положения и обратит свое влияние во зло — иными словами, не превратится ли белая магия в черную? Тот самый факт, что миссис Гестфельд убеждает будущего целителя приступать к лечению, руководствуясь одной лишь целью — содействовать прославлению истины о человеческом бытии «и ни в коем случае не позволять себе каких-либо своекорыстных мотивов», уже указывает на то, что подобное вполне вероятно. Она также предупреждает или даже грозит, что если врач осмелится пренебречь этим правилом, он тут же «снова опустится на уровень смертного разума». Возможно, сие должно означать, что при этом он потеряет и свою целительную силу, однако эта мысль изложена в книге недостаточно четко. Миссис Гестфельд говорит только: «Вы будете уже не христианским ученым, но месмеристом». Однако найдутся люди, которых это обстоятельство нимало не смутит. Так где же гарантия и где тот критерий, по которому человек непосвященный сможет распознать настоящего христианского ученого? И если его, как и все прочие подлинно духовные вещи, можно разглядеть только «духовным зрением», то пациент при этом должен стоять на том же уровне духовного развития, что и врач, но такой пациент вряд ли будет нуждаться во враче. И еще, можно ли согласиться с тем, что все наши болезни являются результатом неправильных верований? Ведь когда ребенок, не имеющий никаких верований и никаких познаний или представлений, истинных или ложных, о природе болезни, подхватывает скарлатину, это может быть только следствием проникновения в его организм болезнетворных микробов, а никак не его собственных размышлений. Так и хочется задать старый как мир вопрос: кто же из них грешен — сам ребенок или его родители? Устроит ли нас в данном случае ответ Великого Целителя: «Ни ребенок не согрешил, ни его родители, но чтобы слава Божия могла проявиться»? И что же здесь — «слава новой христианской науки»? «новое» вино в ветхих, очень ветхих мехах? А разве среди самих прославленных учителей новой науки нет таких, кто сам страдает от какой-либо болезни, возможно, даже неизлечимой, и при этом терпит боль и мучения? Как может миссис Гестфельд или какой-либо другой знаток объяснить это противоречие?
Также в случае с массовыми эпидемиями, такими, как холера, мы знаем, что отчасти они действительно являются следствиями человеческого греха — пренебрежением законами гигиены, несоблюдением чистоты и нежеланием расходовать средства на устройство канализации, но если ликвидировать эти недочеты, то можно в какой-то мере защитить себя от эпидемических болезней. Немаловажную роль здесь играют и климатические условия, как, например, во время последней эпидемии холеры в 1884 г., когда болезнь, казалось, избирательно поражала некоторые области, подчиняясь каким-то атмосферным потокам или иным — неустановленным, но вполне реальным — физическим законам. Способна ли христианская наука противостоять таким эпидемиям? И почему с ними не в состоянии справиться страстные молитвы, возносимые целыми народами? Ведь искренняя молитва, особенно если она подкреплена добродетельной жизнью, должна создавать тот же самый эффект, что и христианская наука, а именно — направленный и интенсивный поток воли? Но разве мы не видим, что даже самым лучшим и святым, а также тем, кого нельзя упрекнуть в невежестве и кто вовсе не склонен пренебрегать никакими законами — духовными, моральными, ментальными или гигиеническими, приходится прилагать немалые усилия и принимать чрезвычайные меры предосторожности, чтобы уцелеть?
Однако «христианская наука» на этом не останавливается. На прочитанной в Лондоне лекции было ясно заявлено, что каждая форма физического заболевания возникает как прямое следствие определенного ментального расстройства или порока. Например, «брайтова болезнь почек295 всегда поражает человека лживого и часто прибегающего к обману». Возникает вопрос: не должны ли в таком случае все члены черного братства Лойолы, а также каждый дипломат, адвокат и юрист, как и большинство торговцев и коммерсантов, неизлечимо страдать от этой болезни? И не скажут ли нам впоследствии, что рак языка или горла приключается с теми, кто злословит и клевещет на своих ближних? Карма была бы чрезвычайно прозрачной и самоочевидной, если бы так все и было на самом деле. Но, к сожалению, несколько недавних случаев этого заболевания, унесшего в могилу двоих благороднейших и правдивейших людей из числа наших современников, красноречиво опровергают подобную гипотезу.
Более того, «христианский» (или ментальный) ученый утверждает, что целитель может с легкостью воздействовать на пациента (даже если он прежде никогда его не видел) как находящегося в нескольких ярдах от него, так и удаленного на тысячи миль. Но если бы это действительно было так и если бы эта практика получила широкое распространение, вряд ли многим пришлась бы по душе мысль о том, что, где бы они не находились, их постоянно преследуют оккультные потоки, направленные какими-то безвестными доброжелателями, даже если их об этом никто ни просил. И если, с одной стороны, было бы вполне уместным и даже полезным в наш клеветнический век устроить все так, чтобы окружающие отвергали ваши грехи и недостатки, избавляя вас тем самым от необходимости врать и притворяться, то, с другой стороны, это может отнять у человека всякую возможность совершенствовать свою природу собственными усилиями и лишить его права на заслуженную собственным трудом награду. Вряд ли карму устроило бы подобное упрощение.
Этот мир будет видеть странные картины, а следующий (как сказал бы реинкарнационист — «в следующем воплощении») — ждут ужасные разочарования. С точки зрения теистов, христиан или последователей восточной философии, подобная перспектива выглядит малоутешительной.
