моти¬вами. Многие предварительные правила и условия приема в общества адептов как правого, так и левого пути также почти или полностью идентичны.

«Размышления об элементалах»

* * *

Животный магнетизм (ныне называемый вну¬ше¬нием и гипнотизмом) был основным средством, приме¬нявшимся в магических мистериях, а также в асклепиях — оздоровительных храмах Эскулапа, где больных на протяжении всего процесса их «инкубации» лечили магнетически во время сна.

Эта созидательная, жизнедательная сила от¬ри¬цается и высмеивается сейчас под именем ма¬гии, осуждается как основанная на предрассудках и шарлатанстве под именем месмеризма и при¬знается под именем гипнотизма, шаркотизма, вну¬шения, «пси¬хологии» и т.д. Однако каким бы тер¬мином не обо¬значалось явление, он будет всегда неточным без должного пояснения, поскольку, ог¬раничив ее проявле¬ние рамками одной из суще¬ствующих наук (которые сами по себе являются составными частями науки в целом), мы немину¬емо обнаружим, что она обладает и такими спо-собностями, которые не снились даже самым ува¬жаемым и ученым профессорам ортодоксальной физической науки… Как неодно¬кратно говорилось ранее, все ответвления магии — черной и белой, божественной и дьяволь¬ской — имеют единый корень. «Дыхание Кибелы» — Акаша-таттва (в Индии) является главной действу¬ющей силой, лежащей в основе так называемых «чудес» и «сверхъестественных» феноменов всех времен и народов. Исходная сущность всего уни¬версальна, но разнообразие ее проявлений бес¬конечно. Даже величайшие из Адептов не видят границ ее возмож¬ностям.

Ключ к азбуке магических возможностей был утерян в те времена, когда последний гностик пал жерт¬вой свирепых преследований со стороны церкви; а после того, как сами слова мистерии, иерофанты, теофания и теургия постепенно улетучи¬лись из памяти людей, все эти знания были за-быты окончательно. Однако в эпоху ренессанса в Германии один образованный теософ, философ per ignem (как они сами себя называли) вновь вернул к жизни неко¬торые утраченные секреты фригий¬ских жрецов и Асклепия. Им был великий врач с трагической судьбой — оккультист Парацельс, ве¬личайший из алхимиков своего времени.

…ди¬ле¬танты, именующие себя учеными-гипнотистами, своими собственными руками возводят надгроб¬ные памятники над интеллектом многих и мно¬гих; по¬рабощая и парализуя волю своих «субъек¬тов», они превращают бессмертного человека в бездушный и безответственный автомат; они под¬вергают души людей вивисекции и делают это так же хладнокровно, как подвергают они вивисекции тела кроликов и собак. Одним словом, они быстро превращаются в «колдунов» и одновременно пре¬вращают науку в обширное поле деятельности для черной магии.

Мы обвиняем науку в том, что она неуклонно втягивается в мальстрим черной магии, осущест¬вляя то, что древняя Психология (наиважнейшая из всех оккультных наук) всегда объявляла кол¬довством, на¬правленным на закабаление внутрен¬него человека. И мы готовы подтвердить свои обвинения доказательствами. В самое ближайшее время мы намерены опубликовать несколько статей, в которых будем опираться на известные факты и информацию о действии гипнотизма, производи¬мого самими вивисекционистами. То, что они за¬нимаются колдовст¬вом, не осознавая того, никоим образом не устраняют тот факт, что они практи¬куют черное искусство bel et bien.

…эксперименты с «внушением», проводимые людьми, ничего не смыслящими в ок¬культных законах, таят в себе большую угрозу для будущего. Воздействие идей на низшее внутреннее «эго» и его противодействие — до сих пор пока не изучалось, так как само по себе «Эго» продол¬жает оставаться terra incognita (если вообще не отрица¬ется) для людей науки. Более того, экспе¬рименты с ним, проводимые на потребу легкомыс¬ленной публики, крайне опасны. Ученые, чья ком¬петентность ни у кого не вызывает сомнений, проводя публичные эксперименты с гипнотизмом, тем самым освящают их правомерность своим собственным авторитетом. И каждый досужий про¬фан, достаточно проницательный для того, чтобы понять суть процесса, может, благодаря настойчи¬вой практике, развить в себе ту же самую силу и использовать ее затем в своих корыстных и — часто — преступных целях. А вот и кармиче¬ское следствие: каждый гип¬нотизер, каждый ученый, каким бы уважаемым и добронамеренным он ни был, обучив священной науке того, кто в дальнейшем будет лишь злоупот¬реблять ею, несет моральную ответственность за все его грядущие злодеяния, которые будут соверше¬ны с ее помощью.

