права женщинам, а когда это будет осуществлено, попытаемся предоставить его самому Господу Богу. И как только установится полная гармония между этими тремя вечными принципами – Богом, мужчиной и женщиной, путь наш уже не будет казаться столь туманным и мы станем продвигаться гораздо быстрее».
Конечно, сторонники женских прав в Англии никогда еще не подходили к этой проблеме с такой точки зрения. Окажется ли новый способ атаки эффективнее известных выступлений британской программы или серьезных разглагольствований величайшего поборника женских прав, Джона Стюарта Милля? Там будет видно; но несомненно, что многие английские леди, борющиеся за свои права, будут немало озадачены, принять ли им союзника, который разделяет столь циничные принципы, как наш автор.
Религиозный, практический и политический аспекты вопроса
М-р Эп Ричард вкладывает мощное оружие в руки тех многочисленных Соломонов нашего общества, которые прячутся под маской религии и во все века ссылаются на авторитет Библии для оправдания собственных постыдных деяний. Они обращались к ней, чтобы обелить рабство, а теперь с ее же помощью пытаются узаконить внебрачное сожительство и половую распущенность. Автор рассматривает вопрос брака со всех точек зрения, но главным образом с позиций анимализма[95]. Начинает он с необходимости провозглашения «свободы совести» (заметим, для одних только мужчин), что означает на практике свободную торговлю, проституцию, низводящую женщину до уровня вещи, и превращение уз, признаваемых многими священными и неразрывными, в простой продукт свободной любви и коммерции, далеко не всегда представляющей собою честный торг.
С литературной точки зрения эта работа, может быть, и выглядит вполне научной, но в основу ее положен принцип, еще более низменный в плане морали, нежели те, которые практикуются мормонами. Возможно, он вполне соответствует чаяниям рядового мусульманина. Но мы сомневаемся в том, что он придется по вкусу христианам (исключая разве что верхушку общества).
Наши представления о родственных узах являются следствием нашей социальной системы. И коль скоро другие расы имеют свои собственные привычки и представления на счет последней, то можно ожидать, что их родственные отношения также будут отличаться от наших. Связанные с браком представления и традиции могут быть совершенно непохожими у разных рас, и, как мы можем заметить, чем ниже мы спускаемся по шкале цивилизации, тем меньшую роль, как правило, играет семья и тем большая роль отводится племени.
Похоже, что м-р Эп Ричард разработал детальную классификацию по данному вопросу, хотя и искусственную во всех отношениях. Он начинает с предположения, что Библия всегда права, и отсюда выводит тезис о непогрешимости церкви. И в этом он следует диаметрально противоположно линии св. Августина: «Ego vero Evangelio non crederem; nisi me catholicae Ecclesiae commoveret auctoritas»[96]. Но оба они: и католический святой, и протестантский автор – не могут выйти в своих рассуждениях из одного и того же порочного круга, только каждый исходит из своих собственных предубеждений. В связи с этим мы могли бы указать на то, что сами ветхозаветные законы делятся на временные и вечные.
«Брак Адама и Евы был благословлен Господом». Неужели? Автор благоразумно предпочитает не конкретизировать эту тему одобрения брака Всевышним. Первоначально Божье благословение было дано солнцу, луне и даже пресмыкающимся тварям, которые были признаны «хорошими», но ничего подобного не было сказано непосредственно Еве. Любовная связь Авраама с Агарью (еще более предосудительная связь Лота с собственными дочерьми не упоминается вовсе) «не осуждается автором Книги Начал». Полигамия (а заодно, как можно предполагать, и инцест) «была признана и разрешена Моисеевым законом, но не дозволена женщинам», – продолжает далее наш авторитет. Мы же говорим, что если было одно, то должно было быть и другое, и можем это доказать.
Давид, как утверждает автор, заслужил упрек за супружескую измену, а не за свою полигамию (!). Жены и наложницы Соломона также были даны ему в «обладание благоприятное». Символика всех этих мистических невест, олицетворяющих силы природы, полностью игнорируется нашим прямолинейным автором, которому абсолютно чуждо аллегорическое восприятие мертвой буквы Писания. Далее вниманию читателя предлагается текст Нового Завета. Ни Христос, ни Его Апостолы не запрещали полигамию. По правде говоря, нигде в Писании это явление прямо не осуждается, так что м-р Эп Ричард считает данный вопрос открытым – таким же открытым, как парашют или как спекуляции на фондовой бирже. Utrum horum mavis accipe.
Здесь мы видим, во что может быть превращена библейская религия, не имеющая под собою однозначного морального основания, и как опасно ее восприятие в виде мертвой буквы. Далее автор переходит к рассмотрению проблемы развода, подробно анализирует фрагменты из книг «Исход» (XXI, 2 и XXI, 7) и «Второзаконие» (XXI, 10 и XXIV, I) и формулирует следующие выводы.
Имеется достаточно свидетельств в пользу того, что внебрачное сожительство было при определенных условиях разрешено. Развод как целесообразная мера тоже был разрешен. Автор не обращает внимания на слова Христа о том, что Моисеев закон отменен и что брак с разведенной женщиной строго запрещается, и не придает им никакого значения. Во всех своих аргументах м-р Эп Ричард проявляет себя истым протестантом, английская церковь для него – ‘enteleceia[97]. Греческая и римская церкви совершенно не берутся в расчет, или вернее будет сказать, что м-р Эп Ричард оставляет за собою право казнить, бранить и миловать их по своему высочайшему усмотрению.
