Кордильер, в непроходимых ущельях Анд и особенно за Мексиканским плоскогорьем, лежат заброшенные развалины сотен некогда могущественных городов, стертых из памяти людей и утративших даже свое название. Погребенные в густых лесах и недоступных долинах, порою на глубине около двадцати метров под землей, они по сию по¬ру остаются загадкой для науки, сбивают с толку исследователей и хранят безмолвие паче египетского Сфинкса. Мы абсо¬лютно ничего не знаем об Америке до испанского завоевания. Не сохранилось никаких, даже сравнительно недавних, хроник; среди местных племен не осталось традиций, восходящих к прошлому. Мы так же ничего не знаем о народах, построивших эти цикло¬пические сооружения, как и о непонятном культе, вдохновившем древних скульпторов, которые украсили сотни километров стен, памятников, монолитов и алтарей таинственными иероглифами, изображениями животных и людей, картинами неведомой жизни и утраченных искусств порою настолько фантастическими и дикими, что они невольно представляются бредом, фантасмагории которого по мановению руки некоего мага кристаллизовались в гра¬ните, дабы вечно озадачивать грядущие поколения. Само существование этих древних памятников оставалось неизвестным вплоть до начала XIX века. Мелочная, подозрительная ревность испанцев сразу же встала «китайской стеною» между их американскими владениями и чересчур любопытными путешественниками, а невежество и фанатизм завоевателей и их пренебрежение ко всему, кроме удовлетворения собственной ненасытной алчности, препятствовали научным исследованиям. Даже восторженные записки Кортеса и целой армии его разбойников и священников, а также Писарро и его бандитов и монахов о величии храмов, дворцов и городов Мексики и Перу долгое время оставались без внимания. Так, д-р У.Роберт-сон в своей «Истории Америки» сообщает, что жилища древних мексиканцев представляли собою «обычные хижины из глины, дерна или веток, похожие на жилища самых диких индейцев»; ссылаясь на свидетельства некоторых испанцев, он даже рискует утверждать, что во всей этой обширной империи не осталось «ни единого памятника, ни следа сооружений древнее периода завоевания»!
Реабилитировать истину суждено было великому Александру Гумбольдту. В 1803 году этот выдающийся ученый и путешественник пролил новый свет на мир археологии. Ему посчастливилось стать пионером многих открытий. В то время Гумбольдт описал только Митлу, Долину Мертвых, Сочикалько и великий пирамидальный храм Чолула. За ним по¬следовали Джон Л.Стивенс , Ф.Катервуд и Сквайер; а в Перу — Д’Орбиньи и д-р Чуди . С тех пор множество путешественников побывало в разных местах, оставив нам точное описание многих памятников древности. Но сколько еще осталось не только не исследованным, но да¬же неизвестным, сказать не может никто.
Что касается сооружений доисториче¬ских, то в этом Пе¬ру и Мексика могут соперничать даже с Египтом. Не уступая Египту в громадности циклопических сооружений, Перу превосходит его в их количест¬ве, а храм Чолула больше великой пирамиды Хеопса в ширину, а возможно, и в высоту. Сооружения общественного назначения: стены, фор¬тификационные укрепления, террасы, водопро¬воды, акведуки, мосты, храмы, захоронения, целые города и изящно вымощенные до¬роги протяженно¬стью в сотни миль — почти сплошною сетью покрывают эту землю. На побережье они выстроены из обож¬женных на солнце кирпичей, в горах — из порфиритного известняка, гранита и силикатного песчаника. История ничего не знает о поколениях, построивших эти памятники, и даже предания умалчивают о них. Разумеется, большинство этих каменных руин покрыто обильной растительностью. На месте разрушенных городов выросли целые леса, и, за немногими исключениями, все превратилось в развали¬ны. Но даже по развалинам можно судить о былом величии.
Испанские историки в высшей степени легкомысленно относят чуть ли не все эти руины ко вре¬менам инков. Трудно сделать б’ольшую ошибку. Иероглифы, порою полностью покрывающие стены и монолиты, как и прежде, остаются мертвой буквой для современной науки. Но они точно так же были мерт¬вою буквой и для инков, хотя историю этого на¬рода можно проследить до одиннадцатого столетия. Они не знали, что означают все эти надписи, но приписывали их своим неизвестным предшественникам, исключая этим предположение о своем происхождении от первых цивилизаторов их страны. Вкратце история инков такова.
