заслу¬гам. Массы трепещут перед теми, кто сумел на¬вязать себя им: отсюда и та плеяда людей, при¬знанных корифеями науки, искусства и литерату¬ры, популярность ко¬торых (по крайней мере большинства из них) приобретена за счет их соб¬ственной самоуверенности и амбициозности. Однако какой же на самом деле процент из них действительно заслуживает права называться «муд¬рым», пусть даже просто земной мудростью? Мно¬гие ли так называемые «авторитеты» и «лидеры» на самом деле стоят значительно выше тех, о ком было сказано: «слепые поводыри таких же, как они, слепцов»? То, что ни учителя наши, ни про-поведники не обладают Мудростью свыше, не вы¬зывает сомнений. Это доказывается даже не теми ошибками, которые они допускают в своих учениях и своей личной жизни, ибо «человеку свойственно ошибаться», но тем не¬опровержимым фактом, что Мудрость и Истина — это слова-си-нонимы, и то, что является пагубным и ложным, никак не может быть мудрым.
Следовательно, если правда то, что практическое применение Нагорной проповеди обратит всю страну в руины менее чем за три недели (как говорил один хорошо извест¬ный представитель англиканской церк¬ви); и если не менее истинно то, что «последняя книга м-ра А.Р.Уоллеса — это похоронный звон по дарвиниз¬му» (как сказал один критик, специа¬ли-зирующий¬ся на научной литературе), то нам оста¬ются толь¬ко два пути, между которыми мы можем выби¬рать. Мы можем либо слепо принять на веру и теологию и науку; либо объявить и ту и другую ложными и не заслуживающими доверия. Есть, однако же, и третий путь: притвориться, что мы верим одинаково и в то и в другое, и по¬малки¬вать — многие именно так и поступают; но это будет грех против теософии и потакание обще¬ст¬венным предрассудкам, и потому этот вариант для нас неприемлем. Более того, мы открыто, несмотря ни на что, заявляем, что ни тот ни другой — ни теолог, ни ученый — не имеют права утверждать, что пропове¬дуемое первым есть боже¬ственное вдохновение, а проповедуемое вторым — точная наука; поскольку первый насаждает то, что сам он, по сво¬ему собственному признанию, счи¬тает губительным для человека и для государства (напомним, что это — этика Христа), а второй — в лице изве¬стного натуралиста м-ра А.Р.Уоллеса, как показал нам м-р С.Батлер, учит дарвиновской эволюции, в которую сам уже не верит и, более того, которая являет собою схему, никогда не су¬ществовавшую в природе, если верить оппонентам дарвинизма.
И все-таки, если вдруг кто-то рискнет объявить признанные в мире авторитеты «немудрыми» и «лож¬ными» либо назвать проводимую ими поли¬тику бесчестной, ему тут же заткнут рот. Сомне¬ваться в глубокой мудрости религии покойного кардинала Ньюмена, или же англиканской церкви, или опять-таки наших великих современных уче¬ных — значит грешить и против святого духа, и против культуры. Горе тому, кто отказывается раз¬делять вместе с ос¬тальным миром его «выбор». Каждый должен покло¬ниться либо одному, либо другому, несмотря на то что если один из них прав, то другой, следовательно, заблуждается; и если ни епископ, ни ученый не обладают «Мудро¬стью свыше», что в настоящее время уже стало очевидным, значит, их мудрость в лучшем слу¬чае», — «земная, психическая, дьявольская».
Мы, однако, хотели бы обратить внимание чи¬та¬теля на то, что во всем вышесказанном отсут¬ствует какой-либо оттенок неуважения к истинно¬му Учению Христа и к истинной науке; мы также осуждаем не кого-то лично, но только систему, сложив¬шую¬ся в нашем цивилизованном мире. Превыше всего мы ценим свободу мышления как единственный путь достижения той Мудрости, ко¬торой должен быть во¬оружен каждый теософ; эту свободу мы признаем как для своих друзей, так и для своих недругов. Все, за что мы ратуем, — это Мудрость в нашем понимании этого слова. Сейчас же мы обвиняем, хотя и с глубокой скор¬бью в душе, «мудрецов» нашего столетия за про¬водимую ими политику, направленную лишь на то, чтобы удержаться на вершине своей «автори¬тетности», поскольку, действуй они иначе, они не-избежно потеряли бы свой престиж в массах и были бы немедленно отвергнуты своими коллега¬ми. Дух коллективизма настолько силен и имеет та¬кие глубокие корни, что всякое отступление на свой, самостоятельно избранный путь расценива¬ется ими как предательство. Таким образом, ради достижения авторитета в своей области ученый должен nolens volens отвергать все метафизическое, а тео¬лог — демонстрировать презрение ко всем материа¬листи¬че¬ским учениям. Все это — мирская суета, продиꬬто-ванная сиюминутной практично¬стью, но это не может быть ни Мудростью Иова, ни Мудростью Иакова.
Без сомнения, обычный, мир¬ской разум может усмотреть в современной циви¬лизации свой, осо¬бый шарм; но для теософа все ее дары вряд ли покажутся достаточной компенсацией за все то зло, которое она приносит в этот мир. Зла этого так много, что в пределах данной статьи мы просто не сможем перечислить все эти, с позво¬ле¬ния сказать, «плоды» культуры и прогресса фи¬зи¬ческой науки, список по¬следних достижений ко-то¬рой открывается вивисек¬цией, а завершается усовершенст¬вованным способом казни на электри¬ческом стуле.