Затем автор берется за проблему раздельного жительства супругов, хотя и не делает никаких различий между разводом a vinculo matrimoniis и разводом a mensa et thoro. Далее, отдав должное необходимости поддержания церковной дисциплины в английской церкви, он сравнивает появление соединенных лишь условной связью пар с биологическим процессом «размножения путем деления клеток». Читателю этой книги часто приходится вплотную сталкиваться с различными вопросами теологии или различения хорошего и дурного, поскольку именно эти категории считаются определяющими в том, что некоторые называют таинством, но большинство рассматривает как хорошо продуманный контракт. Впрочем, для автора книги брак – ни то и ни другое.
Рассмотрим теперь этот вопрос в двух других аспектах. Попробуем взглянуть на него с точки зрения женщины, чьи священные права здесь напрямую затронуты, а также с позиции истины и беспристрастного анализа.
Кровожадные древние израильтяне, сладострастные евреи из Ветхого Завета, следовали инстинктам всех прочих дикарей и считали женщину вещью, которую можно захватывать и использовать, причем для завоевателя она значила не так уж много. Все свои беззакония во время кровавых войн они совершали по прямому указанию «Господа Бога твоего» (см. Ос, XIV, 1-2), и точно так же оправдывали впоследствии свои действия многие христианские завоеватели. Женщина могла быть собственностью всех мужчин племени. «Книга Руфь», если прочесть ее так, как это делает большинство иудеев, то есть в буквальном значении, настойчиво внушает нам мысль о существовании полиандрии. Разумеется, оккулътистам известно ее подлинное значение, но женщины, верящие в буквальную истинность библейских текстов, могут пока что предъявить свои права на полиандрию на основании того же самого авторитета.
Итак, на одном из этапов своей истории евреи, как свидетельствуют их собственные источники, практиковали одновременно многоженство и многомужество, ибо Тора (или Закон) не запрещает ни то ни другое.
И поскольку этот закон был приемлем для многих, его с готовностью признали гласом «Божьим». Пока рабовладельческая система набивала деньгами карманы американских рабовладельцев, духовенство дружно поддерживало наглые притязания южан, подкрепляя их библейскими текстами. Но пока евреи окружали себя женами и мужьями, а Ваал[98] и Асторет воздвигали себе храмы рядом с храмами Невыразимого UYUW, пророки Израиля (не иудеев) хранили Тайное и Священное Учение, невзирая на катаклизмы и превратности судьбы. Они являлись подлинными стражами Истины, в которую были посвящены. Окружавшие их евреи ничего не знали об этом учении, так как их религиозные обязанности состояли главным образом в продаже голубей, обмене денег и убиении быков в храме. Подлинные высоты Самарии предназначались для поклонения Богу Истины. Хижины в форме круга на склонах гор, со своим божественным М, указывали верующим, чему надлежит поклоняться и где именно следует поклоняться Божеству. Эти посвященные таннаимы изъявляли один протест за другим против огрубляющего влияния евреев, но захватчики знали, что Обещанная им Земля течет молоком и медом и что если они уйдут на восток, то будут разбиты арабами. И вот настал день кармы, и евреи были последовательно биты вавилонянами, римлянами и, столетия спустя, христианами. Знание М было утеряно. Евреи впервые узнали, что такое этикет, когда стали копировать внешние манеры римских куртизанок, коим удалось-таки привить им более высокий моральный стандарт в сравнении с тем, что они знали до сих пор в своей собственной стране. Мы видим, что во времена Цицерона (Огайо pro Flacco)[99] у евреев существовал совершенно иной кодекс чести в сфере сексуальных отношений, гораздо менее щепетильный, нежели даже у не слишком благочестивых римлян, так что последние всегда с очень большой осторожностью допускали подобных сластолюбцев в свою среду. Если с полигамией римского солдата еще можно было как-то примириться, то полиандрия для римских матрон была явным перебором. Невзирая на распущенность высших классов империи сама нация еще не была развращена знакомством с евреями и их аморальностью. Но раннехристианский аскетизм коренным образом изменил положение женщины, в особенности женщины замужней.
К какому бы источнику мы ни относили принципы, изложенные в Новом Завете, мы должны признать, что они представляют собой систему, существующую по сей день, как бы ни снизилась за последнее время ее популярность. Закону удалось наконец утвердить моногамию. Еврейские обычаи были преданы забвению; и человек, по крайней мере внешне, перешел к жизни значительно гораздо более воздержанной, нежели жизнь древних патриархов и царей.
Однако м-р Эп Ричард доказывает, что Христос вовсе не намеревался полностью и немедленно отменять Моисеев закон на данный счет.
Рассматривая Библию как источник морали и критерий истины, он предлагает читателю опровергнуть его утверждение, что полигамия не осуждается ни одним авторитетом, включая «Святое Писание».
По его мнению, сам Христос никогда не высказывался против свободы многоженства. Он полагает также, что различные вопросы, связанные с браком, и особенно с отношением Евангелия к этому институту, были подняты лишь в первые дни христианской церкви. Года через четыре или пять после того, как апостол Павел основал церковь в Коринфе, прожив в этом городе довольно долго – целых полтора года, братья написали ему письмо с просьбой прислать дополнительные наставления и советы, касающиеся различных вопросов учения и практической жизни, причем многие из этих вопросов были так или иначе связаны с браком. Павел, знавший, что многие евреи не склонны были считаться с принципом поп cuivis homini contingit adire Corinthum, назвал наиболее распространенным пороком, снискавшим дурную славу коринфянам, проституцию (блудодеяние). Высказанное им мнение относительно смешанных
