Блаватская Е. П. Новый Панарион.
Название «Панарион» заимствовано из довольно противоречивого труда отца церкви Епифания, в котором он подверг критике секты и ереси, возникшие в первые четыре века существования христианства. Panarion был чем-то вроде аптечки, в которую Епифаний складывал лекарства, могущие исцелить от ядовитых укусов еретиков.
«Новый Панарион» («A Modern Panarion») преследует ту же цель, что и «Panarion» святого отца, с той лишь разницей, что в 19 веке ересь во многих случаях превратилась в догмы правоверной церкви и наоборот, и «Панарион» Е. П. Б. имеет своей целью исправить ошибочные представления духовенства, догматиков и фанатиков, а также противостоять слепому отрицанию, которое мы встречаем в материализме и псевдо-науке.
Что такое теософия.
Этот вопрос задается столь часто, и превратные толкования распространяются столь широко, что с моей стороны было бы непростительно не начать с подробного разъяснения.
Согласно лексикографам, термин теософия состоит из двух греческих слов: теос — «бог» и софия — «мудрость». До этого момента все верно. Но последующее объяснение очень далеко от того, чтобы прояснить идею теософии. Вебстер довольно оригинально определяет ее так:
«Поддержание общения с Богом и высшими духами и сознательное достижение сверхчеловеческого знания путем физических процессов, как добивались того через теургические действа некоторые древние платонисты или химическими процессами немецкие философы огня».
Это довольно легкомысленное и, мягко говоря, неуважительное объяснение. То, что м-р Вебстер связывает такие имена, как Аммоний Сакс, Плотин, Ямвлих, Порфирий, Прокл, с подобной идеей, показывает либо сознательное искажение, либо незнание им философии и побуждений великих гениев Александрийской Школы. Относить намерение развить свои психологические, духовные чувства посредством «физических процессов» к тем, кого как современники, так и потомки называли — «Теодидактои» — богом ученые,- значит говорить о них как о материалистах. Что же касается последнего камня, брошенного в философов огня, то он отскакивает от них и попадает в наших знаменитейших современных ученых, в уста которых «Review James Martineau» вкладывает следующее бахвальство: «Материя — вот все, что нам нужно; дайте нам атомы, и мы объясним всю вселенную».
Вауган предлагает гораздо лучшее, более философское определение. Он говорит:
Теософ — это тот, кто дает вам теорию Бога или действий Бога, который не давал откровений, но вдыхал в себя свои основы.
Таким образом, каждый мыслитель и философ, в особенности же каждый основатель новой религии, философской школы или секты, уже был теософом. Следовательно, теософия и теософы существовали с той самой поры, когда первый проблеск нарождающейся мысли заставил человека искать средство выражения своего собственного, независимого мнения.
