33).
Так же поступают и некоторые медиумы, особенно в Америке и Франции, похваляющиеся своими «духовными» женами и мужьями. Нескольких таких медиумов, мужчин и женщин, мы знаем лично. Возможно, некоторые медиумы не согласятся с этим нашим утверждением, но только не голландские, поскольку в памяти последних еще свежи события, связанные с их коллегами и единоверцами, которые смогли избежать смерти и безумия только благодаря своему приобщению к теософии. Только следуя нашим рекомендациям, они смогли, наконец, освободиться от своих духовных супругов обоего пола.
Неужели нам и теперь скажут, что это все клевета и наши собственные выдумки? Пусть тогда любители, которые склонны видеть, так же как и спиритуалисты, в этом ежедневном и еженощном общении с так называемыми «духами умерших» исключительно священное занятие (или, по крайней мере, безобидное времяпрепровождение), выскажут собственную точку зрения. Пусть те, кто смеется над нашими учениями и предостережениями и не воспринимает их всерьез, сами произведут беспристрастный анализ и на его основе попробуют дать разумное объяснение фактам существования в умах некоторых медиумов и экстрасенсов воспоминаний о реальных бракосочетаниях с мужскими и женскими духами. Все объяснения насчет безумия и галлюцинаций рассыпаются в прах, будучи сопоставленными с неоспоримыми фактами спиритических материализаций. Если «духи» способны пить чай и вино, есть яблоки и пирожные, целовать и прикасаться к участникам сеансов, что доказанно так же убедительно, как и факт существования самих участников, то что может помешать тем же самым духам исполнять супружеские обязанности? И что это вообще за «духи», какова их природа? Неужели спиритисты скажут нам, что призраки мадам де Севинье или Дельфины … (фамилию второй писательницы мы не станем называть из уважения к ее ныне здравствующим родственникам) действительно были «духами» этих двух покойных дам! Или что последняя из вышеназванных особ могла проникнуться «духовным влечением» к полоумному, старому и неряшливому канадскому медиуму и так стать его счастливой женой, чем он публично похваляется; и что результатом этого брака стал целый выводок «духовных» детишек, рожденных этим святым духом! Или кто, например, стал астральным мужем, ночным супругом хорошо известной женщины-медиума из Нью-Йорка, с которой автор этих строк знакома лично? Пусть читатель соберет всю доступную ему информацию об этом недавнем примере духовного (?!) общения. Пусть он как следует поразмыслит над ним, а потом прочтет «Графа де Габалиса», особенно приложение к нему, с латинскими фрагментами. И тогда он, возможно, сможет лучше понять всю серьезность этой предполагаемой шутки и осознает истинную ценность этого «несерьезного» произведения . Тогда он ясно представит себе ту отвратительную связь, что существует между фавнами, сатирами и инкубами Св. Иеронима, сильфами и нимфами графа де Габалиса, «элементариями» каббалистов и всеми теми поэтизированными спиритическими «Лилли» из «Общины Гарриса», астральными «Наполеонами» и другими усопшими Дон-Жуанами из «Блаженной Страны», а также «замогильными духовными влечениями» современного медиумистического мира. Невзирая на обилие ужасающих фактов, спиритуалистические журналы неделя за неделей сообщают нам, что мы, в лучшем случае, просто не знаем, о чем говорим. Неудовлетворенный экстеософ «Платон» (скромный псевдоним, ничего не скажешь) сообщает спиритуалисту (см.: «Light», January l, 1887), что никакого перевоплощения не существует, так как это сказал ему астральный «дух» умершего друга (довольно веский и достоверный аргумент), и коль скоро перевоплощения нет, то и вся наша философия начисто опровергается этим фактом! Более того, нам говорят, что карма – это просто глупая шутка. «Без кармы перевоплощение просто бессмысленно»; и поскольку его астральный информант специально «справлялся в той сфере, где он сейчас находится, относительно теории перевоплощения и говорит, что не смог обнаружить ни единого факта или хотя бы указания в пользу ее истинности…», то нам остается только поверить ему. Лгать он не может. Ибо «человек, изучавший химию, имеет право на собственное мнение и заслужил право делать выводы относительно различных теорий и фактов… особенно если в земной жизни его уважали и любили за его исследования различных загадок природы и за его правдивость» .
Будем надеяться, что «астралы» таких знаменитых химиков, как господа Крукс и Бутлеров, развоплотившись, воздержатся от слишком частых возвращений для бесед со смертными. Ибо, учитывая их богатый опыт в изучении химии, их посмертные сообщения могут быть признаны до такой степени непогрешимыми, что это пагубно отразится на дальнейшем прогрессе человечества и на развитии его интеллектуальных способностей. Однако нынешнему поколению спиритуалистов эти аргументы представляются неоспоримыми, потому что «астральный образ друга» присвоил себе имя уважаемого и правдивого человека. Похоже, что более чем сорокалетний опыт общения с духами, которые лгут гораздо чаще, чем говорят правду, и приносят много больше неприятностей, чем пользы, так никого ничему и не научил. А это значит, что и всему, что рассказывают о себе «духовные мужья и жены», тоже будут безоговорочно верить.
И далее, как справедливо отмечает «Платон»: «Не бывает прогресса без знания, а знание истины, основанное на фактах, есть наивысшая степень прогресса; и если астралы прогрессируют (а дух сказал мне, что это так), то реинкарнационистская философия оккультизма заблуждается в данном вопросе; и откуда нам тогда знать, что все остальные многочисленные ее учения точны, коль скоро они не имеют доказательств?»