Инка на языке кечуа — титул вождя или императора, а также название правящей и самой аристо¬кратической династии или, скорее, касты этой страны, которая правила в течение неизвестного периода времени, вплоть до испанского завоевания. Одни полагают, что инки впервые появились в Перу в 1021 го¬ду, неизвестно откуда; другие, и это тоже предположение, — через пять веков после библейского «потопа», по скромным понятиям христиан¬ской тео¬логии. Второе предположение, несомненно, ближе к истине. Инки, с их исключительными привилегиями, силой и «непогрешимостью» — копия касты брахманов Индии только на противоположном конце земли. Подобно им, инки утверждали, что происходят непо¬средственно от Божества, каковым, как и у династии Сурьяванша в Индии, является Солнце. Согласно единственной, но общепринятой легенде, в какой-то период времени все население теперешнего Нового Света распалось на отдельные враждующие и дикие племена. В конце концов Высшее Божество, Солнце, сжалилось над ни¬ми и, дабы спасти их от невежества, послало на землю двух своих детей — учить людей. Это были Манко Капак и его сестра и жена Мама Оэлья Уака, соответствующие опять-таки египетскому Озирису и его сестре и жене Изиде, а также некоторым индусским богам и полубогам и их женам. Эти двое появились на пре¬красном острове озера Титикака, о котором мы еще вспомним, и отправились на север, в Куско, ставший позднее столицей инков, откуда они и начали распространять цивилизацию. Божественная па-ра собрала вместе все расы из разных уголков Перу и распределила между ними труд. Манко Капак учил мужчин сельскому хозяйству, архитектуре, закону и искусству, а Мама Оэлья учила женщин прясть, ткать, вышивать и вести хозяйство. Инки считали себя потомками этой небесной пары, и все же они ничего не ведали о народе, воздвигнувшем колоссальные, ныне разрушенные города, заполнявшие всю их империю, которая тогда простиралась от экватора до 37 градуса [южной] широты и даже далее, включая западные склоны и всю горную цепь Анд с восточными спусками к рекам Амазонке и Ориноко. Прямые потомки Солнца, инки были верховными жрецами государственной религии, а также императорами и государственными деятелями страны; в силу этого они, опять-таки как и брахманы — утверждали свое божественное превосходство над простыми смертными и основали, подобно «дважды¬рожденным», исключительную и аристократическую касту — династию инков. Каждый правящий инка, которого почитали за сына Солнца, был верховным жрецом, оракулом, главнокомандующим во время войны и абсолютным монархом, совмещая, таким образом, обязанности папы и короля и предвосхищая мечты всех римских пап. Его команды слепо исполнялись, его персона была священна и почиталась как божество. Высшие офицеры не могли находиться в его присутствии обутыми, и этот знак уважения вновь указывает на восточное происхождение; а обычай прокалывать уши юношам королевской крови и украшать их золотыми серьгами, «по мере получения очередного звания увеличивавшимися в раз¬мере, что в конце концов приводило к растяжению хрящей», наводит на мысль о странном сходстве между портретами многих из них, найденными в мно¬гочисленных более поздних руинах, и изображениями Будды и некоторых индусских божеств, не говоря уже о современных «денди» Сиама, Бирмы и Южной Индии. И так же, как в Индии периода расцвета власти брахманов, получать образование и изучать религию могли только юноши привиле¬ги¬рованной касты инков. А когда правящий инка умирал, или, как это называлось, «призывался в дом отца», вместе с ним во время погребальной церемонии умерщвляли множество его слуг и жен точно так, как это описано в древних хрониках Раджастана и как это делалось во время недавно запрещенного обряда сати. Учитывая все это, ар¬хеолог не может удовлетвориться кратким замечанием некоторых историков, что «в этой легенде мы обнаруживаем лишь еще одну версию истории цивилизации, общей для всех примитивных народов, и ту выдумку божественного родства, с помощью которой интри¬ганы-пра¬вители и хитрецы-жрецы старались закрепить свое превосходство над людьми». Не больше объясняет и заявление, что «Манко Капак почти точная копия китайского Фуси, индийского Будды, египетского земного Озириса, мексиканского Кецалькоатля и Вотана Центральной Америки», ибо все это и так слишком очевидно. Хотелось бы знать, как могло случиться, что народы, населяющие столь противоположные страны, как Индия, Египет и Америка, похожи не только в общих религиозных, политиче¬ских и социальных взглядах, но зачастую и в мельчайших деталях?
Самое главное — выяснить, кто из них кому предшествовал, объяснить, как эти народы в четырех концах света положили начало почти идентичным архитектуре и искусствам; разве что и впрямь были времена, как уверяет Платон, да и многие современные археологи, когда два Света были единым континентом и корабли для сообщения между ними были не нужны.
Согласно последним изысканиям, только в Андах существует пять различных архитектурных стилей. Храм Солнца в Куско принадлежит к позд-нейшему из них и является, пожалуй, единственным значительным сооружением, если верить современным путешественникам, которое можно определенно отнести к периоду инков, чье царственное величие считается последним отблеском цивилизации, уходящей в бесконечную глубь веков. Д-р Э.Р.Хит из Канзаса полагает, что
…задолго до Манко Капака в Андах обитали племена, которые, вероятно, были ровесниками дикарей Западной Европы. Гигантская архитектура указывает на род циклопов, основателей вавилонского храма и египет¬ских пирамид. Греческий завиток, обнаруженный во мно¬гих местах, был заимствован [?] у египтян; обычаи захоронения и бальзамирования указуют на Египет…
Далее этот ученый путешественник пишет, что че¬репа из захоронений, по заключениям кранио¬логов, представляют три различные расы: чинчей, населявших западные области Перу от Анд до побережья Тихого океана, аймаров, обитавших в горных долинах Перу и Боливии на южном побережье озера Титикака, и уанков, «заселявших плато между горными цепями Анд, к северу от озера Титикака до 9-го градуса южной широты». Сме¬шивать постройки эпохи инков в Перу и эпохи Монтесумы и его кациков в Мексике с памятниками аборигенов — фатально для археологии. В то время как Чолула, Уксмал, Кауачи, Пачакамак и Чичен-Ица к моменту вторжения испанских ban¬ditti прекрасно сохранились и были заселены, сотни памятников и городов уже тогда лежали в руи¬нах, а их происхождение было неизвестно завоеванным инкам и кацикам так же, как и нам. Несомненно, это остатки цивилизации неизвестных, ныне вымерших народов. О правильности этой гипотезы свидетельствуют головы странных форм и профили человеческих фигур на монолитах в Копане. Ярко выраженное различие между черепами этих рас и индоевропейцев вначале объясняли тем, что матери механическим путем придавали особую конфигурацию головам своих младенцев, как это часто делают другие племена и народы. Но тот же автор пишет, что находка «мумии семи- или восьмимесячного человеческого зародыша с такою же формой черепа заставила усомниться в верности данного предположения». Помимо гипотезы, имеется и неоспоримое научное доказательство существования цивилизации в Перу много веков