Болезнь, умственные характеристики и недостатки всегда являются следствиями ранее созданных причин: мы бы сказали — естественными следствиями кармы, безошибочно действующего закона воздаяния. Но если следовать в направлении, указанном теорией «христианской науки», неизбежно попадаешь в непроходимые дебри. Так не соблаговолят ли ее учителя дать нам более конкретные указания относительно ее практического применения?
И в заключение: если бы все эти теории оказались верными, их единственно реальным практическим применением был бы наш старый друг магнетизм или, скорее, гипнотизм, со всеми своими несомненными опасностями, только раздутый до гигантских, вселенских масштабов и потому в тысячу крат более опасный для всего рода человеческого, нежели прежде. Ибо ни один магнетизер не может воздействовать на человека, с которым он не знаком или не находится в непосредственном контакте, и это одна из бесспорно положительных черт магнетизма классического. Тогда как в случае с ментальной, или «христианской», наукой нам было ясно указано на то, что она позволяет воздействовать на людей совершенно незнакомых, с которыми мы ни разу не встречались и которые отстоят от нас на тысячи миль. Впрочем, даже если это действительно было бы так, то и отсюда можно было бы извлечь определенное благословение. Если бы наше духовенство и христианские сообщества цивилизованных центров смогли изучить и освоить «христианскую науку», это позволило бы сэкономить миллионы фунтов стерлингов, ныне отдираемых с мясом и кровью от костей неисчислимого множества голодающих, чтобы безвозвратно исчезнуть в ненасытной утробе миссионерских фондов. Само существование миссионеров оказалось бы лишенным всякого смысла, что стало бы благословением номер два. Теперь миссионерам достаточно было бы собираться небольшими группами, чтобы направлять сконцентрированные волевые потоки через «черные воды» и так достигать своей цели. Пусть же они отвергают тот факт, что язычники не желают становиться христианами, и утверждают, что все они уже окрестились, хоть и не видели воочию ни одного миссионера. Так весь мир будет спасен, а заодно с ним и частный капитал.
Разумеется, может случиться и так, что нашим братьям-«язычникам», хорошо знавшим так называемую «христианскую» науку еще во времена Капилы и Патанджали, придет на ум создать встречный поток и запустить его в обратном направлении. Они, в свою очередь, тоже могут отвергать то, что в их христианских преследователях еще сохранилась хотя бы мизерная толика христианства, и могут утверждать, что все христианство насквозь изъедено болезнями, которые являются следствиями семи тягчайших грехов, что миллионы спиваются и тем самым загоняют себя в могилу, а другие миллионы (включая государственные власти) подстрекают их к этому тем, что строят по два публичных дома на каждую церковь, и это обстоятельство христианский ученый вряд ли сможет изменить, даже если будет отрицать его до следующей пралайи. При этом язычник будет в гораздо большей мере оправдан в своих отрицаниях и утверждениях, нежели христианский ученый, поскольку все сказанное им будет правдой, тогда как его западный коллега, отрицающий зло и болезнь, бездумно бросает вызов фактам и поощряет неосторожного мистика игнорировать свою грешную природу, вместо того чтобы уничтожать ее.
Возможно, наша критика несправедлива, и мы просто неверно поняли суть «науки», когда в результате тщательного анализа, разглядели в ней своего старого знакомого, а именно — дхьяну, «абстрактную медитацию».
Но это делает подробное истолкование новой «науки» еще более необходимым. Мы с удовольствием взяли на себя труд ответить на вопросы, связанные с древней наукой, возрожденной ныне под новым именем, ибо естественным желанием каждого истинного последователя восточной теософии должно быть содействие распространению, ясному пониманию и практическому применению всякого учения о самоотречении и альтруизме, коль скоро оно противостоит эгоизму и себялюбию низшей личности.
АРЬЯ САМАДЖ
Христианский мир посылает миссионеров в мир языческий, тратя на это миллионы средств своих благочестивых и респектабельных прихожан.
Тысячи бездомных и нищих стариков, детей и женщин умирают голодной смертью, потому что у них нет денег прокормить себя, и все это ради того, чтобы обратить в христианство хотя бы одного «язычника». Все деньги, вырученные от благотворительности, тратятся на этих никчемных агентов христианской церкви. И каков же результат? Посетите в так называемых христианских владениях тюрьмы, полные преступников, которых безотрадная жизнь и голод привели к тяжким преступлениям — и вы получите ответ. Прочитайте в ежедневных газетах многочисленные отчеты о казнях — и вы обнаружите, что современное христианство, может, и неумышленно, но тем не менее, почти всегда предлагает вознаграждение за убийство и другие гнусные преступления. Может ли кто-нибудь оспорить этот факт?
Подумать только: пока какой-нибудь почтенный, но неверящий ни во что человек умирает в собственной кровати под убаюкивающие заверения родственников и друзей, что он непременно попадет в ад, — преступник, чьи руки обагрены кровью, но которому в его последний час не остается ничего, кроме веры, что кровь Спасителя убережет его, получает гарантию священника, что, погрузившись в вечность, он очнется на груди Христа, в раю, играющим на арфе. Почему же тогда христианин должен отказывать себе в удовольствии обокрасть или даже убить богатого соседа, чтобы поживиться за его счет? И такая вот доктрина проповедуется среди язычников — ценою ежегодных средств, исчисляющихся миллионами!
Но Природа, в своей извечной мудрости, снабдила нас противоядием от нравственного, минерального и растительного яда. Есть люди, которые
