Скачать:TXTPDF
Скрижали кармы

характера не поддавалась никаким ударам судьбы. Ее — обвиняют во лжи! Могла ли она унизиться, когда для нее было решительно все равно, что про нее говорят, и все внутренние мотивы, которые заставляют обыкновенных людей прибегать ко лжи — были уже давно изжиты ею… Ее обвиняли в том, что ее сила идет из нечистого источника; в таком случае Нечиcтый должен был сильно обеднеть, потому что служение ее плохо оплачивалось. Она была так бедна, что постоянно нуждалась в деньгах, а когда деньги были — они немедленно исчезали. Щедрость ее была воистину царская; все, что у нее было: вещи, деньги, платье, все отдавалось первому встречному, находившемуся в нужде. В ее натуре преобладали мужественные свойства: прямая, определенная, быстрая, с сильным хотеньем, светлая, живая, свободная от желчи и от всякой мелочности, — в ней не было ни одной черты обыкновенной женщины. Всегда она рассуждала с высшей точки зрения, была снисходительна и терпима к чужой мысли и к чужому характеру и не обращала внимания на внешнее человека, если внутри у него все было в порядке. Мне лично она принесла великую пользу, приведя меня к самопознанию. Мне всегда казалось забавным, когда говорили о ее способности ошибаться в людях и доверять таким, которые впоследствии обманывали ее. Они не понимали, что она считала долгом давать каждому человеку случай к исправлению и нисколько не интересовалась тем, что, в случае неудачи, она может оказаться в неудобном положении. Я наблюдала ее в сношениях с людьми, искавшими только ее феноменов, приходившими к ней с нечистыми мотивами; она говорила с ними так же непринужденно и искренно, как со своими друзьями, но я замечала при этом, с каким проникновенным выражением она вглядывалась в такого человека и с каким грустным вздохом отводила от него глаза, когда убеждалась в его неискренности. Если же кто искренно искал самого трудного из всех познаний — самопознания, тогда она приходила к нему на помощь со своим редким даром проникновения, предупреждала его относительно скрытых опасностей, обращала его внимание на затаенные черты, распутывала перекрещивающиеся нити плохо понятых свойств и ошибок и поддерживала ученика самым деятельным образом в его усилиях познать самого себя. Мне самой она помогла разобраться в себе, и всем, кто умел без обидчивости переносить ее редкую наблюдательную и критическую проницательность, она приносила великую пользу. Как учительница, Е. П. никогда не была дидактична; она умела вызывать к деятельности собственную мысль ученика и давала ей только направление. Она учила с успехом лишь тех, кто был способен войти с ней в духовную связь и кто мог сам восполнять пробелы, которые возникали благодаря ее приему давать свои поучения в смелых широких чертах. Если такая духовная связь завязывалась, Е. П. давала ученику бесконечную полноту знаний и богатство мыслей. При поверхностном отношении к ее мыслям, они часто казались оторванными и нагроможденными одна на другой, но при дальнейшей переработке они являлись как звенья одной непрерывной цепи, из которых одни были ярче освещены, другие же — оставались в тени; и если ученик был способен осветить и то, что оставалось в тени, своим собственным сознанием, — в таком случае уроки Е. П. приносили ему величайшую пользу. Но если учащийся не был способен отозваться на ее мысль, если ее быстрые и сильные удары не были способны извлечь искру из его ума, в таком случае Е. П. оставалась для него загадочной, темной, запутанной, и он оставался столько же неудовлетворенным ею, сколько она чувствовала себя безнадежной относительно него.

ГЕРБЕРТ БАРРОУ

Только два года прошло с того момента, как я ее узнал. Но эти два года были для меня так полны, что кажется мне — целые века прошли с тех пор, как я впервые увидел ее. Если верно, что жизнь человеческая должна измеряться по периодам духовного развития, то время, с того дня как я первый раз пожал руку Е. П. Блаватской и до той минуты, как я помогал убирать ее гроб пальмами ее любимого Востока, было для меня богаче, содержательнее и длиннее целой человеческой жизни. Я пришел к ней материалистом, а ушел — теософом; через эту пропасть она сумела построить мост в моей душе. Она была моей духовной матерью, и не могло быть матери более любящей, терпеливой и нежной. Я и г-жа А. Безант были в то время заняты проблемами жизни и духа, решить которые наше материалистическое мировоззрение было бессильно, и мы оба искали иного света. Мы слышали о Е. П. Блаватской, но, приученные к скептицизму и строгой критике долгими годами политической жизни, воспитавшим в себе потребность в строгих доказательствах относительно всего, что лежало вне сферы нашего опыта, теософия казалась нам не только чуждой, но и вполне недоступной областью. Но — кончилось тем, что мы пошли к Е. П.; нескольких бесед с ней было достаточно, чтобы для меня засветился новый свет: она ввела меня в духовный мир, показала мне силу истинного самоотвержения и дала последовательную жизненную философию, цельное знание человека и его связи с духовным миром. Вот что привлекало меня к ней, а вовсе не ее чудотворные силы, которых я лично даже и не видал. Но в первый раз, в течение всего моего духовного развития, я нашел в ней учителя, который сумел разрозненные нити моего мышления соединить в ясную и цельную ткань. Она не выносила, когда ее хвалили, и единственный недостаток, который я лично нашел в ней, это — ее вспыльчивость, которая по временам вырывалась у нее, подобно вихрю или циклону. Но и этим она овладела к концу жизни. В ней все было — искренность и правда. Ее полное равнодушие к условностям и внешним формам происходило от полноты ее духовного веденья. Я хорошо сознаю, что все, что я сказал, и несовершенно, и недостаточно. Истинная Е. П. показывалась нам только изредка и случайно, и единственный ключ к пониманию этой необыкновенной натуры — в том живом примере, который она давала нам своей самоотверженной жизнью. Жизнь эта научила нас видеть цель не в личном благе, а в служении миру, в служении без ропота, до самого конца.

