ритуала, ни церковных догм, — именно эти язычники создали для христиан и то и другое. Искусно сочетая истины Религии Мудрости с милыми сердцу невежественной толпы экзотерическими фантазиями, именно они заложили первоначальный фундамент для нынешних ритуалистических церквей и для лож современного масонства. Этот по-следний факт убедительно подтверждается Рагоном в его ante-omniae современной литургии, которую он сравнивает с древними мистериями и ритуалами ранних масонов. К тому же самому выводу можно придти, аналогичным образом сравнив церков¬ные облачения, священные сосуды и празднества, установленные в латинской и прочих церк¬вях, с ри¬туальными атрибутами и праздниками языческих народов. Однако пути церквей и масонства значительно разошлись с тех пор, когда они были едины. И если спросят, как в этом может удостовериться непосвященный, последует ответ: древнее и современное масонство обязательны для сведения каждого восточного оккультиста.
Масонство, несмотря на свою сложную атрибу¬тику и современные нововведения (в особенности — библейский Дух), приносит пользу как в моральном, так и в физическом плане, или, во всяком случае, приносило еще каких-нибудь десять лет назад . Это была подлинная ecclesia в плане брат¬ского единения и взаимопомощи, единственная религия в мире, если рассматривать это понятие как производное от слова religare — «связывать» воедино, поскольку эта религия объявляла всех принадлежащих к ней людей «братьями», независимо от расы и вероисповедания. Нет смысла судить о том, смогло ли бы масонство приносить больше пользы, чем оно приносит сейчас, будь у него в руках огромные богатства. Во всяком случае, мы не замечаем, чтобы от этой организации исходило какое-нибудь явное, видимое зло и никто, кроме рим¬ской церкви, пока еще не обвинял их ни в каких грехах. Но вправе ли церковное христианство выдвигать подобные обвинения? Пусть церковная и светская история ответит на этот вопрос. Известно, что церковь разделила все чело¬вечество на Каинов и Авелей; что она истребила миллио¬ны во имя своего Бога — поистине, Господа Множеств, жестокого Иеговы Саваофа; и вместо того чтобы способствовать развитию цивилизации, которой очень любят похваляться ее последователи, церковь сдерживала ее на протяжении всех долгих и беспросветных лет средневековья. Лишь вследствие неослабевающих атак со стороны науки и восстаний стремящихся к свободе людей церковь начала терять твердую почву под ногами, будучи не в силах более сдерживать просветление. Но разве она не смяг¬чила, как говорят, «варварский дух язычества»? Ни в малейшей степени — решительно заявляем мы. Именно христианство, с его odium theologicum, когда у него не осталось больше сил сдерживать человече-ский прогресс, заразило своим смертоносным ду¬хом нетерпимости, своим бессердечным эгоизмом, жадностью и жестокостью современную цивилизацию, преподнеся все это под маской кроткого, но лицемерного христианского учения. Разве языческие Цезари были когда-нибудь более кровожадными или более холодными в своей жестокости, чем современные монархи с их армиями? Когда еще миллионы пролетариев голодали так, как теперь? И когда еще человечество проливало столько слез и претерпевало столько страданий?
