(First Principles, p. 66). Истинная Сущность имперсональна, тогда как личностное или физическое сознание является лишь ее иллюзорным отражением, присущим воплощенному существованию. Ошибка западной психологии состоит в том, что она считает личностное эго единственным объектом для своих исследований. И следовательно, аргумент, заключающийся в том, что невозможно представить себе субъект, воспринимающий самое себя, хотя и остается вполне состоятельным до тех пор, пока мы ограничиваем сей субъект человеческим разумом (манасом), разбивается в прах в тот момент, когдамы признаем учение Канта и его современных истолкователей о существовании Высшей Сущности, или «трансцендентального Субъекта».
Ибо в процессе самоанализа разум в свою очередь становится объектом для духовного сознания. И конечным результатом этого процесса осознания существования должно стать безусловное доминирование Буддхи над разумом, то есть самоосознание в его наиболее чистом виде. Но в то же время следует помнить, что для воплощенного человека 4-го Круга полное осознание своей духовной Сущности остается невозможным. Духовное Эго не отражает различные уровни сознания; оно не зависит ни от каких ощущений (восприятий); оно не мыслит, потому что оно знает, благодаря интуитивному процессу, к которому лишь в самой незначительной степени может приобщиться обыкновенный человек. Это трансцендентальное, или духовное, Эго (Буддхи) как раз и является «субъектом, воспринимающим» разум как атрибут самого себя.
Тот, кто желает побольше узнать об этом, пусть прочтет веданту и философию йоги Патанджали (в эзотерическом ключе). И тогда ему станет понятен истинный смысл таких высказываний, как: «Познавший себя выходит за пределы страдания» (Чхандогья Упанишада, VII, i, 3); и опять же: «Тот, кто познал Высшего Брахмана, сам становится Брахманом» (Мундака Упанишада, III, ii, 9).
Только «совокупное невежество» (как называет это явление Ведантасара) могло подтолкнуть наших оппонентов к тем научным определениям, примерами которых могут служить некоторые перлы, то и дело встречающиеся в сочинении д-ра Левинса «Что такое религия». Мы можем порекомендовать прочесть его хотя бы ради красоты и чистоты языка. И хотя автор критического анализа этого сочинения (Wm.Bell McTaggart. An Examination and Popular Exposition of the Hylo-Idealistic Philosophy. London, 1884.) также рекомендует читателю помнить, что «философия д-ра Левинса внешне вполне правдоподобна», вряд ли будет преступлением настоять на более углубленном анализе учения, претендующего на замену всех древнейших, древних и ныне исчезнувших философий гило-идеализмом, который представляет собой, по мнению автора книги, научный синтез материализма и идеализма (воды и масла); или, как говорит критик: «материя, материя повсюду», справедливо добавляя при этом, что в случаях с чисто материалистическими или идеалистическими гипотезами «обе крайности ведут к грубым — и даже немыслимым — несуразностям в умозаключениях». Что же говорит нам д-р Левинс?
…Под гило-идеализмом я подразумеваю не что иное, как менее сомнительную и самоочевидную форму термина «психология»… [который] является общепринятым и привычным для рационального человеческого сознания, в отличие от оккультного и нездорового мистицизма онтологии или метафизики… Таким образом, психология остается сравнительным и феноменальным учением о жизни… и человеческом знании, начинающемся и заканчивающемся как антропоморфоз и автоморфоз, что вполне соответствует гило-идеализму — рациональной, или мозговой, теории разума и материи… Позвольте мне, без дальнейших предисловий, заявить, что гилозоическая теорема жизни и мироустройства может быть сформулирована как самоочевидная и абсолютная невозможность (заключенная в самой природе вещей) перешагнуть или выйти каким бы то ни было образом за пределы нашей анатомии, нашего собственного сознательного Эго [которое, таким образом, отождествляется с анатомией!], поскольку не-Эго, неправильно называемое «внешней Вселенной», является всего лишь объективным, или проецируемым, образом нашей самости, а не vera effigies (или подлинной субстанцией) каких-либо внешних по отношению к этой самости «вещей»… Все реальное и нереальное, абстрактное и конкретное — от Божественного и далее вниз — представляет собой не что иное, как просто идеальные, или феноменальные, образы… необходимым физическим базисом, протоплазмой или мастерской для которых служит везикуло-нейрин или серое вещество полусферических нервных центров… — функция физического организма и в то же время — fons et origo всей познавательной способности. Становится совершенно очевидным, что в свете современного мышления объективный мир может претендовать самое большее на относительное существование… Иными словами, это просто постулирование солидарности Эго и не-Эго, соответствующее современной диагностике психоза в медико-психологической симптоматологии как везикуло-невроза в действии… [!]