«Двойственный аспект Мудрости»
* * *
Каждое новое открытие современной науки подтверждает истины, провозглашаемые древней философией. Истинному оккультисту неведомы такие научные проблемы, которые не могла бы разрешить эзотерическая наука при условии правильного подхода к ней; тогда как западные ученые до сих пор не могут похвастаться тем, что изучили хотя бы один естественнонаучный феномен до самых глубинных его основ либо объяснили его во всех без исключения аспектах. Науке это пока что не удалось, и в нынешнем цикле, увы, не удастся; чуть позже я объясню, почему. И все же чванство и спесь нашего столетия, столь рьяно восстающего против любого вмешательства в его жизнь науки древних (и в особенности трансцендентальных) истин, становятся с каждым годом все невыносимее. Скоро весь мир будет витать в облаках собственного самодовольства подобно Вавилонской башне и, возможно, в конце концов разделит судьбу этого библейского мону¬мента.
В недавно изданном сочинении по антропологии читаем следующее:
Мы получили наконец возможность познавать (?), направлять, использовать и измерять те силы, которыми, как говорят, оперирует сам Бог… Мы сделали элект¬ричество своим почтальоном, свет — своим чертежником, магнетизм — своим разнорабочим,
и т.д. и т.п. Эта работа была издана во Франции. Тому, кто знает кое-что о нынешних затруднениях точной науки, об ошибках, в коих ежедневно признаются ее представители, наверняка захочется, прочитав эту чушь, воскликнуть вслед за недовольным словами из Библии: «Tradidit mundum ut non sciant». Поистине «дан был им мир, который они никогда не смогут познать».
О том, насколько далеко продвинулись ученые в этом познании, можно судить хотя бы по тому, что сам великий Гумбольдт временами позволяет себе такие непродуманные высказывания, как например, это:
Наука начинается для человека только тогда, когда его разум начинает постигать сущность материи!
Пожалуй, данное утверждение было бы гораздо ближе к истине, если бы слово «материя» в нем было заменено на слово «дух». Но в этом случае почтенный автор «Космоса» вряд ли удостоился бы тех комплиментов, которые расточает в его адрес Э.Ренан.
Позволю себе привести несколько иллюстраций к тому, что изучения одной лишь материи в совокупности с «неощущаемой» силой (какой бы смысл ни вкладывали в это определение члены Королевского общества и Французской академии в момент его изобретения) явно недостаточно для успешного выполнения наукой стоящих перед нею задач. Более того, такая наука не в состоянии должным образом объяснить даже простейшие феномены объективной физической природы, не говоря уже об анормальных проявлениях, привлекающих к себе все более пристальное внимание биологов и физиологов. Как пишет в своей книге («L’unita delle Forze Fisiche») известный римский астроном отец Зекки: «…если будет установлена подлинность хотя бы некоторых из выявленных в последнее время сил, то нам поневоле придется признать факт существования в космосе факторов качественно иного рода, нежели гравитация».
«Я прочел огромное множество сочинений по оккультизму и каббале, но не понял в них ни единого слова!» — признался недавно один ученый экспериментатор в области передачи мыслей, цветомузыки и т.п.
Охотно верю. Ведь прежде чем что-либо читать, не говоря уже о том, чтобы понимать прочитанное, необходимо сперва выучить буквы.
…раз уж нам выпало жить в пятой подрасе большой расы и ни одному из нас не приходится надеяться дожить до рождения седьмой подрасы, которая сама расставит все на свои места, то вряд ли разумно возлагать сейчас большие надежды нанауку, как ортодоксальную, так и полуеретиче-скую. Ученые не смогли помочь миру понять истинную природу феноменов, которые еще некоторое время оста¬нутся загадкой как для них самих, так и для большинства людей вообще, поскольку того требует закон циклов. Наука не может пока ни понять, ни объяснить их; и потому ученый является в данном вопросе не более авторитетным лицом, чем любой другой человек, никогда не изучавший оккультизм и те скрытые законы, которые управляют природой и человечеством. Наука здесь бессильна; но не следует обвинять ее представителей в злом умысле или равнодушии, как это часто делается. Их склад ума (здесь имеется в виду скорее привычный образ мышления, нежели умственные способности) просто не поз¬воляет им всерьез заняться оккультными исследованиями. Следовательно, бессмысленно требовать или ожидать от людей науки того, чего они не в состоянии дать в нынешнем столетии и что станет доступным для них лишь после того, как следующий цикл изменит и трансформирует их внутреннюю при¬роду, усовершенствовав структуру их духовного разума.
Как уже отмечалось ранее, ни медицина, ни физическая наука не в состоянии объяснить primum mobile, или истинную природу, даже самого простого феномена, стараясь свести все исключительно к физиологическим причинам; и, если они не обратятся за помощью к оккультизму, им предстоит быть поверженными в прах еще до конца XX столетия.
Это утверждение может показаться чересчур смелым. Однако оно в полной мере подтверждается заявлениями самих же медицинских светил, согласно которым в основе каждого феномена непре¬менно дол¬ж¬ны лежать физиологические и чисто физиче¬ские причины. Но данное заявление можно перефрази¬ровать следующим образом: никакой феномен не может быть исследован исчерпывающим образом, если рассматривать его исключительно в свете физиологиче¬ских и физических причин. Так будет точнее. К сказанному можно добавить, что представители точных наук и не могут позволить себе никаких других методов исследования. Но это означает, что, достигнув в своих экспериментах определенного предела, они необходимо должны остановиться и объявить свою задачу полностью выполненной, передавая тем самым дальнейшее изучение феноменов в руки трансценденталистов и философов.
Наука (я имею в виду западную науку) тоже обязана придерживаться определенных принципов. Она гордится своею способностью производить наблюдения и анализ и делать на их основе выводы и за¬ключения. Поэтому, когда в ее поле зрения попадает какой-нибудь феномен анормального характера, она обязана разложить его весь по полочкам или же вовсе отступиться от него.