Да, были дни, когда церковь и масонство были едины. То были времена интенсивной моральной реакции, переходный период мысли, тяжелый, как ночной кошмар, век борьбы и раздоров. Но когда появление новых идей привело к кажущемуся падению старых храмов и разрушению языческих идолов, на самом деле произошла лишь перестройка этих храмов, ибо новые были воздвигнуты из старых матери¬алов и установлены в них были прежние идолы, только под новыми именами. То была эпоха вселен¬ского переустройства, но переустройство это оставалось исключительно поверхностным и не за-трагивало глубин. История никогда не сможет расска¬зать нам, сколько полуиерофантов и даже высших Посвященных были вынуждены стать ренегатами, чтобы не дать погибнуть секретам Посвящения; но зато нам могут помочь в этом традиция и вдумчивое исследование. Претекстату, проконсулу Ахайи IV века нашей эры, приписывают утверждение, будто «отнять у греков их священные мистерии, связывающие воедино все человечество, было бы равносильно тому, чтобы отнять у них жизнь». Ве¬роятно, Посвященные разделяли это мнение и потому nolens volens присоединившись к последователям новой веры, повсюду сосредоточивавшим в своих руках деспотическую власть, старались вести себя соответственно. Точно так же поступили некоторые эллинизированные еврейские гностики, так что далеко не один «Климент Александрий¬ский» (по виду новообращенный, но в душе — все тот же ревностный неоплатоник и языческий философ) инструктировал в свое время невежественных христианских епископов. Иными словами, новообращенный malgre lui смешивал между собой две экзотерические мифологии — древнюю и новую, при этом полученную смесь он делал достоянием широкой публики, а священные истины оставлял для себя.
О том, какого рода христианами они становились, можно судить хотя бы на примере Синезия, неоплатоника. Любому ученому известно, и ни один из них не станет отрицать тот факт, что любимый и самый преданный ученик Гипатии — девы-фи¬лософа, муче¬ницы и жертвы подлого Кирилла Алек¬сандрийского — не был даже окрещен, когда еги¬петские епископы впервые предложили ему возглавить епископальную епархию в Птолемаиде. И каждый ученик знает, что, хотя Синезий и окрестился после того, как принял предложенную должность, это крещение было настолько поверхностным, что свое согласие он подписал только после того, как были приняты его условия и гарантированы будущие привилегии. Весьма любопытен основной пункт этого договора. В соответствии с этим условием sine qua non, Синезию дозволялось воздерживаться от проповеди тех (христианских) учений, в которые он — новый епископ — сам не верит! Кроме того, хотя он и был окрещен и рукоположен в сан сначала дьякона, потом священника, а затем и епископа, он так и не развелся со своей женой и не отказался от своей платонической философии: можно добавить, что подобное увлечение едва ли возбранялось в то время всем остальным епископам, а ведь Синезий жил уже в V веке нашей эры.
Подобного рода соглашения между посвящен¬ными философами и невежественными жрецами реформированного иудаизма были весьма распро¬страненным явлением в те годы. Первые стре¬мились сохранить свои «мистические обеты» и собственное достоинство; ради этого они пошли на компромисс с ам¬бициозностью, невежеством и нарастающей волной массового фанатизма — компромисс, о котором их последователям оставалось только сожалеть. Они вери¬ли в Божественное Единство, Единого, или Solus’а — необусловленного и непознаваемого; и все же они согласились воздавать публичные по-чести и отдавать дань уважения Sol’у, Солнцу, движущемуся между своими двенадцатью апостолами, 12 знаками Зодиака, или, по-другому, 12 сыновьями Иакова. Hoi polloi ничего не знали о первом и поклонялись последним, а в их лице — своим ос¬вященным временем древним богам. Переделать прежний, солнечно-лунный, культ и космические божества в Престолы, Архангелов, Власти и Святых было совсем несложно, тем более что вышеназванные звездные титулы пере-кочевали в новый, христианский, канон почти не меняя своих имен. Так что, пока «Великий Избранник» шепотом твердил во время мессы о своей абсолютной преданности Верховному Универсальному Единству «непости¬жимого Труженика» и торжественно провозглашал громким голосом «Священ¬ное Слово» (ныне замененное масонским «Словом, произносимым шепотом»), его помощник перечислял нараспев целый «Kyrielle» имен тех малых звездных существ, ко¬торым поклонялись массы. Непосвященному не¬офиту, лишь несколько меся¬цев или недель назад возносившему молитвы быку Апису и священному павиану, божественному ибису и сокологоловому Озирису, орел Св. Иоанна и святой Голубь (свидетель Крещения, воспаривший над головою Агнца Божьего) ка¬зались совершенно естественной эволюцией и продолжением его собственной, национальной священной зоологии, которую он обожествлял всю свою сознательную жизнь.