Поистине, это ли не вершина философии и логики? «Наивысшая мудрость – в совещании и обсуждении», с «Духами», мог бы добавить Демосфен, если бы знал, где их искать. Но при этом все равно остается открытым самый важный вопрос: «Кто эти духи?» Ибо, «там, где спорят доктора», всегда остается место для сомнений. Помимо того угрожающего факта, что духи разделились во мнениях относительно перевоплощения (как и сами спиритуалисты и спиритисты), мы можем напомнить еще, что «ни один человек не может назвать себя достойным защитником истины и ни один не в праве поднять перчатку от имени правды», – как говорит сэр Т.Браун. Это вовсе не непочтительный выпад в адрес «Платона», кто бы не скрывался за этим псевдонимом, но аксиома. Именитый ученый, профессор У.Крукс дал однажды очень мудрое определение истины, указав на необходимость проводить различие между истиной и добросовестностью. Человек может быть сколь угодно правдив, заметил он, то есть, может быть преисполнен желания как постигать истину, так и делиться ею; но если он не обладает уникальным природным талантом наблюдателя или не выработал в себе, в результате научной деятельности в той или иной области, умение наблюдать, замечать, сравнивать и аккуратно, во всех подробностях фиксировать свои наблюдения и выводы, то вряд ли сможет составить достоверный и точный, и следовательно, истинный, отчет о проведенных исследованиях. Его намерения могут быть абсолютно искренними, но если в нем осталась еще хотя бы искра энтузиазма, она всегда будет торопить его с обобщениями, что нередко бывает чревато выводами столь же ложными, сколь и опасными. Или, как сказал еще один знаменитый человек науки, сэр Джон Гершель*: «Величайшей и, по сути дела, единственной характеристикой истины является способность выдерживать испытание общечеловеческим опытом и выходить невредимой из честной дискуссии любой мыслимой формы».
Очевидно, что лишь очень немногие спиритуалисты (а то и вовсе ни один) соединяют в себе все те ценные качества, которые профессор Крукс считает обязательными; иными словами, их правдивость всегда умеряется энтузиазмом и потому нет ничего удивительного в том, что за последние сорок лет этот энтузиазм успел ввести их в заблуждение. В ответ на это нам могут сказать, и, надо признать, совершенно справедливо, что данное научное определение закрывает дорогу не только спиритуалистическому методу исследования, так как теософы в этом плане оказываются, мягко выражаясь, «в одном шкафу» со спиритуалистами, поскольку они тоже не лишены энтузиазма и, следовательно, тоже грешат излишней доверчивостью. Однако в данном случае ситуация совершенно иная. Ибо вопрос не в том, что думают о природе духов спиритуалисты и теософы лично, и не в том, насколько те и другие правдивы, но в том, что говорит на эту тему упомянутый сэром Джоном Гершелем «общечеловеческий опыт».
Спиритуализм – это философия (если это вообще философия, с чем мы не согласны), родившаяся только вчера. Тогда как оккультизм и философия Востока, содержат ли они абсолютную или только относительную истину, пришли к нам из необозримой древности. И поскольку в книгах и традициях Востока, в бесчисленных фрагментах и рукописях, оставленных нам теософами-неоплатониками, в описаниях своих личных наблюдений и опыта, составленных такими философами, как Порфирий и Ямвлих, а также философами средних и последующих веков, и так далее ad infinitum, – поскольку во всех этих источниках мы находим одни и те же выводы относительно многообразной и нередко опасной природы всех этих джиннов, демонов, богов, ларов и «элементариев», ныне сваленных в одну общую кучу под именем «духов», то с уверенностью можем сказать, что перед нами нечто, явно «выдерживающее испытание общечеловеческим опытом» и «выходящее невредимым» из всех мыслимых форм исследования и наблюдения.
Теософы предлагают только те продукты, качество которых гарантируется долговременной, многовековой выдержкой; спиритуалисты же придерживаются собственных взглядов, сформировавшихся каких-нибудь сорок лет назад и основанных исключительно на их неослабном энтузиазме и повышенной эмоциональности. Но спросите любого беспристрастного, трезвомыслящего свидетеля деяний, чинимых «духами» в Америке, – не теософа и не спиритуалиста: «Есть ли какая-нибудь разница между невестой-упырем, от которой Аполлоний Тианский спас, как говорят, своего молодого друга, которого этот ночной суккуб медленно убивал, и духовными женами и мужьями медиумов?» – и он, конечно же, ответит: «Никакой». Те, кто не содрогается при виде этого отвратительного воскрешения средневековой демонологии и ведьмовства, смогут хотя бы понять, почему из всех многочисленных врагов теософии, открывающей тайны «мира духов» и срывающей маски с тех духов, что прячут свою подлинную суть за разными известными именами, самыми злейшими и самыми непримиримыми являются именно спиритуалисты протестантских и спиритисты римско-католических стран.
«Monstrum horrendum, informe, ingens cui lumen ademptum…»* есть наиболее подходящий эпитет для подавляющего большинства «Лилли» и «Джо» духовного мира. Если спиритуалисты уверены в том, что в мире нет никаких «духов», кроме их «драгоценных усопших», то мы вовсе не собираемся следовать их примеру и не утверждаем, будто, кроме духов природы (или элементалов), оболочек (или элементариев), и «богов», и джиннов в невидимых царствах не может быть более никаких других духов или что никакой действительно святой и великий дух никогда не станет общаться со смертными, ибо это было бы неправдой. Все, о чем всегда говорили оккультисты и каббалисты, а теперь повторяют теософы, это то; что святые духи никогда не станут посещать разношерстные спиритические сеансы или вступать в брак с живыми мужчинами и женщинами.
Вера в существование невидимых, но частых гостей из лучшего и худшего, в сравнении с нашим
