астрономы какой-то страны неверно предскажут затмение, станут ли из-за этого жители хулить астрономию и называть ее иллюзорной наукой? Помимо того, что вот уже два столетия как астрология предана величайшему забвению, она представляет собой науку, которую освоить гораздо труднее, чем высшую математику; и все-таки, несмотря ни на что, мы вновь и вновь утверждаем, что при добросовестном изучении прогнозы астрологов подтверждаются. Как и мистер Дараша Досабхой, мы не верим, что астрология способна предсказать каждое пустяковое событие нашей жизни, любую случайную болезнь, радость или печаль. Она никогда не претендовала на это. Звезды могут предсказывать (?) непредвиденные события не более, нежели врач — сломанную ногу пациенту, никогда не покидающему своего жилища. Они указуют на счастливую или несчастливую жизнь, но лишь в общих чертах, и только. Если нашему другу не повезло с астрологами, то мы знаем, по крайней мере, дюжину образованных людей, которые были вынуждены поверить в астрологию, так как предсказания ее всякий раз сбывались.
Для подробного изложения этой древней науки потребовался бы целый том, но и нескольких слов будет вполне достаточно, чтобы исправить грубейшую ошибку, распространенную не только в массах, но даже среди тех, кто понимает и практикует астрологию: убеждение в том, что планеты делают нас такими, какие мы есть, ибо их хорошие и дурные аспекты порождают лишь благоприятные и неблагоприятные периоды. Профессор астрологии У.Чейни174 говорит: «Принесите астрологу-нефилософу гороскоп мальчика, родившегося при восходящем Стрельце, с Юпитером в том же созвездии в асценденте, в трине с Солнцем и Львом и при других благоприятных конфигурациях, как он тут же объявит, что мальчик станет великим человеком, принцем, президентом — то же самое сделаю и я. Но в то время как этот астролог будет утверждать, что такое большое везение вызвано рождением мальчика при столь благоприятных аспектах, я стану искать причину за пределами рождения и, вероятно, обнаружу, что до его зачатия родители мальчика не имели близости неделями или месяцами, в течение которых оба вели целомудренную жизнь; что они были очень гармоничны, отменного физического здоровья, что разум их был чист, настроение — бодрым, а моральные устои — крепкими».
Египетский episcope («наблюдатель»; английское слово «episcopal» происходит от названия этого древнего языческого звездочета) обнаружил, что когда июньским утром, перед восходом солнца, он замечал ярчайшую неподвижную звезду на восточном небосклоне, Нил сразу же непременно выходил из берегов. Наблюдая за этим явлением на протяжении многих лет, он принял за аксиому, что звезда указывала на разлив Нила, и никто не думал его оспаривать; причину же следовало искать в таянии снегов африканских гор. Теперь предположим, что если бы «некто-скептик» прослышал об этой идее, что звезда вызывает разлив Нила, каким бы презрением и насмешками осыпал бы он бедного звездочета! Но звездочет все равно продолжал бы наблюдение за этим феноменом из года в год и ни за что бы не изменил своего мнения, даже если бы его стали обзывать «помешанным» или «дураком». Вся неразбериха в этом вопросе возникает из-за невежества скептика, из-за чего возникают девять десятых всех диспутов и споров. Объясните человеку, что появление на небосклоне этой звезды в определенное время и в определенном месте указывает, а не вызывает разлив Нила, и он перестанет называть звездочета идиотом и обманщиком.
Сообразительный читатель должен теперь понять, к чему мы клоним: звезды в астрологии не вызывают наше счастье или несчастье, но просто указывают на них. Для того чтобы стать совершенным астрологом, необходимо быть психологом и философом и правильно понимать великий закон Вселенской Гармонии. Не только астрология, но магнетизм, теософия и любая оккультная наука, особенно та, что изучает притяжение и отталкивание, обязаны своим существованием именно этому закону. Без его тщательного усвоения астрология превращается в суеверие.
ЗВЕЗДЫ И ЧИСЛА
Древняя цивилизация не видела в утверждениях астрологии ничего абсурдного, по крайней мере, не более, чем сегодняшний образованный и вполне ученый человек.
Юдициарная астрология, предвидящая судьбы и действия людей и государств, не казалась, да и теперь не кажется, менее философской и научной, нежели естественная астрология, то есть астрономия, предсказывающая явления так называемой грубой и неодушевленной природы (смена погоды и прочее). Ибо жрецы этой малопонятной и поистине великой науки притязали даже не на провидческую проницательность, а просто на глубокое знание того метода прогнозирования, который позволяет астрологу предвидеть некоторые события жизни человека по расположению планет в момент его рождения.
Стоит только допустить вероятность или хотя бы очевидную возможность оккультного влияния звезд на судьбу человека, — а почему, собственно, влияние звезд на человека представляется менее вероятным, чем влияние солнечных пятен на картофель? — и астрология становится не менее точной наукой, нежели астрономия. Член Королевского общества, профессор Бэлфор Стюарт, говорит, что «все, происходящее на Солнце, оказывает самое серьезное влияние» на нашу Землю… и, по-видимому, существует взаимосвязь «между эпидемиями и появлением солнечных пятен»175. И если, как говорит этот ученый, «взаимосвязь некоего мистического рода, существующая между Солнцем и Землей, таит в себе нечто большее, нежели подозревалось»… и являет собою наиважнейшую проблему, которую еще надлежит «разрешить», то насколько же более важным представляется разрешение другой тайны — несомненного сродства между звездами и человеком, в которое верили неисчислимые века, и притом ученейшие из людей! Поистине, судьба человека заслуживает не меньшего внимания, чем судьба репы или картошки… И если картофельную болезнь всегда можно научно прогнозировать, выращивая этот овощ «в период солнечных пятен», то почему нельзя столь же научно предсказать продолжительность болезни, здоровье, естественную или насильственную смерть по расположению и появлению созвездия, с которым человек непосредственно связан и которое оказывает на него такое же влияние, как Солнце на Землю?