Вот такое «ясное» и убедительное изложение последних достижений современного мышления.
ЗНАМЕНИЯ ВРЕМЕНИ
Отрадно наблюдать, как из года в год на глазах меняется общественное мнение, быстро эволюционируя в сторону мистицизма. Неоспоримо то, что разум образованного человека стремится освободиться от тяжелых оков материализма. Безобразная гусеница корчится в предсмертных муках, разрываемая мощными усилиями психической бабочки, стремящейся вырваться из своей тюрьмы, возведенной «по всем правилам науки»; и каждый новый день приносит нам радостное знамение в виде одной, а то и нескольких ментальных бабочек, выпорхнувших на свободу.
Как справедливо отмечает в своем сентябрьском выпуске нью-йоркский журнал «Path», когда «теософская или смежная с нею тематика» становится «основой для сюжетов литературных новелл» (а также научных статей и брошюр, — можем добавить мы), «это означает только одно — интерес к указанной тематике уже распространился среди всех слоев общества».
Появление подобной литературы является «парадоксальным доказательством того, что оккультизм уже перешел из сферы новомодного развлечения в сферу серьезного изучения». Читателю достаточно всего лишь бросить ретроспективный взгляд на публикации последних лет, чтобы убедиться в том, что такие темы, как мистицизм, магия, колдовство, спиритуализм, теософия, месмеризм (или как его сейчас называют — гипнотизм), словом, все возможные проявления оккультной стороны природы, постепенно завоевывают господство во всех областях литературы.
Их влияние растет пропорционально стараниям дискредитировать всякие попытки приоткрыть истину и задушить исследования как в области теософии, так и в области спиритуализма, вываляв в смоле и перьях их наиболее известных трибунов, первопроходцев и защитников.
Основой для всей мистической и теософской литературы стал «Мистер Айзекс» Ф.Мариона Кроуфорда. За ним последовал его же «Зороастр». Затем были «Роман двух миров» М.Корелли; «Странная история д-ра Джекиля и м-ра Хайда» Р.Льюиса Стивенсона; «Падший Идол» Ф.Энсти; «Копи царя Соломона» и трижды знаменитая «Она» Генри Райдера Хаггарда; «Влечение» и «Брат Тени» миссис Кэмпбелл-Праед; «Дом слез» Эдмунда Дауни и множество других, менее значительных вещей. Ныне мы наблюдаем новую волну аналогичной литературы, представленную «Дочерью тропиков» Флоренс Мерриэт и «Необычайными приключениями Люси Смит» Ф.Ч.Филипса. Нет нужды подробно перечислять здесь те сочинения, авторами которых являются признанные теософы и оккультисты. Достаточно будет сказать, что многие из этих работ замечательны, а некоторые абсолютно научны (такие, как: «Разоблаченная каббала» С.Л.Макгрегора Матерса, «Парацельс: магия Белая и Черная» д-ра Ф.Гартманна и др.).
