очищения, происходит следующее: личное сознание, которое и составляет персональное Эго, должно освободиться от каждой земной крупицы грубого материального налета, прежде чем станет способным жить «в духе» и как дух.
Поэтому, в то время как высшее сознание со всеми его благородными высшими чувствами – такими, как бессмертная любовь, доброта и все качества божественности в человеке, даже в их латентном состоянии – притягивается, следует за монадой и поглощается ею, тем самым наделяя ее – являющуюся неотъемлемой частью мирового сознания, не имеющую вследствие этого собственного сознания – личным самосознанием, остатками наших земных мыслей и забот, «материальные вкусы, чувства и склонности» скрываются в оболочке. Это, так сказать, чистый фимиам, дух пламени, освобождающийся от золы и пепла зажженного огня. Поэтому слово «отрыв» вводит в заблуждение.
«Душа, нагруженная неудовлетворенными желаниями», останется «связанной с Землею» и будет страдать. Если желания пребывают на чисто земном плане, отделение все-таки может произойти, и блуждать будет одна оболочка; и если это какой-то акт справедливости и благодеяния – такой, как исправление ошибки, то он может совершиться через видения и сны: дух внушаемой личности увлекается в дух дэвакхана и через его ассимиляцию наставляется и направляется кармой на исправление ошибки. Но ни в коем случае для «живущих друзей» нехорошо и непохвально вызывать к общению призраков – будь то оболочки или сущности. Ибо вместо того, чтобы «сгладить путь их духовного развития», они затрудняют его. В давние времена медиумы adyta, сивиллы, оракулы и ясновидящие действовали под руководством посвященного иерофанта. В наши дни посвященные жрецы или Адепты недоступны, и некому руководить слепыми инстинктами медиумов, выступающих рабами еще более слепых сил. Древние знали об этом гораздо больше нас. Должна же существовать веская причина, из-за которой все древние религии запрещают сообщение с мертвыми как преступление. Пусть индусы всегда помнят, что говорит об этом «Атхарваведа», а христиане – запрет Моисея. Субъективный, чисто духовный «медиумизм» – единственно безвредный и часто облагораживающий дар, который мог бы развивать каждый.
ПРЕДЧУВСТВИЕ ДУШИ
[М-р А.Константин из Агры написал редактору письмо, в котором просит просветить его по поводу следующего психического феномена. Он работал вместе со своим очень близким задушевным другом в одном правительственном учреждении. Они заранее условились провести свой отпуск в Мируте, однако в самый последний момент друг передумал, сказав, что должен везти свою семью в Рамбагх (санаторий на другой стороне Агры) для поправки здоровья. Расставаясь, друг пожал мистеру Константину руку и выразил сожаление, добавив, что хотя он будет отсутствовать в теле, тем не менее, будет с ним в мыслях и в духе. Мистер Константин в должное время отправился в Мирут, но на утро третьего дня своего пребывания там им вдруг овладело странное чувство: он почувствовал себя подавленным и меланхоличным и сказал своему шурину, в доме которого остановился, что должен немедленно вернуться в Агру. Несмотря на протесты родственников, острое желание вернуться побуждало его ехать прямо домой; по приезде же в Агру он узнал, что друг его внезапно скончался в Рамбагхе, в то самое утро и приблизительно в то самое время, когда им овладело желание вернуться].
Примечание редактора
Не стоит приписывать вышеупомянутое «предчувствие» чему-либо сверхъестественному. Многочисленны и разнообразны психические феномены, которые вольно или невольно относят либо к посредничеству развоплощенных «духов», либо всецело и намеренно игнорируют.
Говоря это, мы вовсе не собираемся лишить спиритуалистическую теорию своего raison d’etre. Но помимо этой теории, в повседневной жизни человека присутствуют и другие проявления той же психической силы, которые обычно оставляют без внимания или ошибочно принимают за результат простого случая или совпадения, по той простой причине, что мы не в состоянии тотчас же логически и всесторонне их обосновать, хотя проявления эти, несомненно, научного свойства и принадлежат к тому классу психо-физиологических феноменов, которыми заняты ныне даже мужи величайших научных достижений и такие специалисты, как д-р Карпентер. Причину данного феномена следует искать в оккультном (но вследствие этого не менее неоспоримом) влиянии, оказываемом активной волей одного человека на волю другого всякий раз, когда волю последнего поражает неожиданная мысль – в момент покоя или пассивности.
Мы говорим сейчас о предчувствиях. Если бы каждый человек обращал пристальное внимание, в экспериментальном и научном духе, конечно, на свои каждодневные действия и следил бы за своими мыслями, разговорами и вытекающими из них последствиями, а также тщательно анализировал их, не опуская ни одной детали, какой бы незначительной она ему ни казалась, тогда бы он нашел, что большинство этих действий и мыслей имеет соответствующие причины, основанные на взаимном психическом воздействии воплощенных разумов.
Здесь можно было бы привести несколько примеров, более или менее знакомых каждому из личного опыта. Мы приведем лишь два.
Двое друзей или просто знакомых долгие годы были в разлуке. И вдруг один из них, оставшийся дома и, возможно, давно не думавший об отсутствовавшем друге, вспоминает о нем. Он вспоминает его безо всякой видимой причины, и давно забытый образ, проносясь через безмолвные коридоры памяти, предстает пред его взором столь же живо, как если бы он находился рядом. Спустя несколько минут после этого, а возможно, и час, этот отсутствующий друг неожиданно наносит ему визит.
