маске,
Злая маска, к маске скромной
Обратясь:
— Посмотри, как темный рыцарь
Скажет сказки третьей маске…
Заплетает вязь.
Тихо шепчет маска маске,
Злая маска — маске скромной…
Третья — смущена…
И еще темней — на темной
Завесе окна
Темный рыцарь — только мнится…
И стрельчатые ресницы
Снится маске, снится рыцарь…
— Темный рыцарь, улыбнись…
Он рассказывает сказки,
Опершись на меч.
И она внимает в маске.
Отдаленных встреч…
Как горит ее румянец!
Странен профиль темных плеч!
Отдаленных встреч.
И на завесе оконной
Золотится
Луч, протянутый от сердца —
И потерянный, влюбленный
Не умеет прицепиться
Улетевший с книжной дверцы
Амур.
9 января 1907
В длинной сказке
Тайно кроясь,
Бьет условный час.
В темной маске
Ярких глаз.
Нет печальней покрывала,
Тоньше стана нет…
— Вы любезней, чем я знала,
— Вы не знаете по-русски,
Госпожа моя…
На плече за тканью тусклой,
На конце ботинки узкой
Дремлет тихая змея.
9 января 1907
В УГЛУ ДИВАНА
Но в камине дозвенели
Угольки.
За окошком догорели
Огоньки.
И на вьюжном море тонут
Корабли.
И над южным морем стонут
Журавли.
Верь мне, в этом мире солнца
Больше нет.
Верь лишь мне, ночное сердце,
Я — поэт!
Я какие хочешь сказки
Расскажу,
И какие хочешь маски
Приведу.
И пройдут любые тени
При огне,
Странных очерки видений
На стене.
И любой колени склонит
Пред тобой…
9 января 1907
ТЕНИ НА СТЕНЕ
Вот прошел король с зубчатым
Пляшущим венцом.
Шут прошел в плаще крылатом
С круглым бубенцом.
Дамы с шлейфами, пажами,
В розовых тенях.
Рыцарь с темными цепями
На стальных руках.
Ах, к походке вашей, рыцарь,
Шел бы длинный меч!
Под забралом вашим, рыцарь,
Ваш украсил шлем!
Вы пришли зачем?
К нашим сказкам, милый рыцарь,
Приклоните слух…
Подарил мне друг.
Эти розаны — мне, рыцарь,
Ах, вы сами в сказке, рыцарь!
Вам не надо роз…
9 января 1907
НАСМЕШНИЦА
Подвела мне брови красным,
Поглядела и сказала:
«Я не Знала:
Темный рыцарь, ты!»
И, смеясь, ушла с другими.
А под сводами ночными
Плыли тени пустоты,
Догорали хрустали.
Тени плыли, колдовали,
Струйки винные дремали,
И вдали
Заливалось утро криком
Петуха…
И летели тройки с гиком…
И она пришла опять
И сказала: «Рыцарь, что ты?
Это — сны твоей дремоты.
Что ты хочешь услыхать?
Ночь глуха.
Петуха».
10 января 1907
ОНИ ЧИТАЮТ СТИХИ
Смотри: я спутал все страницы,
Пока глаза твои цвели.
Большие крылья снежной птицы
Мой ум метелью замели.
Как странны были речи маски!
Понятны ли тебе? — Бог весть!
Ты твердо знаешь: в книгах — сказки,
А в жизни — только проза есть.
Но для меня неразделимы
И застывающие дымы,
И рифм веселых огоньки.
Не будь и ты со мною строгой,
И маской не дразни меня.
И в темной памяти не трогай
Иного — страшного — огня.
10 января 1907
НЕИЗБЕЖНОЕ
Тихо вывела из комнат,
Затворила дверь.
Тихо. Сладко. Он не вспомнит,
Не запомнит, что теперь.
Сладко в очи поглядела
Взором как стрела.
Слушай, ветер звезды гонит,
Слушай, пасмурные кони
Топчут звездные пределы
И кусают удила…
И под маской — так спокойно
Расцвели глаза.
Неизбежно и спокойно
Взор упал в ее глаза.
13 января 1907
ЗДЕСЬ И ТАМ
Ветер звал и гнал погоню,
Черных масок не догнал…
Были верны наши кони,
Заметал снегами сани,
Коней иглами дразнил,
Строил башни из тумана,
И кружил, и пел в тумане,
И из снежного бурана
Оком темным сторожил.
По бурьянам,
И снопами мчались искры
По туманам,—
Ветер масок не догнал,
И с высот сереброзвездных
Тучу белую сорвал…
И в открытых синих безднах
Обозначились две тени,
Улетающие в дали
Незнакомой стороны…
Странных очерки видений
В черных масках танцевали —
Были влюблены.
13 января 1907
Мы ли — пляшущие тени?
Или мы бросаем тень?
Снов, обманов и видений
Не пойму я, что нас манит,
Не поймешь ты, что со мной,
Чей под маской взор туманит
Сумрак вьюги снеговой?
И твои мне светят очи
Наяву или во сне?
Даже в полдне, даже в дне
Разметались космы ночи…
И твоя ли неизбежность
Совлекла меня с пути?
Хочет вьюгой изойти?
Сердце темное твое,
Возврати мне, маска, душу,
Горе светлое мое!
13 января 1907
ОБРЕЧЕННЫЙ
Тайно сердце просит гибели.
