Бесполезно повторять то, что уже было сказано, и сказано лучше, а также доказано статистикой преступлений, совершенных из-за суеверий, во всех христианских странах. Самые чудовищные и опасные верования все еще бытуют в католиче¬ских Франции, Испании, Италии и Ирландии, в протестантских Англии, Германии и Скандинавии, а также в греческих России, Болгарии и других славянских землях; и поныне они живут в народе точно так же, как и во времена короля Артура, первых пап или варяго-русских великих князей. И если высшие и средние классы переросли подобные абсурдные фантазии, то массы сельского населения все еще остаются во власти предрассудков. Низшие классы, предоставленные милости деревенского священника — который, если не глуп, всегда достаточно хитер, чтобы осознать важность удержания своей паствы в интеллектуальном рабстве — верят в чары, заклинания и силы дьявола сегодня так же, как и прежде. И доколе вера в Сатану и легион его падших ангелов (ныне дьяволов) остается догмой христианской церкви — а мы не видим, как ее можно уничтожить, ибо она является крае-угольным камнем доктрины (ныне дьявольского) спасения — дотоле будут существовать эти унизительные суеверия, так как вся их надстройка покоится на этой вере в могучего противника Бога.
Доказательства того, о чем мы говорим, содержатся чуть ли не в каждом номере нашего журнала. Только в прошлом году в России судили от шестидесяти до ста человек обоего пола за самовольное сжигание на костре так называемых ведьм и колдунов, якобы нагнавших порчу на каких-то истеричных женщин. Суд, длившийся месяцами, вскрыл ужасающий ряд чудовищнейших преступлений. Тем не менее, все крестьяне были оправданы, ибо их признали безответственными. Хоть раз в России над мертвою буквой закона восторжествовала справед¬ливость. И вот опять приходит известие о таком же суеверии и даже еще более чудовищном. Нижеследующее читается как средневековая повесть времен «святой» инквизиции. Газета «Русский курьер» опубли¬ковала официальное сообщение из Чембара, уездного города Пензенской губернии, которое мы приводим здесь:
В конце декабря, на праздниках, в селе Балкашине совершено было ужасное преступление, вызванное суеверием. Помещик Я.Н.М. получил богатое наследство и на праздники уехал в Пензу. Крестьяне этого села, благодаря неурожаю, особенно бедствуют, и двое из них, наибеднейшие, решились обокрасть помещика в его отсутствие. Они отправились к знахарке посоветоваться, каким образом совершить им задуманное преступление, чтоб избежать ответственности за него. Знахарка предложила им убить какого-нибудь человека, вырезать сальник из-под брюшины, растопить его, приготовить из него свечу, зажечь последнюю, войти в дом помещика, и, по ее уверению, при свете этой свечи никто их не заметит, так что беспрепятственно можно брать что угодно на глазах даже самого хозяина или прислуги. Следуя этому совету, крестьяне вышли на улицу села в два часа ночью, встрети¬ли там шедшего из кабака своего односельца — крестьянина, известного под прозвищем Якова-столяра, убили его и зарыли в снегу у одного из крестьянских сараев. На третий день после убийства труп был разрыт собакой и началось дознание; была арестована масса крестьян и, по произведенному обыску, у одного из преступников найден был горшок с растопленным салом. По исследованию врача, сало это оказалось человеческим. Преступник сознался и указал на своего сообщника. Оба они показали, что совершили убийство по совету знахарки, но имени ее, несмотря на все усилия со стороны следователя, не открыли. Замечательно, что до сих пор убийцы пользовались хорошей репутацией. Знающие их утверждают, что только безвыходная бедность могла заставить их решиться на такое преступление. Оба преступника — еще молодые люди .
Узнать, которая же из окрестных «ведьм» — ибо их много и некоторые известны лишь своим «клиен¬там» — виновна в убийственном совете, представляется почти невозможным. Также нет никакой возможности собрать улики у односельчан, так как самые уважаемые из них ни за что не согла¬сятся навлечь на себя гнев одной из этих подружек дьявола. И мы вправе утверждать и действительно полагаем, что вышеописанное суеверие превосходит по лиходейству сравнительно безобидную веру колхапурских заговорщиков в эффективность «совиных глаз».
Еще один случай с «колдуном» произошел совсем недавно. В том же декабре сельский сход Алек¬сандровска постановил исключить из своей общины и принудительно выслать в Сибирь зажиточного крестьянина по имени Родинин. Когда было зачитано обвинительное заключение, признававшее его виновным в «величайшем преступлении — совершенном владении наукой колдовства и искусством вселять в людей беса» — приговор сельских присяжных был всеми поддержан единодушно. «Как только, — говорится в обвинительном протоколе, — обвиняемый Родинин приближается к какому-то человеку, особенно если подносит ему стакан водки, в того тут же вселяются бесы… Жертва тут же начинает истошно вопить, причитая, что внутри него разлилась огнен¬ная река и жалостно уверяя окружающих, что Бес разрывает все его внутренности в клочья… С этого момента он не знает покоя ни днем, ни ночью и вскоре умирает в жуткой агонии… Много¬численны жертвы этого дьявольского колдовства, содеян¬ного обвиняемым… Вследствие чего сельские присяжные, признав его “виновным”, почтенно просят властей исполнить свой прямой долг». «Прямой долг» означал высылку Родинина в Сибирь, что и было исполнено.
