quod поп ante fuerit in sensu» превращает интеллект в раба материи, – мы не получим удовлетворительного ответа ни от кого!
Если бы данная статья предназначалась лишь для сопоставления фактов, установленных путешественниками и касающихся «суеверий», рожденных в мозгу примитивного человека и доныне сохраняющихся только среди диких племен, тогда работы таких философов, как Герберт Спенсер, могли бы разрешить наши противоречия. Мы могли бы удовлетвориться его объяснением, что в отсутствии гипотезы, «чуждой мысли в своей ранней стадии… примитивные идеи, возникшие в результате разнообразных наблюдений над явлениями неорганического мира», такими, как ветер, эхо и собственная тень человека, и убедившие дикаря, что существует «невидимая форма бытия, проявляющая силу», – оказались достаточными для того, чтобы возникла подобная «укоренившаяся вера» (см. «Генезис суеверия» Спенсера, «Popular Science Monthly», March, 1875). Но сейчас нас волнует то, что нам ближе и что стоит выше примитивного человека каменного века: человек, который полностью проигнорировал «эти понятия о физической причинности, возникшие только как наблюдения и медленно оформлявшиеся в систему по мере развития цивилизации». Ныне мы имеем дело с убеждениями двадцати миллионов современных спиритуалистов – наших собратьев, живущих в ослепительном блеске просвещенного XIX века. Эти люди не пренебрегают ни одним из открытий современной науки; более того, многие из них сами принадлежат к числу выдающихся ученых, сделавших эти открытия. Вместе с тем, меньше ли они подвержены той же «форме суеверия», если считать это суеверием, чем примитивный человек? По крайней мере, их интерпретации физических явлений – всякий раз, когда они сопровождались случайностями, заставлявшими их верить в то, что физической силой движет разум, зачастую являются в точности такими же, какие возникали в представлении человека древних, до-цивилизованных времен.
Что есть тень? – спрашивает Герберт Спенсер. Ребенок и дикарь «думают о тени как о чем-то реально существующем». Бастиан говорит о неграх Бенина, что «они принимают тени за души людей…», полагая, что «…они наблюдают за всеми их действиями и свидетельствуют против них»[34]. Согласно Крантцу, гренландцы верят в то, что тень человека – это «одна из его двух душ, та, что выходит из тела ночью». Жители острова Фиджи называют тень «темным духом, отличным от другого, которым обладает каждый человек». И знаменитый автор «Принципов психологии» утверждает, что «общность смысла, о чем ниже будет сказано более подробно, которую различные неродственные языки обнаруживают между тенью и духом, говорит нам об одном и том же».
Все это убедительно показывает, что, как бы неверны и противоречивы ни были выводы, все же предпосылки, на коих они базируются, не вымысел. Предмет должен существовать прежде, чем человеческий ум может о нем помыслить или вообразить его. Сама способность представить существование чего-либо, обычно невидимого и неосязаемого, доказывает, что это что-то уже когда-то проявлялось. Профессор Мюллер, изображая в своей обычной артистической манере постепенное развитие идеи о душе и показывая в то же самое время, как «мифология не только проникает в область религии… но и заражает в большей или меньшей степени все царство мысли», говорит, что когда человек впервые захотел выразить словами
…разницу между телом и тем, что находится внутри этого тела и отлично от него, то самое простое, что пришло на ум, было дыхание… Сначала оно означало жизненный принцип, отличный от тленного тела, а затем бесплотную… бессмертную часть человека – его душу, его разум, его «Я»… Когда умирает человек, мы также говорим, что он отдал богу душу, душа же первоначально означала дух, а дух означал дыхание.
В подтверждение этого приводятся рассказы различных миссионеров и путешественников. Когда Отец Франсиско де Бобадилья вскоре после испанского завоевания спросил индейцев Никарагуа о том, что они думают о смерти, те ответили ему, что «когда человек умирает, из его рта выходит нечто, напоминающее человека и называемое julio («juli» у ацтеков означает «жить»), – поясняет М.Мюллер. – Это существо похоже на человека, но не умирает, а труп остается здесь…» В одной из своих многочисленных работ Эндрю Джексон Дэвис, когда-то считавшийся величайшим американским ясновидцем и известный как «Провидец из Поукипси», дает нам прекрасную иллюстрацию веры никарагуанских индейцев. Его книга «Смерть и жизнь после смерти» содержит выгравированный фронтиспис, на котором изображена старая женщина на смертном одре. Иллюстрация называется «Формирование духовного тела». Из головы усопшей поднимается светящееся очертание – ее собственная преображенная форма[35].
Некоторые индусы верят, что дух сидит на карнизе дома, в котором он расстался с телом, в течение десяти дней. Поскольку он может купаться и пить, из листьев подорожника делают две чаши и кладут их на карниз; одну из них наполняют молоком другую – водой. «Считают, что в первый день покойный получает голову; на второй день – уши, глаза и нос; на третий – руки, грудь и шею; на четвертый – средние части тела; на пятый – ноги и ступни; на шестой – жизненно важные органы; на седьмой – кости, костный мозг, вены и артерии; на восьмой – ногти, волосы и зубы; на девятый – все недостающие члены, органы и физическую силу; на десятый день новое тело мучают голод и жажда». («The Pathari Prabhus» Кришнанатха Рагхунатджи, опубликована в правительственной «Bombay Gazetteer», 1879 г.)