ГРАФИНЯ ВАХТМЕЙСТЕР

Кто знавал Е. П. Б. ближе, тот испытал на себе очарование ее личности, ее удивительной сердечной доброты. Иногда она радовала всех окружающих своим детски-веселым настроением, и тогда на ее лице светились и сверкали радость и остроумие, каких я никогда не видала на другом человеческом лице, и тогда она завоевывала все сердца, как бы в бурном порыве. Замечательно, что она с каждым была другая: никогда я не видала ее одинаковой с двумя разными людьми. Она немедленно замечала слабые стороны человека и удивительно умела испытывать их… Кто был с ней часто, тот постепенно приобретал дар самопознания… В 1885 году я посетила Е. П. в Вюрцбурге. Я нашла ее слабой, страдающей телом и духом и утомленной; она сознавала, как необъятна ее задача и как трудно найти людей, которые согласились бы пожертвовать собой для великой цели. Когда я спрашивала ее: почему она продолжает страдать, когда в ее распоряжении все средства, чтобы облегчить свои страдания? Почему, работая над таким важным трудом (она писала тогда «Тайную Доктрину»), который требует спокойствия и здоровья, она пальцем не пошевелит, чтобы улучшить условия своей жизни и прогнать слабость и физическую боль, которые каждого, кроме нее, давно бы довели до полного изнеможения? Ответ ее на такие вопросы был всегда один и тот же: «Каждый ученик оккультизма дает торжественное обещание никогда не употреблять полученные знания и силы для своего личного блага. Сделать это все равно, что ступить по крутому спуску, который ведет в пропасть… Я дала этот обет и никогда не нарушу его, потому что знаю его святой смысл… И гораздо легче для меня перенести всевозможные мучения, чем нарушить его. И не только телесные мучения, но и гораздо более тяжелую нравственную пытку: быть посмешищем и предметом поругания». В этих словах не было и тени преувеличения. В нее, стоявшую всегда впереди всех в Теософском обществе, попадали все ядовитые стрелы насмешки и клеветы, как в живой щит, который принимал на себя все удары и прикрывал собой всех слабых и споткнувшихся. Она была, так сказать, добровольная жертва, на незаслуженных мучениях которой строились и крепли жизнь и успех Теософского общества. Немногие знают это. Только те, которые как я, день за днем, жили с ней, которые видели ее постоянные телесные страдания и нравственные муки, переносимые ею с таким мужеством и непобедимым терпением, и которые в то же время могли наблюдать за ростом и успехом Общества, возникшего единственно благодаря ее великой душе, только они поймут, как велик наш долг перед ней и как мало сознается этот долг

ЧАРЛЬЗ ДЖОНСТОН

Первое мое впечатление от Е. П. Блаватской было впечатление необыкновенной силы, и это впечатление все росло. Наш первый разговор шел о ничтожестве материалистического мировоззрения, и не столько ее речи убеждали меня, сколько впечатление, что передо мной воистину бессмертный дух, одним своим присутствием разрушающий отрицание духовной жизни. Это чувство ее силы нисколько не давило и не унижало слабых, это было впечатление глубины и такого размера души, который охватывает всякую суть до самого первоисточника. Это первое впечатление силы постепенно смягчалось ее удивительной сердечной добротой, всегда готовой забыть себя и отдаться нуждающемуся. Все, кто когда-либо поднимались по дикой горной тропинке, знают, как ускользает величие гор и глубина долин от внимания путника, прикованного к ближайшим деревьям, птицам и цветам, пока он не поднимется на самую высоту, откуда его взору сразу откроется вся необъятная ширина пейзажа. Такие поразительные минуты подъема на духовные высоты я испытывал часто в присутствие Е. П., хотя во время самой беседы очарование ее личности заставляло временно думать, что находишься в присутствии только привлекательной собеседницы. С непреодолимой силой и энергией утверждала она существование бессмертного духа и учила реальности духовного мира, сама проявляя такие свойства, каких я не мог себе даже представить у смертного человека. С небывалой мощностью восставала она против темной тучи зла и невежества, окутывающей со всех сторон земную жизнь; пролом, который сделан ею в этой свинцовой туче, пролом, показавший нам сияющий свет в небесах, доказывает, с какой силой наносила она свои удары. Для нее была единственным обязательным законом действительность духовной природы; деспотизму физической природы она не подчинялась никогда. Ничему из всех ее необыкновенных свойств

Скачать:TXTPDF

Скрижали кармы Блавацкая читать, Скрижали кармы Блавацкая читать бесплатно, Скрижали кармы Блавацкая читать онлайн