Всем на Западе известно о повсеместной народной вере, распространенной особенно в Германии и России, в чудодейственную силу некоего трехлистного папоротника, сорванного в безлюдном лесу в ночь на Ивана-купалу. Пробужденный за¬клинанием к дьяволу, лист папоротника начинает расти с конца первого куплета и заканчивает в конце последнего. И если, не устрашенный ужасающими сценами, разыгрывающимися вокруг него, а они по своей жути ни с чем не сравнимы, за¬клинатель не обращает на них внимания и не те¬ряет присутствия духа от криков «лесных чертей» и их попыток обратить его в бегство, то получает в награду растение, которое дарует ему при жизни власть над дьяволом и заставляет последнего ему служить.
Это — вера в дьявола и его власть. Можем ли мы осуждать невежественных или даже образованных, но все же набожных людей за подобную веру? Разве церковь — будь то католическая, протестантская или греческая — не внушает нам с раннего детства и не требует от нас такой веры? Разве она не sine qua non христианства? Да, ответят нам; но церковь осуждает нас за любое подобное сношение с прародителем зла. Церковь хочет, чтобы мы верили в дьявола и в то же самое время презирали и «отрекались» от него; она единственная может, через своих законных представителей, иметь дело с его седовласым величеством и вступать с ним в прямые сношения, прославляя Господа и демонстрируя мирянам огромную, Богом данную власть усмирять дьявола именем Христа, чего ей, впрочем, никогда не удавалось сделать. Она никак не может эту власть доказать; но ведь не всегда больше верят в то, что лучше всего дока¬зуемо. Самое убедительное доказательство, когда-либо предоставленное церковью в пользу существования ада и Сатаны, было явлено в средние века, когда «святая» инквизиция, на правах помазан¬ника Божьего, выступила орудием раздувания на земле адского пламени и сжигания в нем еретиков. С похвальной беспристрастностью она одинаково сжигала и тех, кто не верил в ад и дьявола, и тех, кто слишком сильно веровал во власть последнего. Стало быть, логика этих несчастных легковерных, хоть сколько-то верящих в возможность «чудес», также не вполне ошибочна. Веруя в бога и дьявола и видя, как зло господствует на земле, они вряд ли могут не думать о том, что в своей извечной борьбе с Богом Сатана одержал победу. А если так — тогда его властью и союзом не стоит пренебрегать. Мучения ада так далеки, а несчастья, страдания и голод — удел миллионов. И поскольку им кажется, что Бог их оставил, они обращаются к другой си¬ле. Если в одном случае «лист» наделен чудодейственными силами Богом, то почему же другой лист не может быть столь же полезным, произрастая под бдительным присмотром Дьявола? И разве в бесчисленных житиях мы не читаем о том, как грешники, заключив договор с Дьяволом, потом хитростью выманивают у него свои души, вверившись защите какого-нибудь святого, каясь и моля об «искуплении» в свой смертный час? Двое убийц из Чембара, сознаваясь в преступлении, откровенно заявили, что если бы кража помогла им обеспечить их семьи, то они тут же отправились бы в монастырь и, приняв «духовный сан, покаялись»!!! И если, наконец, вера в один лист рассматривается нами как вопиющее, унизительное суеверие, тогда почему же государство, общество и еще век назад закон — карали за неверие в церковные чудеса? Вот свежий пример «чудотворного» лис¬тика, заимствованный нами из «Catholic Mirror». Приводим его для сравнения, и, может быть, наши читатели будут более милосердны к суевериям «не¬счастных язычников», не осененных знанием и верою во Христа.
Отец Игнатий, читающий ныне миссионерские проповеди в Шеффилде, рассказывает о замечательном «чу¬де» исцеления некой леди из Брайтона, будто бы сотворенном листочком с куста, на который якобы нисходила Дева Мария во время недавних небесных явлений, которыми она удостоила аббатство Ллэнтони.
Описав видения, отец Игнатий поведал, что Бог подтверждал истинность сих видений всяческими священными знаками. Листья с этого куста были посланы многим и применялись Богом для исцеления.
Отец Игнатий упомянул об одном великом чуде. Пожилая леди, содержащая школу для девочек из благородных семей и, стало быть, хорошо всем известная, в течение тридцати восьми лет страдала от невыносимой боли в бедре, не позволявшей ей ни сидеть, ни лежать нормально. Она была полной калекой. Он даже сам видел однажды, как она стала иссиня-бледной от боли в бедре. Он послал ей листочек — не то чтобы в надежде на исцеление, но как некое напоминание о видениях. Тем же вечером, ложась спать, она взяла с собою его письмо и листочек, а в ушах у нее меж тем звучали слова, вычитанные из «Hawker’s Mor¬ning and Evening Por¬tion»: «По вере вашей да будет вам». Она помолилась и приложила листик к гнойнику на но¬ге, и тот мгновенно исчез, гной мгновенно перестал течь, боль мгно¬венно прекратилась, и она мгновенно встала больною ногой на пол.
С тех пор она могла ходить, как все люди, и полностью избавилась от невыносимых страданий. Он может дать имя и адрес этой леди любому, кто захочет узнать подробности, и сама эта леди охотно предоставит любую информацию.
«Видение» ли в аббатстве Ллэнтони, или «видение» в кабинете медиума — мы, право, не видим большой разницы между ними; и если Бог снисходит до того, что творит чудеса посредством листика, то почему бы и дьяволу — «обезьяне Божьей» — не делать того же?