Другой пример: А. дает Б. книгу. Б., прочитав книгу, откладывает ее в сторону и больше о ней не вспоминает, хотя А. просил вернуть ее сразу же, как только Б. ее прочитает. Дни, а возможно, и месяцы спустя, мысль Б., поглощенная каким-то важным делом, неожиданно возвращается к книге, и он вспоминает о своей оплошности. Машинально он встает со своего места и, войдя в библиотеку, берет книгу, думая на этот раз отослать ее непременно. В ту же минуту открывается дверь и входит А., сообщая, что специально пришел забрать свою книгу, так как она ему очень нужна. Совпадение? Ничуть.
В первом случае мысль путешественника, решившего навестить своего старого друга или знакомого, была сосредоточена на данном человеке, и мысль эта по своей энергии оказалась столь сильною, что целиком овладела тогдашней пассивной мыслью другого. Это же объяснение применимо и к случаю А. и Б. Однако мистер Константин может возразить: «Мысль моего покойного друга не могла воздействовать на мою, ибо он был мертв, когда я почувствовал непреодолимое желание вернуться в Агру». Наш ответ готов. Разве не связывала теплая дружба автора письма и покойного? Разве не обещал последний быть с ним «в мыслях и в духе»? А это положительно приводит к выводу, что перед смертью мысль его была всецело занята тем, кому он невольно доставил разочарование. Какой бы скоропостижной ни была эта смерть, мысль мгновенна и даже стремительнее мгновения. А в момент смерти еще и во сто крат усилена.
Мысль – последнее, что умирает, вернее, постепенно исчезает из мозга умирающего, и она, как уже было определено наукой, материальна, ибо мысль лишь вид энергии, которая меняет форму, но остается вечной. Следовательно, эта мысль, чья сила и власть всегда пропорциональны ее напряжению, стала, так сказать, конкретной и ощутимой, и с помощью сильной симпатии, связывающей обоих, окутала и овладела всем чувственно-разумным принципом м-ра Константина, подчинив его себе всецело и заставив волю последнего действовать сообразно своему желанию. Пославший мысль был мертв, а инструмент разбит навеки. Но его последний звук жил и не мог всецело замереть в волнах эфира. Наука утверждает, что вибрация одной-единственной музыкальной ноты будет звучать сквозь коридоры вечности; а теософия – что последняя мысль умирающего человека становится самим человеком, его эйдолоном*. Мистер Константин не удивил бы нас и не заслужил бы обвинений скептиков в суеверии и галлюцинациях, даже если бы он увидел перед собою образ, или так называемое «привидение», своего почившего друга. Ибо это «привидение» не было бы ни сознательным духом, ни душой умершего человека, но просто его короткой, лишь на миг, материализованной мыслью, высвобожденной бессознательно и исключительно силой собственного напряжения, устремленной к тому, кто занимал эту мысль.
ЗАМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ
«СТРАННЫЕ ПРИВИДЕНИЯ»
[«Н.Д.К.», пересматривая мемуары полковника Медоуза Тейлора, приводит два достоверных рассказа о привидениях, поведанных полковником. Одним из этих привидений была некая английская леди, которую он нежно любил; однажды вечером она появилась у входа в его палатку, умоляя: «Не отпускайте меня». Позднее он получил от своего отца известие, что леди эта вышла замуж в тот самый день, когда он увидел привидение. Второй рассказ повествует о молодом солдате: его привидение, в больничном халате, предстало перед капитаном роты и попросило отправить жалованье его матери, сообщив ее адрес. Капитан записал его просьбу, после чего привидение исчезло. Полковник навел справки и узнал, что солдат этот накануне умер.
Относительно первого привидения «Н.Д.К.» спрашивает: «Не могло ли так случиться, что ее астральное тело отделилось от физического и стало видимым?» На это Е.П.Блаватская замечает:]
Полагаем, что так. Напряженная мысль творит и становится объективной, ведь в Бесконечном Пространстве не существует больших расстояний.
[Что касается второго рассказа, «Н.Д.К.» говорит: «Было бы полезно… узнать, что говорит герметическая философия о том, что астральная душа будто бы продолжает наслаждаться своего рода воспоминанием о нашей земле или сохраняет с нею связь». Е.П.Блаватская дает следующее разъяснение:]
«В своей деятельности, направленной на созидание или разрушение, Природа ничего не совершает рывками», – говорит покойный Элифас Леви, величайший философ-герметик Европы нынешнего столетия. «Астральная душа» может оставаться с телом в течение многих дней после его разложения, окончательно отрываясь от него только тогда, когда оно полностью дезинтегрируется. Такой была вера древних египтян относительно мумий, такова и вера индусов, утверждающих, будто души умерших сидят на крыше дома, где тело испустило свой последний дух, в течение десяти дней, и поэтому оставшиеся в живых предлагают им рисовые зернышки, бросая их на крышу. Мы же полагаем, что напряженная мысль и тревога солдата за свою мать в момент его смерти очень легко могли создать то, что индусы называют «камарупой» (форму, порожденную сильнейшим желанием еще живого человека), для достижения определенной цели – в данном случае, своей собственной формы в госпитальном халате, так как «астральная душа» per se точное эфирное подобие физического тела, но не его временных одеяний. Солдат понимал, насколько было важно, чтобы его признал командир, который мог бы и не узнать его, если бы астральная форма предстала перед ним без халата, а его внимание, привлеченное необычным зрелищем, отвлеклось бы от главной цели – выслушать и исполнить желание умершего человека. Скорее всего, солдат провел несколько, так сказать, репетиций в своем воображении, представляя, будучи еще живым, как он предстанет перед этим офицером и даст ему адрес своей матери; и вполне естественно, что