Таковы последствия публичных «гипнотиче¬ских» экспериментов, которые вырождаются, как правило, в черную магию, а по сути дела, изначально таковой и являются.

«Черная магия в науке»

* * *

Вопрос 6. В каких случаях гипнотизм превраща¬ется в «черную магию»?

Ответ. Если попытаться охватить эту тему всю целиком, пусть даже ограничившись всего лишь не¬сколькими примерами, наш ответ, пожалуй, ока¬жется чересчур пространным. В свете всего того, что уже было сказано выше, достаточно будет добавить, что всякий раз, когда гипнотизер исхо¬дит из эгоистических мотивов или же старает¬ся причинить вред какому-либо живому существу (или существам), его действия классифицируются нами как черная магия. Поток здоровой жизнен¬ной энергии, передаваемый врачом больному месмерическим путем, может содействовать и содей¬ствует выздоровлению послед¬него, но в слишком больших дозах тоже опасен — может убить.

Вопрос 9. Обязательно ли оператору произно¬сить свои гипнотические «внушения» вслух? Может ли он то же самое делать мысленно? И может ли он сам при этом даже не осознавать, какое воздействие он оказывает на гипнотизируемого?

Ответ. Конечно, не обязательно, особенно если связь между двумя людьми уже установлена раз и навсегда. Мысль является даже более мощным, чем речь, орудием подчинения воли пациента во¬ле гип¬нотизера-оператора. Но, с другой стороны, если «внушение» не направлено целиком и пол¬ностью на благо пациента и не лишено эгоисти¬ческих мотивов, оно является актом черной магии, и в этом случае мысленное внушение чревато еще более пагуб¬ными последствиями, нежели внуше¬ние словами. Лишать человека возможности сво¬бодно проявлять свою волю — предосудительно и противозаконно, если, конечно, это действие не предпринято ради его же собственного блага или блага общественного; но даже в этом случае вну¬шением можно пользоваться лишь с величайшей осторожностью. Оккультизм рассматривает все по¬добные необоснованные действия, сознательные или несознательные, как черную магию и кол¬довство.

«Гипнотизм и его связь с другими способами очаровывания»

ОККУЛЬТИЗМ

ОККУЛЬТИЗМ, ИЛИ МАГИЯ

Несколько вопросов к «Хирафу», автору статьи «Розенкрейцерство»

Среди многочисленных наук, изучаемых весьма дисциплинированной армией ревностных иссле¬дователей нашего века, ни одна не удостаивалась меньшего почитания и больших насмешек, нежели старейшая из них — наука наук, почтенная прародительница всех современных пигмеев. Стремясь, в мелком тщеславии, набросить покров забвения на свое неоспоримое происхождение, самоуверенные ученые-самозванцы, будучи всегда настороже, возводят серьезные препятствия на пути отважного ученика, пытающегося отклониться от проторенного пути, проложенного его догматическими предшест¬венниками.