Теория г-на Дэвиса признана всеми спиритуалистами, и именно эту модель ясновидцы берут за основу, когда описывают отделение «нетленного от тленного». Но здесь дороги спиритуалистов и ацтеков расходятся; ибо в то время как первые утверждают, что душа бессмертна и сохраняет свою индивидуальность в вечности, ацтеки говорят, что, «если покойный вел благочестивую жизнь, julio восходит высоко к нашим богам, но, если он вел жизнь недостойную, julio умирает вместе с телом».
Некоторые, возможно, сочтут, что «примитивные» ацтеки более последовательны в своей логике, нежели наши современные спиритуалисты. Лопари и финны тоже утверждают, что пока физическое тело гниет, усопшему дают новое тело, которое видит только шаман.
…Хотя дыхание, или дух, или душа, – говорит далее профессор Мюллер, – представляют собой наиболее общие названия… мы говорим… что тень умершего первоначально означала тень, отбрасываемую телом. Тот, кто первым употребил это выражение, а мы находим его в самых отдаленных уголках земного шара, очевидно, рассматривал тень как более близкое тому, что он хотел выразить: нечто, что должно быть бесплотным и в то же время тесно связанным с телом. Греческий эйдолон означает лишь малыши, небольшой народ. Но вот что любопытно… народ, рассматривающий жизнь или душу как тень физического тела, уверовал в то, что мертвое тело не отбрасывает тени, поскольку тень его покинула; а также в то, что она становится чем-то вроде Питера Шлемиля.
Верит ли в это племя амазулу и другие племена Южной Африки? Несомненно; эта идея широко распространена и среди славянских христиан. Если заметят, что труп отбрасывает тень при солнечном свете, то его считают греховной душой, которую отвергло само небо. И она, как дух, привязанный к земле, обречена искупать свои грехи вплоть до Дня Воскрешения из Мертвых. И Ландер, и Кетлин рассказывают, что дикари племени мандан раскладывают черепа своих умерших по кругу. «Каждая жена знает череп своего усопшего мужа или ребенка, и «редко проходит день, чтобы она не навестила его, с блюдом самой лучшей еды… В ясный день можно видеть, как эти женщины сидят или лежат у черепа своего ребенка или мужа и ласково, любовно беседуют с ними (как они делали это раньше) и, по-видимому, получают от них ответ»».
То что делают бедные матери и жены дикого племени мандан, совершают ежедневно миллионы цивилизованных спиритуалистов – и это лишний раз свидетельствует об универсальности убеждения, будто мертвые слышат и могут отвечать нам. С теософской, месмерической, и следовательно, в некотором роде научной точки зрения, первые могут привести более веские доводы, чем последние. Череп умершего человека, с которым так беседуют, несомненно, имеет магнетическую близость и более тесную связь с покойным, нежели стол, наклоняя который, умершие отвечают живым – стол, которого в большинстве случаев дух при своем воплощении никогда не видел и которого никогда не касался. Но спиритуалисты – не единственные, кто может соперничать с манданами. В каждом уголке России, оплакивая ли покойника, сопровождая ли гроб на кладбище, либо в течение шести недель после смерти крестьянки, так же как и женщины богатых торговых сословий, идут на могилу, чтобы в голос выть или, выражаясь библейским языком, «поднять вопль». Придя туда, они начинают ритмично причитать, обращаясь к покойному по имени, задавая ему вопросы и иногда останавливаясь в надежде услышать ответ.
Не только древние и идолопоклонники, египтяне и перуанцы думали, будто дух или душа умершего живет в мумии, а сам труп находится в сознании; подобное поверье распространено и в наше время среди православных христиан греческой и римской церквей. Мы упрекаем египтян за то, что они кладут своих набальзамированных покойников на стол, а перуанцев-язычников за то, что они проносят по полям труп своего родителя, дабы он смог увидеть и оценить состояние урожая. Но что же тогда говорить о мексиканском христианине современности? Под руководством священника он одевает покойников в пышные наряды и украшает их цветами, а если усопший является женщиной, даже румянит ей щеки. Затем тело усаживают на стул, стоящий на большом столе, откуда жуткий мертвец как бы председательствует над плакальщиками, сидящими вокруг стола, которые всю ночь едят и пьют, играют в карты и кости, справляясь у покойника о своих шансах. С другой стороны, в России существует обычай накладывать покойнику на лоб длинную полоску позолоченной и украшенной орнаментом бумаги, называемую Венчик (венец, корона), на которой яркими буквами начертана молитва. Эта молитва – нечто вроде рекомендательного письма, с которым приходской поп отправляет покойника к его святому-покровителю, отдавая усопшего под его защиту[36].
Баски-католики пишут письма своим усопшим друзьям и родственникам, адресуя их в рай, чистилище или ад, в соответствии с указаниями духовника почившего адресата, и, вложив их в гроб новоусопшего, просят его доставить письма в загробный мир, обещая посыльному, качестве вознаграждения заказывать мессы за упокой его души.
На недавнем сеансе, проводимом известным в Америке медиумом (см. «Banner of Light», Boston, June 14, 1879),
…Мерседес, покойная королева Испании, известила о себе и выступила вперед в пышном убранстве невесты – восхитительное богатство кружев и бриллиантов, и говорила на нескольких различных языках (среди присутствовавших был лингвист). Ее сестра, принцесса Кристина, также появилась вскоре, но в гораздо более скромном наряде, в виде застенчивой школьницы.
Таким образом, мы видим, что покойники не только доставляют письма, но даже, возвращаясь из небесных обителей, приносят с собою свои «кружева и драгоценности». Как
