серьезное изучение месмеризма? Месмеризм был назван ключом к оккультным наукам и обладает тем преимуществом, что предоставляет исключительные возможности, чтобы творить добро для человечества. Если бы мы были в состоянии организовать гомеопатическую аптеку с дополнением в виде месмерического лечения, как это уже было с огромным успехом сделано в Бомбее, мы могли бы внести вклад в становление медицинской науки в этой стране на более прочной основе и принесли бы неоценимую пользу широким слоям населения.
Помимо Бомбея есть и другие наши отделения, проделавшие большую работу в этом направлении, но предстоит неизмеримо больше, чем сделано. Это относится и к другим направлениям работы Общества. Было бы хорошо, если бы члены всех отделений смогли собраться и серьезно посоветоваться о том, какие реальные шаги можно сделать для осуществления целей, провозглашенных Обществом. Слишком часто члены Теософского Общества занимаются лишь поверхностным изучением книг, не делая никакого заметного вклада в его активную работу. Если Общество призвано стать силой, творящей добро и в этой, и в других странах, оно может достичь этого лишь активным сотрудничеством всех его членов, и мы убедительно призываем каждого тщательно продумать, какие направления работы им по силам, а затем серьезно приступить к ее исполнению. Правильная мысль — это хорошо, но одна мысль немногого стоит, если не превращается в действие. В Обществе нет ни одного члена, который не мог бы сделать хоть что-то для дела истины и всеобщего братства; и только от его воли зависит сделать это что-то свершившимся фактом.
Прежде всего мы хотим повторить, что Общество — не ясли для начинающих Адептов; Учителя не могут обходить и инструктировать разные отделения по разнообразным вопросам, возникающим в ходе исследовательской работы Общества; отделения должны учиться сами; нужно иметь книги, а знания, заложенные в них, должны применяться на практике — так разовьется уверенность и способность мыслить. Мы настоятельно советуем это, ибо до нас дошли просьбы о том, чтобы каждый лектор, присылающийся в отделения, был практически осведомлен в экспериментальной психологии и ясновидении (то есть смотрении в магические зеркала и чтении будущего и т.д., и т.п.). Итак, мы считаем, что подобные эксперименты должны проводиться среди самих членов, чтобы представлять какую-то ценность для личного развития или способствовать успехам на их пути «в гору», и потому искренне советуем нашим членам пытаться самим.
ПУТЕВОДНЫЙ СВЕТ НЕВЕДОМОГО
I
В старой книге об оккультных науках сказано:
Гупта-видья (тайная наука) — это манящее море, но это море изобилует рифами, и его часто штормит. Море¬плаватель, отважившийся пуститься в плавание по этому морю, неизбежно пойдет ко дну, наскочив на один из его тысячи подводных камней, если не будет обладать мудростью и опытом . Огромные волны, цвета сапфира, рубина и изумруда, волны, исполненные красоты и загадочности, окружат странника со всех сторон, готовые унести его к любому из бесчисленных огней, при¬зывно подмигивающих ему отовсюду. Но это не на¬стоящие маяки; это блуждающие огоньки, зажженные сыновьями Калии на погибель тем, кто стремится к жизни. Счастливы те, кто может не замечать эти обманчивые огоньки, но еще более счастлив тот, кто никогда не отводит взгляд от единственного, истинного Маяка, чей вечный огонь уединенно горит в глубине вод Священной науки.
Многие паломники желают отправиться в пла¬вание по этим водам, но немногие оказываются настолько сильными пловцами, чтобы добраться до Маяка. Тот, кто хочет доплыть, должен перестать быть числом и стать всеми числами. Он должен позабыть об иллюзии собственной отделенности и принять единственную истину — истину коллективной индивидуальности. Он должен видеть ушами, слышать глазами , понимать язык ра¬дуги и уметь концентрировать свои шесть чувств в едином, седьмом чувстве .
«Путеводный свет» Истины — это природа без иллюзорной завесы чувств. И достичь ее может только адепт, полностью подчинивший своему контро¬лю собственную личность, способный управлять всеми своими физическими и психическими чувствами с помощью «седьмого чувства», которое только и способно дать человеку истинную мудрость богов — тео-софию.
Нет нужды говорить, что профаны — не-посвященные, остающиеся вне храма, или pro-fanes, судят обо всех возможных «маяках» и о вышеупомя-нутом «Путеводном Свете» совершенно иначе. Для них менно Путеводный Маяк оккультной истины вы¬глядит как ignus fatuus, великий блуждающий огонь человеческой иллюзии и глупости, а все прочие маяки они считают указателями спасительных отмелей, способных временно сдержать тех, кто самозабвенно бороздит моря глупости и суеверий.
«Разве не достаточно уже того, — спрашивают на¬ши добрые критики, — что, благодаря всевозможным “измам”, мир пришел к теософизму, представляю¬щему собой не что иное, как трансцендентальный обман [fumisterie]? Однако он еще норовит всучить нам rechauffe из средневековой магии с ее великим шабашем и хронической истерией».