Когда-то астрология была в большом почете, ибо, находясь в умелых руках, часто являла такую же точность и достоверность предсказаний, что и астрономические прогнозы нашего столетия. Предзнаменования изучались в Римской империи не менее, если не более, чем ныне в Индии. Эту науку практиковал Тиберий; и сарацины в Испании высоко чтили предсказания по звездам; именно через сарацинов, наших первых цивилизаторов, астрология проникла в Западную Европу. Альфонс176, мудрый король Кастилии и Леона, прославился в XIII веке своими «Астрологическими таблицами» (названными Альфонсовыми) и кодексом «Las Siete Partidas»; а Кеплер, величайший астроном XVII столетия, открыватель трех великих законов движений планет (известных как законы Кеплера), верил в астрологию и провозгласил ее истинной наукой. Математик императора Рудольфа, которому Ньютон обязан всеми своими последующими открытиями, Кеплер является автором «Основ астрологии»177 — работы, в которой он доказывает способность некоторых гармоничных конфигураций соответствующих планет управлять человеческими импульсами. Занимая должность императорского астронома, он вошел в историю, предсказав Валленштейну по расположению звезд исход войны, в которой этот несчастный генерал тогда участвовал. Его друг, защитник и наставник — великий астроном Тихо Браге — верил в астрологию не меньше его и расширил астрологическую систему. Более того, он был вынужден признать влияние созвездий на земную жизнь и дела в результате постоянной проверки фактов, а не по собственному желанию или воле.
В тесной связи с астрологией находится каббала и ее система чисел. Тайная мудрость древних халдеев, оставленная ими в наследство евреям, имеет непосредственное отношение к этой мифологической науке небес и содержит доктрины сокровенной, оккультной мудрости о циклах времени. В древней философии священные числа начинались с великой единицы, Единого, и оканчивались на ничто, или нуль — символ бесконечного и безграничного круга, символизирующего Вселенную. Все числа между ними, взятые в любой комбинации и перемноженные любым способом, представляют собою философские идеи, относящиеся либо к духовному, либо к физическому явлению природы. Они являются ключом к архейским взглядам на космогонию в широком смысле, включая человека и все сущее, и связаны с человеческой расой и индивидуумами как духовно, так и физически. «Числа Пифагора, — говорит Порфирий, — представляли собой иероглифические символы, посредством которых он объяснял все идеи о природе всех вещей»178.
В символической каббале, древнейшей системе, оставленной халдеями, скрытый смысл букв, слов и предложений выявлялся с помощью числовых способов. Гематрия (один из трех способов), чисто арифметический и математический метод, состоит в том, что к буквам слова применяется их числовое значение; буквы употребляются как цифры и в иврите, и в греческом. Фигуральная гематрия, выводящая мистические значения из начертания букв, применяется в оккультных манускриптах и в Библии.
Таким образом, как показывает Корнелий Агриппа в «Числах» (X, 35) — буква бет имеет значение, противоположное врагам. Священные анаграммы, известные как Зируф, раскрывают свой таинственный смысл с помощью второго способа — темуры: буквы переставляются, заменяются одна на другую и затем раскладываются по рядам, согласно их числовому значению. Если в оккультной науке нет ни одного действия, не уходящего своими корнями в астрологию, то арифметика, и особенно геометрия, являются частью наипервейших принципов магии. Самые сокровенные тайны и силы природы склоняются перед властью чисел. Не надо рассматривать это как заблуждение. Только тот, кто знает относительные и абсолютные числа или так называемое соотношение между причинами и следствиями, сможет получить желаемый результат с достаточной точностью. Малейшая ошибка, пустяковая разница в астрономическом вычислении — и достоверное предсказание небесного явления станет невозможным. Как говорит Северин Боэций, все вещи были образованы именно пропорцией определенных чисел. «Бог геометризирует», — заявляет Платон, имея в виду творящую природу. Если в творениях природы так много оккультных качеств, то «что же удивительного, если числа, будучи чисты и связаны лишь с идеями, обладают качествами гораздо более великими и оккультными?» — вопрошает Агриппа. Даже время содержит таинственное число, а равно и движение, и действие; стало быть, все, что движется, действует или подвержено времени, тоже должно его содержать. Но «тайна скрыта в абстрактной силе числа, в его рациональном и формальном состоянии, а не в звуковом выражении, имеющем место среди людей, покупающих и продающих» («De Occulta Philosophia», chap. III, p. CII). Пифагорейцы утверждали, что в числах имен они различают многое. И если автор «Откровения» св. Иоанн приглашает всех, имеющих разум, «сосчитать число зверя», то только потому, что он был каббалистом.
Всезнайки нашего поколения ежедневно кричат, что наука и метафизика непримиримы; и так же каждодневно факты доказывают, что это лишь еще одно из многих распространенных заблуждений. Царство точной науки провозглашено на каждом перекрестке, и Платон, который, говорят, полагался на свое воображение, осмеян, а метод Аристотеля, основанный лишь на чистом рассудке, единственно принят наукой. Почему? Да потому, что «философский метод Платона был антиподом метода Аристотеля. Он исходил из универсалий, само существование которых было вопросом веры, — говорит д-р Дрейпер, — и уже от них переходил