Несмотря на то, что христианские писатели исчисляют развитие эклектической теософской системы с начала третьего века христианской эры, теософы существовали и до нее. Диоген Лаэртский прослеживает существование теософии от эпохи династии Птолемеев и называет ее основателем египетского иерофанта Пот-Амона. Это коптское имя, и означает оно священника Бога Амона — Бога Мудрости. История же показывает возрождение ее Аммонием Саксом, основателем Неоплатонической школы. Он и его ученики называли себя «филалеты» — поклонники истины. В народе же, за их метод интерпретации всех священных легенд, символических мифов и тайн посредством аналогии или соответствия так, что события, произошедшие во внешнем мире воспринимались как выражающие действия и впечатления человеческой души, их называли «апологистами». Целью Аммония Сакса было примирение всех сект, людей и наций под одной верой — верой в Высшего Предвечного, Непознаваемую и Невыразимую Силу, правящую во вселенной незыблемыми вечными законами. Он хотел показать, что основная система теософии первоначально во всех странах была в своих фундаментальных положениях единой; он хотел убедить человечество отложить споры и распри и объединиться в мыслях и намерениях, подобно детям общей матери; хотел очистить древние религии от шлака субъективного элемента, объединяя и объясняя их на основе чисто философских принципов. Следовательно, наряду со всеми философами Греции, в Эклектической теософской школе изучались также и буддизм, и веданта, и магизм или зороастризм. Отсюда и проявление среди александрийских теософов таких, характерных преимущественно для буддистов и индусов, особенностей, как почитание родителей и пожилых людей, братская любовь ко всему человечеству, сострадание даже к бессловесным животным. Он все время старался установить систему моральной дисциплины; которая вызвала бы у людей устремление жить по законам своих стран, возвысить, пробудить их разум созерцанием и изучением Абсолютной Истины; главной его целью, для того, чтобы достучаться до сердец всех людей, было, как он верил, извлечение из различных учений, как из многострунного инструмента, одной всеобъемлющей мелодии, которая нашла бы отклик во всех преданных истине сердцах. Значит, теософия — это древняя Мудрость-Религия, эзотерическая доктрина, которая когда-то была известна во всех, претендующих на цивилизованность, странах. Все писатели тех времен изображают эту «Мудрость» как эманацию божественного Принципа, и ясное понимание этого отражено в таких именах, как индийское Будх, вавилонский Набу, Тот Мемфиса и Геркулес Греции, а также в именах богинь — Метис, Нейт, Атена, гностическая София и, к тому же, Веды, чье имя произошло от слова «знать». Это же определение относится и ко всем античным философам Востока и Запада, иерофантам древнего Египта, риши ариаварта, теодиактоям Греции, получившим знание оккультных и божественных тайн. Таким образом, «Меркавах» европейских раввинов, популярная мирская серия, является средством достижения, внешней оболочкой, содержащей высшее эзотерическое знание. Маги Зороастра получали инструкции и посвящения в пещерах и тайных ложах Бактрии; египетские и греческие иерофанты произносили свои апорхета, или тайные формулы, и Мисты становились эпоптами — пророками.
Центральной идеей эклектической теософии была единая Высшая Сущность, Незнаемая и Непознаваемая, ибо, как вопрошает «Брихадараньяка Упанишада»: «Как можно познать того, кто творит знание?». Ее система характеризуется тремя определенными разделами: теорией вышеупомянутой Сущности, и ее теургии. Именно эта последняя наука и послужила причиной столь искаженных представлений о неоплатонистах в наш век материалистической науки. По существу, теургия — это искусство применения божественных возможностей человека для подчинения слепых сил природы; сначала представителей этой науки называли магиками — что является искажением слова «маг», обозначающего мудрого или ученого человека — и затем осмеяли. Скептики прошлых лет допустили бы невероятную промашку, насмехаясь над идеей фонографа и телеграфа. Те, кого одно поколение осмеивало и называло «неверными», следующее, как правило, почитало мудрецами и святыми.
В Божественную Сущность и природу души и духа современные теософы верят также, как и древние. Диу ариев идентичен Иао халдеев и даже Юпитеру менее образованной и философской части римлян; и точно также он идентичен Яхве самаритян, Тиу или «Тиуско» норманов, Дуву бриттов и Зевсу фракийцев. Что же касается Абсолютной Сущности, Единой и Вездесущей, то, возьмем ли мы для рассмотрения этого понятия учение греков-пифагорейцев, халдейскую каббалу или философию ариев,- результат будет один и тот же. Первичная Монада в системе Пифагора, которая растворяется в темноте и которая и есть сама Темнота (для человеческого сознания), была положена в основу всех вещей; и эту идею, во всей ее целостности, мы можем встретить в философских системах Лейбница и Спинозы. Следовательно, соглашается ли теософ с каббалой, которая, говоря о Эйн Софе, вопрошает: «кто же тогда может осознать Его, если Он Бесформенный и Несуществующий?»; повторяет ли он величественный гимн из «Ригведы» (книга X. гимн 129):
Кто знает, откуда берет начало это
великое творение?