Необходимо упомянуть также о том, что теософия уже пересекла Ла-Манш и теперь пробивает себе дорогу во французскую литературу. «La France» публикует весьма оригинальный роман Ш.Шиншолля, преисполненный теософии, оккультизма и месмеризма, он называется «Верховная Жрица» («La Grande Pretresse»); а в «La Revue politique et litteraire» (от 19 февраля 1887 и далее) печаталась повесть, подписанная псевдонимом Т. Бенцон, под названием «Освобождение», в которой эзотерические учения и адепты упоминаются в связи с именами знаменитых теософов. Знамение времени!
Литература (особенно в странах, где нет государственной цензуры) — это пульс и сердце общества. К тому же ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что если бы отсутствовал спрос, то не было бы и предложения.
Нынешняя литература носит, конечно же, развлекательный характер; но как раз поэтому она без сомнения является тем зеркалом, в котором объективно отражаются интересы и вкусы общества. Безусловно, консервативно настроенные редакторы, а также подчиненные им корреспонденты и репортеры продолжают время от времени искажать в печати честные лица мистического спиритуализма и теософии, а некоторые из них даже позволяют себе иногда грубые личные выпады. Но если они этим кому-то и вредят, то только своей собственной репутации, так как редактора, позволяющего себе грубые персональные нападки, вряд ли кто-то сможет заподозрить в избытке культуры и хорошего вкуса. Напротив, их старания приносят нам только пользу, поскольку учат теософов и спиритуалистов, подвергающихся подобным нападкам, воспринимать изливаемые на них потоки площадной брани в чисто сократовском духе, ибо они знают, что ни один из эпитетов, которыми их награждают, на самом деле не имеет к ним никакого отношения и что перебор в оскорблениях и поношениях часто дает обратный эффект, пробуждая у публики сочувственное отношение к жертве (во всяком случае — у публики здравомыслящей и беспристрастной).
В Англии общественность предпочитает, в целом, честную игру, как нам кажется. Эта публика не способна на протяжении долгого времени приветствовать действия, сравнимые с «доблестью» башибузуков, которые обожают глумиться над убитыми и ранеными. И если, следуя утверждениям наших недругов-мирян и некоторых наивных и не в меру пылких миссионерских печатных органов, теософия и спиритуализм уже давно «мертвы, как динозавры» (sic! — см. американскую христианскую периодику), а вернее сказать — «перебиты, как мамонты», то почему бы добрым христианским отцам не оставить усопших в покое до наступления Судного Дня? А если они еще живы, то неужели же вы, издатели — светские и духовные их боитесь? Не выставляйте себя такими трусами, раз уж верите, что истина — на вашей стороне. Magna est veritas et prevalebit и «превозможет любую волю», как это всегда — рано или поздно — случалось.
Предоставьте свои страницы для свободной и бескомпромиссной дискуссии; поступите так, как всегда поступали теософские периодические издания и как ныне собирается поступить «Lucifer». «Сияющий Сын утренней зари» не боится света. Он стремится к свету и готов публиковать любые, даже недружелюбные статьи (выдержанные, однако же, в хорошем тоне), как бы ни расходилось личное мнение их авторов со взглядами теософов. Все, даже диаметрально противоположные, точки зрения найдут на его страницах непредубежденный прием и будут оценены соответственно их достоинствам. Ибо чего могут опасаться люди, если каждый из них стремится к одной и той же цели — установлению истины? Du choc des opinions jaillit la verite, сказал один французский философ. И если теософия и спиритуализм — не более чем «величайшая авантюра нашего столетия и порождение горстки шарлатанов», то для чего тогда все эти дорогостоящие крестовые походы против них? А если это не так, то почему агностики и вообще все ищущие истину должны помогать узколобым материалистам, сектантам и догматикам прятать свет под спудом, используя для этого только грубую силу да незаконно узурпированную власть? Несложно сбить с толку того, кто честен сам и ждет того же от других. Еще проще дискредитировать то, что по самой своей природе весьма необычно и даже в эпоху своего наивысшего расцвета едва ли может стать всеобщим достоянием. «Никакие домыслы не приветствуем мы столь же страстно, как те, что согласуются с
