являются спиритуалистами, хотя их представления о человеческих духах диаметрально противоположны идеям спиритуалистов. Они рассматривают «бхутов» – духов, умерших с неудовлетворенными желаниями, которые, в силу своих грехов и земных привязанностей, притягиваются к земле и не допускаются в Сваргу («элементарии» теософов), – как злых демонов, которые могут быть уничтожены в любое время всемогущими проклятиями брахмана-колдуна. «Спиритический контроль», так высоко ценимый у медиумов, индус рассматривает в качестве самого великого проклятья, какое только может обрушиться на человека – одержание и овладение бхутом; и даже любящие супруги часто разводятся, если жена одержима бхутом, похоже, осаждающим исключительно женщин.
E. «Никто не имеет права называть себя спиритуалистом, если он придерживается новомодных понятий об «элементариях», «духе медиума» и тому подобного; или не верит, что духи умерших людей причастны ко всем сверхъестественным феноменам».
Это одно из самых правильных «определений» из выше приведенных, с точки зрения ортодоксального спиритуализма, и оно кладет конец нашему спору с д-ром Пиблзом. Ни один индус, если даже заставить его рассматривать бхутов как безнравственных духов, страждущих на пути к совершенствованию и окончательному прощению (?), не смог бы, даже если бы захотел, объяснить все сверхъестественные феномены этой спиритуалистической теорией. Традиции его религии и философии противятся столь ограниченному представлению. Индус, прежде всего, прирожденный метафизик и логик. Если он во что-то и верует, то все-таки никогда не допустит, что законы существуют только для этой планеты, и будет применять их для всей вселенной, ибо прежде всего он пантеист, независимо от принадлежности к какой-то определенной секте, а потом уже все остальное. Таким образом, м-р Пиблз, удачно использовав парадокс, сам прекрасно определил ситуацию в письме, опубликованном в «Spiritualist» и упомянутом выше: «Некоторых из лучших медиумов, с которыми мне посчастливилось познакомиться, я встретил на Цейлоне и в Индии. Но и они по существу не были медиумами, поскольку действительно общались с «феями и пишачами*, обитающими в воздухе, воде, огне, в скалах и деревьях, в облаках, в дожде, росе, под землею и в пещерах»».
Таким образом, «медиумы», не являвшиеся медиумами, были также и не более спиритуалистами, нежели медиумами – и здание (построенное д-ром Пиблзом) трещит по швам и рушится. Со всем сказанным ранее мы полностью согласны, и я продолжаю свой рассказ.
Как я уже упоминала, мы с полковником Олькоттом, в сопровождении индусского джентльмена, м-ра Мулджи Такер Сингха, члена нашего Совета, в начале апреля отправились в семинедельное путешествие. У нас было две цели: 1) нанести визит и немного погостить у нашего союзника и учителя свами Даянанды, с которым мы долгое время переписывались из Америки, чтобы тем самым укрепить союз нашего Общества с Арья Самадж (насчитывающим сегодня более 50-ти членов); и 2) увидеть как можно больше сверхъестественных феноменов и с помощью нашего свами, йога и посвященного в тайны Видья (то есть тайной науки), выяснить из первых уст некоторые спорные вопросы, касающиеся сверхъестественных сил и способностей в действии. Конечно, лучшей возможности выяснить это не было ни у кого, кроме нас. С пандитом Даянандой у нас сложились дружеские отношения ученика – учителя. Самый образованный человек в Индии, брахман привилегированной касты, в течение долгих семи лет он подвергался обязательным и суровым йогическим испытаниям в дикой горной местности, в одиночестве, наготе и постоянной борьбе со стихиями и дикими животными – в борьбе божественного Духа человека и его высшей воли со слепыми силами природы в виде тигров, леопардов, носорогов и медведей, в окружении ядовитых змей и скорпионов. Жители ближайшей деревни могли бы подтвердить, что иногда неделями никто не отваживался отнести свами хоть немного еды – пригоршню риса, а когда