Создала ли Его воля, или она бездействовала?
Он знает это — а может быть, не знает даже Он.
принимает ли ведантическую концепцию Брахмы, который представляется в «Упанишадах» как «не имеющий жизни, не имеющий разума, чистый, бессознательный, ибо Брахма — это «Абсолютное Сознание»; или, в конце концов, разделяя веру свабхавиков Непала, он утверждает, что не существует ничего, кроме «свабхавы» (субстанции природы), которая существует сама по себе и не имеет никакого Творца — любая из этих концепций может привести его лишь к чистой абсолютной теософии, которая побуждала таких людей, как Гегель, Фихте, Спиноза, продолжить труд греческих философов и разъяснять Единую Субстанцию, Божество, Всебожественное, произошедшее от Божественной Мудрости, неизвестное, непознаваемое и невыразимое, на основе всех древних и современных религий, кроме христианства, и магометанства. Каждый теософ, придерживающийся теории Божества, «который не давал откровений, но вдыхал в себя свои основы», может воспринять любое из вышеперечисленных определений или принадлежать к любой из этих религий и, тем не менее, оставаться в пределах теософии, ибо она является верой в Божество, которое есть ВСЁ, которое является источником существования, беспредельностью, которая не может быть понята и осознана, вселенной, которая одна лишь представляет ЭТО или ЕГО, как предпочитают говорить некоторые, тем самым наделяя это полом, антропоморфизируя, что является богохульством. Истинные теософы сторонятся грубых материализацией; они предпочитают веру, что, вечно оставаясь в себе, Дух Бога ничего не желал и ничего не творил. Но то, что бесконечно, озаряя все, исходит от Великого Центра; то, что создает все видимое и невидимое — это Луч, несущий в себе творящие и зарождающие силы; луч, который в свою очередь создал то, что греки называли Макрокосмос, каббалистский Тиккун, или Адам Кадмон — первичного человека, арийского Пурушу, проявленного Браму, или Божественного Мужа. Теософы верят также и в анастазис, или продолжение существования и в переселение (эволюцию), серию изменений души, который может быть защищен от нападок и объяснен на строгих философских принципах, но только нужно установить различие между ведантическими параатма (трансцедентальной, высшей душой) и дживатма (животной, сознательной душой).
Для полного определения теософии мы должны рассмотреть ее во всех ее аспектах. Внутренний мир не скрыт от нас непроницаемой тьмой. Во все века и во всех странах существовали люди, которые с помощью высшей интуиции, даваемой теософией, или богопознанием, ощущали вещи мира внутреннего, невидимого. Следовательно, «самадхи», или Дхиан Иог Самадхи, индийских аскетов; «диамонионфотизма», или духовное просвещение, неоплатоников; «звездные беседы души» розенкрейцеров, или философов огня; и даже экстатический транс мистиков и современных гипнотизеров и спиритуалистов — хотя и различны по выражению, едины по сути. Поиски человеческого божественного «я», столь часто интерпретируемые как личное общение с персональным Богом, занимали всех мистиков, и, похоже, что вера в его существование — ровесница человечеству. Но каждый человек называет это по-своему. Так, то, что Платон и Плотин называли «умственной работой», Иогин и Шротрия именуют — Видья.
«Размышлением, самопознанием и дисциплиной мысли душа может быть поднята до видения вечной истины, добра и красоты — видения Бога — это и есть эпоптиа»,- говорят греки. Порфирий же добавляет к этому следующее:
Для объединения души со Вселенской Душой необходим совершенно чистый разум. Через самосозерцание, целомудрие и очищение тела мы можем приблизиться к Ней и получить, еще в этом состоянии, знания и прекрасную проницательность.
Свами Даянанд Сарасвати, не читавший ни Порфирия, ни других греческих писателей, но в совершенстве