IV
Таким образом, можно не сомневаться в том, что и современное франкмасонство, и церковный ритуа¬лизм ведут свое происхождение непосредст¬венно от посвященных гностиков, неоплатоников и ставших отступниками Иерофантов языческих мистерий, секреты которых были ими утрачены, но сохранены теми, кто не мог идти ни на какие компромиссы. И если церковь и масоны не прочь позабыть подлинную историю своего происхождения, то теософы не желают ее забывать. Они повторяют: масонство и три великие христианские религии были получены их приверженцами по наследству. «Церемонии и тайные слова» первого и молитвы, догмы и ритуалы послед¬них суть искаженные копии чистого язычества (тщательно скопированные и позаимствованные также и евреями) и неоплатонической теософии. Также эти «тайные слова», используемые по сей день библей¬скими масонами и связанные с «коленом иудиным», «Тувал-Каином» и прочими зодиакальными титулами Ветхого За¬вета, являются еврейскими псевдонимами древних богов языческих толп, но не богов иерограмма¬тиков — интерпретаторов истинных мистерий. И факты, которые будут изложены ниже, убедительно это подтверждают. Добрые братья-масоны вряд ли станут отрицать, что номинально они являются настоящими Solicoles — почитателями Солн¬ца в небесах, в котором ученый Рагон видел вели¬чественный символ В[еликого] А[рхитектора] В[селенной], с чем мы полностью согласны. У него возникает единственная проблема с доказательством того, что вышеупомянутый В[еликий] А[рхитектор] В[селенной] был не экзотерическим мальком профанов, именуемым Sol, но Solus’ом высших эпоптов, а доказать это вряд ли возможно. Огни Solus’а, дух которого исходит от «Сияющей Звезды», представляют собой герметическую тайну; и, если масон не изучает истинную теософию, у него нет никаких шансов ее разгадать. Однако похоже, что даже малень¬кие шалости Чуди выходят за рамки его понимания. До сего дня масоны и христиане считают воскресенье святым и называют его «Божьим» днем, но при этом они прекрасно понимают, что Sunday и Sonntag в протестантских Англии и Германии означают все тот же день Солнца, как и 2000 лет тому назад.
А вы, добрые преподобные отцы, священники, пасторы и епископы, столь милосердно именующие теософию «идолопоклонством» и предрекающие, приватно и публично, ее последователям вечные муки, можете ли вы похвастать тем, что в ваших церквях и храмах есть хотя бы один ритуал, каноническое облачение или священный сосуд, который не был бы позаимствован вами у язычества? Более того, признание данного факта было бы небезопасным как для вашей официальной истории, так и для вероисповедания, насаждаемого вашей жрече¬ской братией.
Приведем еще несколько фактов, подтверждающих наши утверждения.
«Римские жертвователи должны были исповедаться перед жертвоприношением», — пишет дю Шуль. Жрецы Юпитера надевали высокие ква¬д¬ратные черные шапки (взгляните на современное облачение армянских и греческих священников), головной убор фламинов . Черная сутана римско-католических священников есть не что иное, как черный hierocoraces — широкое платье митраитских жрецов, названное так из-за того, что оно было черным, как вороново крыло (ворон — corax). Царь-жрец в Вавилоне носил золотое кольцо-печать и туфли, которые должны были целовать побежденные цари, а также белую мантию и золотую тиару, к которой были прикреплены две ниспадающие ленты. Папы тоже носят кольцо-печать и туфли, причем для тех же самых целей, а еще в их костюм входят белая атласная мантия, отороченная золотыми звездами, тиара с двумя украшенными драгоценными камнями ниспадающими лентами и т.д., и т.п. Белый полотняный стихарь (alba vestis) был одеянием жрецов Изиды; жрецы Анубиса выбривали волосы