Как правило, оккультизм представляет собою опасное, обоюдоострое оружие для тех, кто не готов посвятить ему всю свою жизнь. Теория оккультизма, не подкрепленная серьезной практикой, всегда останется в глазах людей, настроенных против столь непопулярного занятия, пустым, бредовым досужим вымыслом, способным прельщать лишь невежественных старух. Если мы оглянемся назад и посмотрим, как к современному спири¬туализму относились на протяжении последних тридцати лет, несмотря на ежедневные, ежечасные доказательства, взывающие к нашим чувствам, смотрящие нам пристально в глаза и подающие голоса из областей «по ту сторону великой бездны», то можем ли мы надеяться, что оккультизм, или магия, которые находятся в таком же отношении к спиритуализму, как бесконечное к конечному, как причина к следствию, как единство к многообразию — я спрашиваю, можем ли мы надеяться, что они легко утвердятся там, где глумятся над спиритуализмом? Тот, кто отрицает a priori или хотя бы сомневается в бессмертии человеческой души, никогда не поверит в ее Создателя; и, не замечая существования многообразия, тем более не увидит его происхождения из единого источника. Что касается каббалы, комплексного мистического руководства к познанию великих тайн природы, то мы не знаем в современном мире никого, кто об¬ладал бы достаточной дозой то¬го нравственного мужест¬ва, которое воспламеняет сердце истинного адепта священным огнем просветительства, застав¬ляющим бросить вызов общественному мнению, демон¬стрируя свое знание этого величественного труда. Насмешка — самое убийственное оружие нынешнего века; и если в исторических рекордах чита¬ем о тысячах мучеников, с радостью и мужеством всходивших на костер, защищая мистические док¬трины в минувшие века, то в наше время вряд ли найдется человек, достаточно смелый, чтобы бросить вызов хотя бы насмешкам, во имя доказа¬тельства великих истин, заключенных в традициях прошлого.

Как пример вышесказанного, упомяну статью о розенкрейцерстве, подписанную «Хираф». Несмотря на некоторые значительные ошибки, которые, однако, могут быть замечены лишь теми, кто посвятил свою жизнь изучению оккультизма и различных направлений его практического учения, эта талантливо написанная статья с уверенностью показывает читателю, что, по крайней мере, с точки зрения теоретических знаний, автору трудно найти равных. Его скромность, которую я не очень-то высоко ценю в данном случае — все-таки, маска псевдонима обеспечивает ему достаточно безопасности, не должна внушать ему никаких опасений. В этой стране позитивизма мало критиков, готовых рискнуть схватиться со столь мощным соперником на его собственной территории. Оружие, которое он держит про запас в арсенале своей замечательной памяти, его ученость и готовность предоставить любую дополнительную инфор¬мацию, какую только пожелают, несомненно, отпугнет любого теоретика, за исключением тех, кто абсолютно уверен в себе, а таких немного. Но книжное знание, и здесь я имею в виду только предмет оккультизма, каким бы обширным оно ни было, всегда будет недостаточным даже для аналитического ума, привычного более к извлечению квинтэссенции истины, разбросанной среди тысяч противоречивых утверждений, если только оно не подкреплено личным опытом и практикой. Поэтому Хираф может ожидать столкновения только с теми, кто способен изыскать возможность опровержения некоторых из его смелых утверждений, именно в силу такого небольшого практического опыта. Тем не менее, не следует воспринимать эти слова так, будто мы намерены критиковать нашего сверхскромного эссеиста. Моя персона, ничтожная и невежественная, слишком далека от столь самонадеянной мысли. Я просто хочу помочь ему в научных, но, как я уже сказала выше, довольно гипотетических изысканиях, поведав крупицу той малости, что собрала во время своих длительных путешествий по Востоку, этой колыбели оккультизма, объездив его вдоль и поперек; и надеюсь исправить некоторые ошибочные представления, ввергнувшие его в заблуждение и способные смутить непосвященных, искренних исследователей, вздумай они испить из его источника знаний.

Во-первых, Хираф сомневается, существуют ли в Англии или где-либо еще профессиональные школы для неофитов тайной науки. Скажу, исходя из собственного опыта, что такие школы есть на Востоке: в Индии, Малой Азии и других странах. Как в далекие дни Сократа и других мудрецов древности, так и в наше время стремящиеся познать Великую Истину всегда найдут возможность, если только «постараются» повстречать проводника к двери того, «кто знает, когда и как». Если Хираф и прав относительно седьмого правила Братства Розы и Креста, гласящего, что «членом Братства можно только стать, но его нельзя сделать», он все же может ошибаться относительно исключений, которые всегда существовали в других братствах, посвятивших себя изучению того же тайного знания. Далее, когда