Стоп, стоп, стоп, джентльмены! Да знаете ли вы, высказываясь подобным образом, что такое на¬стоящая магия или оккультные науки? Вы по¬зволяете своим школам пичкать вас «дьявольским колдовством» Симона Волхва и его ученика Менандра, ес¬ли верить доброму отцу Иринею, чересчур ревност¬ному Теодорету и неизвестному автору «Philo¬so¬phumena». Вы позволяете, чтобы вам, с одной стороны, говорили, что магия исходит от дьявола, а с другой — что она всего лишь обман и надувательство. Очень хорошо. Но что вам известно о подлинном характере той системы, которой следовали Аполлоний Тианский, Ямвлих и другие маги? И что вы думаете об идентичности волшебства Ямвлиха и «магии» Симонов и Менандров? Истинный характер последней только частично был раскрыт автором «De mys¬teriis» . И все же его объяснений оказалось до¬статочно для того, чтобы обратить Порфирия, Плоти¬на и других, превратив их из врагов эзотерической теории в ее наиболее пылких приверженцев. И причина этого до крайности проста. Истинная магия — волшебство Ямвлиха — идентична, в свою очередь, гнозису Пифагора, ? ?????? ??? ?????, — науке о вещах, которые есть, и божественному исступлению филалетов, «любителей истины». Впрочем, обо всяком дереве следует судить по его плодам. Но кто были те, кто свидетельствовал о божественном характере и реальности этого исступления, называемого в Индии самадхи? В ответ на этот вопрос можно при¬вести длинный список лиц, которые, будь они хрис-тианами, непременно были бы канонизированы — причем не по решению церкви, у которой есть свои пристрастия и предубеждения, но по желанию большинства людей — волею vox populi, который редко ошибается в своих суждениях. Одним из них был, на¬пример, Аммоний Саккас, прозванный theodidak¬tos — «наставляемый богом»; великий учитель, который вел жизнь столь чистую и целомудренную, что его ученик Плотин даже не надеялся когда-либо встретить смертного, способного сравниться с ним. Далее можно назвать самого Плотина, который был для Аммония Саккаса тем же, кем был Платон для Сократа, — учеником, достойным добродетелей своего прославленного учителя. Затем следует назвать Порфирия, ученика Плотина , автора биографии Пифагора. Под сенью этого божественного гнозиса, чье благотворное влияние ощущается даже в наши дни, сформировались убеждения всех знаменитых мистиков по¬следующих столетий, таких, как Якоб Беме, Эммануил Сведенборг и многие другие. Мадам Гюйон была женским двойником Ямвлиха. Христиан¬ские квиетисты , мусульманские суфии и розенкрейцеры всех стран утоляли свою жажду водами из этого неиссякаемого источника — теософии неоплатоников первых столетий христианской эры. Но гнозис возник намного раньше этой эры, ибо он был прямым продолжением Гупта-видьи («тайного знания», или «знания Брахмана») древней Индии, переданной через Египет; так же как волшебство филалетов было продолжением египетских мистерий. В любом случае первоисточником этой дьявольской магии является Верховное Божество, а ее апогеем и конечной целью — единение с божественной искрой, свя¬зывающей человека с изначальным пламенем, имя которому — Божественное Все.
Достижение этой цели есть Ultima Thule для тех теософов, которые посвятили себя без остатка служению человечеству.
Прочие же — те, что еще не готовы пожертвовать всем, могут пока заняться изучением трансцендентальных наук, таких, как месмеризм и другие феномены нашего времени во всех их формах. Они имеют на это полное право, согласно тому пункту нашей программы, который провозглашает одной из целей Теософского Общества «исследование неизученных законов природы и психиче¬ских способно¬стей, скрытых в человеке».
Первые — весьма немногочисленны, так как со¬вершенный альтруизм — rara avis даже среди современных теософов. Последние же вольны заниматься, чем пожелают. Но хоть мы и стараемся быть откровенными и не делаем никакой тайны из своей деятельности, от нас постоянно требуют публичных объяснений и уверений в том, что мы не устраиваем шабаши ведьм и не производим метлы для нужд теософов. И когда нас не обвиняют в изобретении нового «изма» — то есть религии, извлеченной из глубин воспаленного мозга, или в шарлатанстве, то говорят, что мы обладаем способностями Цирцеи и испытываем их на людях и на животных. Насмешки и сатиры сыплются на Теософское Общество как град. Но оно стойко выдерживает эти осадки на протяжении вот уже четырнадцати лет своего существования; поистине, оно оказалось «крепким орешком».
II
И все же критики, которые судят только по внеш¬ним проявлениям, не так уж и неправы. Есть теософия и теософия: истинная теософия теософов и теософия членов одноименного Общества. Что может знать мир об истинной теософии? Как может он отличить учения Плотинов от учений псевдо-братьев? А последних в нашем Обществе больше, чем хотелось бы. Эгоизм, тщеславие и самонадеянность большинства людей достигли невероятных размеров. Есть много таких, для кого их собственная микроскопиче¬ская личность составляет всю все¬ленную, за предела¬ми которой нет и не может быть никакого спасения. Только намекните кому-нибудь из них, что альфа и омега мудрости вовсе не ограничиваются диапазоном их собственного интеллекта и что их суждения, какими бы глубокомысленными они ни были, все-таки не могут сравниться с Соломоновыми, и они тут же обвинят вас в антитеософии. Вы окажетесь по¬винным в богохульстве против Духа, за что вам не будет прощения ни в нынешнем, ни в будущем столе¬тии. Эти люди говорят: «Теософия — это я», подобно тому, как Луи XIV любил говаривать: «Государство — это я». Они разглагольствуют о братстве и альтруизме, но на самом деле заботятся только о том, что имеет отношение к ним самим, то есть к их маленьким «я». Эгоизм заставляет их думать, будто именно они заключают в себе храм теософии и что, возвещая о себе миру, они тем самым пропагандируют теософию. Увы! Двери и окна этого «храма» ничуть не луч¬ше многочисленных лазеек, через которые проникают (но редко выходят обратно) иллю¬зии и по¬роки, характерные для эгоистичной посредственности.
Эти люди — термиты Теософского Общества, ко¬торые разъедают его фундамент и потому представляют для него постоянную опасность. Только когда они выходят из Общества, у нас появляется повод облегченно вздохнуть.
Вряд ли такие люди способны дать правильное представление о практической теософии, а