Сердце легкое, скользи…
Вот меня из жизни вывели
Снежным серебром стези…
Как над тою дальней прорубью
Так своею тихой поступью
Ты свела меня сюда.
Завела, сковала взорами
И рукою обняла,
И холодными призерами
Белой смерти предала…
Мне влачиться суждено,
Если сердце хочет гибели,
Тайно просится на дно?
12 января 1907
НЕТ ИСХОДА
Нет исхода из вьюг,
И погибнуть мне весело.
Завела в очарованный круг,
Серебром своих вьюг занавесила…
Тихо смотрит в меня,
Темноокая.
И, колеблемый вьюгами Рока,
Я взвиваюсь, звеня,
Пропадаю в метелях…
И на снежных постелях
Спят цари и герои
Минувшего дня
В среброснежном покое —
О, Твои, Незнакомая, снежные жертвы!
И приветно глядят на меня:
«Восстань из мертвых!»
13 января 1907
СЕРДЦЕ ПРЕДАНО МЕТЕЛИ
Сверкни, последняя игла,
В снегах!
Встань, огнедышащая мгла!
Убей меня, как я убил
Когда-то близких мне!
Я всех забыл, кого любил,
Я сердце вьюгой закрутил,
Я бросил сердце с белых гор,
Оно лежит на дне!
Я сам иду на твой костер!
Сжигай меня!
Пронзай меня,
Иглою снежного огня!
13 января 1907
НА СНЕЖНОМ КОСТРЕ
И взвился костер высокий
Над распятым на кресте.
Равнодушны, снежнооки,
Ходят ночи в высоте.
Молодые ходят ночи,
Сестры — пряхи снежных зим,
И глядят, открывши очи,
Завивают белый дым.
И крылатыми очами
Нежно смотрит высота.
Вейся, легкий, вейся, пламень,
Увивайся вкруг креста!
В снежной маске, рыцарь милый,
В снежной маске ты гори!
Я ль не пела, не любила,
Поцелуев не дарила
От зари и до зари?
Будь и ты моей любовью,
Я была тебе верна.
Я была верна три ночи,
Завивалась и звала,
Я дала глядеть мне в очи,
Крылья легкие дала…
Так гори, и яр и светел,
Я же — легкою рукой
По равнине снеговой.
13 января 1907
Кому назначен темный жребий,
Над тем не властен хоровод.
Он, как звезда, утонет в небе,
И новая звезда взойдет.
И краток путь средь долгой ночи,
Друзья, близка ночная твердь!
И даже рифмы нет короче
Глухой, крылатой рифмы: смерть.
И есть ланит живая алость,
Печаль свиданий и разлук…
И торжество предсмертных мук.
14 февраля 1907
НЕНУЖНАЯ ВЕСНА
1
Отсеребрилась; отзвучала…
И вот из-за домов, пьяна,
В пустую комнату стучала
Ненужно ранняя весна.
Она сера и неумыта,
Она развратна до конца.
Как свиньи тычутся в корыта,
Храпит у моего крыльца.
И над неубранной постелью
Склонилась, давит мне на грудь,
И в сердце, смятое метелью,
Бесстыдно хочет заглянуть.
Ну, что же! Стисну зубы, встречу,
Ее заклятьем изувечу
И вырву пожелтелый клык!
Пускай трясет визгливым рылом:
Зачем непрошеной вошла,
Куда и солнце не входило,
Где ночь метельная текла!
2
В глазах ненужный день так ярок,
За красоту мою — в подарок
«Вот, проводи с ней дни и ночи:
Смотри, она стройна, как та.
Она исполнит всё, что хочешь:
Она бесстыдна и проста».
Смотрю. Мой взор — слепой и зоркий
«Она красива, дочь твоя.
Вот, погоди до Красной Горки:
Тогда с ней повенчаюсь я».
3
Зима прошла. Я болен.
Он, кажется, доволен,
Да мне-то нет досуга
Мы поняли друг друга?
Ну, двери на запор.
Мне гости надоели.
Скажите, что грущу.
А впрочем, на неделе —
Лишь одного впущу:
Того, кто от занятий
Утратил цвет лица,
И умер от заклятий
Волшебного кольца.
18 марта 1907
«Придут незаметные белые ночи…»
Придут незаметные белые ночи.
И душу вытравят белым светом.
И бессонные птицы выклюют очи.
И буду ждать я с лицом воздетым.
Я буду мертвый — с лицом подъятым
Придет, кто больше на свете любит
В мертвые губы меня поцелует,
Закроет меня благовонным платом.
Придут другие, разрыхлят глыбы,
Зароют — уйдут беспокойно прочь
Они обо мне помолиться могли бы,
Да вот — помешала белая ночь.
18 марта 1907
«Ушла. Но гиацинты ждали…»
Ушла. Но гиацинты ждали,
И день не разбудил окна,
И в легких складках женской шали
Цвела ночная тишина.
В косых лучах вечерней пыли,
Я знаю, ты придешь опять
Благоуханьем нильских лилий
Мне слабость этих рук знакома,
И эта шепчущая речь,
И стройной талии истома,
И матовость покатых плеч.
Но в имени твоем — безмерность,
Таит змеиную неверность
И ночь преданий грозовых.
И, миру дольнему подвластна,
Меж всех — не знаешь ты одна,
Каким раденьям ты причастна,
Какою
