Повязка…

Яромир

Что?

Берта

Здесь!

Яромир

О, только шутка!

Берта

Шутка?

Посмотри, рукав в крови.

Яромир

Кровь? О, нет, о, нет! Пустое!

Берта

О, развей мой темный страх!

Где ты был и как ты ранен?

Их глаза встречаются; он быстро отворачивается.

Берта

Отвернулся? Вздрогнул ты?

Яромир (отступая на несколько шагов)

Нет, не в силах я, не в силах!

Лишь черты ее завижу,

Взор мой хочет ускользнуть,

И стремится демон лживый

Вновь назад — в больную грудь.

Изменись, душа моя!

Если путь сужден мне грешный,

Если ад сужден кромешный,

Пусть же чортом стану я!

Берта

Яромир! Ты скажешь мне!

Дай ответ, открой мне душу!

Где ты был и как ты ранен?

Яромир (опустив глаза)

Я во сне поранил руку.

Берта

Не во сне! Нет, нет! Не спал ты!

Было пусто в темной спальне,

И окно открыто было!

Яромир (испуганно)

А!

Берта

Скажи мне только, милый!

Ты не знаешь, сколько черных

Мыслей мне запало в душу.

О, смягчи их, прогони!

Где ты был и как ты ранен?

Яромир (решительно)

Хочешь знать — пусть будет так.

(С остановками.)

Чуть войдя в опочивальню,

Слышу выстрелы и крики…

Твой отец там, помню твердо…

Я хотел спасти… помочь…

(Увереннее.)

Так стоял я, размышляя,

И внезапно вижу липу,

Что протягивает прямо

Ветви зябкие в окно.

Я за мощный ствол цепляюсь

И на помощь порываюсь,

Я спускаюсь в мрак ночной

С необдуманной мечтой.

Сто шагов едва прошел я…

Слышу выстрел… Друг, иль враг…

Я не знаю… ранен я…

Пробудился мой рассудок,

Сердце трепет обуял;

Дальше — путь еще опасней,

И назад спешу я к липе,

И она мне указала

Вновь возвратный путь сюда.

Берта

И ни разу ты при этом

Не подумал и не вспомнил

Обо мне, мой Яромир?

Подвергаясь нападенью,

Не ценил своей ты жизни,

Но она ведь — и моя.

Любишь ты не так, как я!

Если б ты был так же страстен,

Знал бы ты: любовь должна

Дорожить своею жизнью:

Эта жизнь — в руках любимой.

Яромир (терзая раненую руку)

Боль, вонзай в меня мечи!

Только сердце замолчи!

Берта

Не терзай больную руку!

Яромир

Перевязана она!

Берта

Этот шарф повязан грубо!

Боль мою пойми, жестокий,

Если сам страдать не можешь!

Есть бальзам и полотно…

Руку! вылечу тебя…

Протяни мне только руку,

Может быть, удастся мне

Хоть один из милых взглядов —

Дар прекрасный дней протекших,

Как награду, получить.

Яромир, узнать хочу я,

Не получит ли рука

Больше, чем сердечный трепет,

И да будет благодарность

Жарче, чем твоя любовь.

(Развязывает шарф.)

Посмотри, мой шарф прекрасный, —

Он прилежно вышит мной,

На него не пышный жемчуг,

Но любви смиренной слезы

Благодатные упали, —

Посмотри, как он разорван,

Ах! как сердце у меня!

Она перевязывает его. Шарф падает на пол перед ней.

Берта

Всё безмолвен, всё ты мрачен!

Ах, мой милый, странен ты,

Жар сменяется в лице

Бледным, тусклым цветом смерти,

Стянут судорогой рот,

Взор опущен боязливо.

Ты мне страшен!

Яромир (дико)

Страшен — я?

Берта

Боже, что с тобой случилось?

Яромир

Чу… шаги… у входа… слышишь?

Прочь!

Берта

Останься!

Яромир

Нет, нет, нет!

Чу, идут! Скорее прочь!

(Быстро уходит в свой покой.)

Берта

Он ли это? Тот ли самый?

Как дрожал он, как бледнел,

Глаз своих поднять не смел он?

Небо, пусть скрывает он!

Тяжело он болен телом,

Иль душой еще больнее?

Входит солдат с оторванным куском шарфа в руке.

Солдат

Капитан мой здесь, простите?

Берта

Нет, мой друг.

Солдат

Но где же он?

Был он с нами на посту,

А теперь — найти не можем.

Думал я, что он вернулся

Успокоить вас сюда.

Берта

А отец мой?

Солдат

Вместе с ним.

Успокойтесь же, графиня,

За разбойников нам страшно,

Мы открыли их следы.

Если б Курт наш целил метче,

Если б я счастливей был,

Атаман их был бы нашим.

Атаман! Вы удивитесь!

Был я близко от него,

Я опять узнал его.

Он сюда, к стене ближайшей,

Пробирался сквозь кусты,

Курт прицелился — и ладно!

Честью вам клянусь, попал он

Прямо в руку.

Берта

Боже… В руку?

Солдат

Да, и кровь текла с руки!

Тяжело он пошатнулся,

И надеялись мы было,

Что на землю упадет.

Чуть завидев, что он ранен,

Я — вперед и на него!

За кушак схватил я крепко,

Придавил ему я горло,

Хоть противился он сильно,

Одолеть его я думал:

Но, в притоке страшных сил,

Крепко он меня схватил,

И среди сопротивленья

Не избегнул я паденья,

Чортов сын исчез в кустах.

Скоро я за ним погнался,

Но напрасно, — и остался

Лишь лоскут в моих руках.

(Протягивает кусок шарфа.)

Берта (узнает его)

А!..

Она роняет на пол свой платок, так что он покрывает шарф, лежащий на полу, и стоит, вся трепеща.

Солдат

Прекрасная графиня,

Верьте мне, не шутка это,

И не каждый день бывает.

Долго был в его когтях я,

И теперь, лишь стоит вспомнить,

Страх пронзает до костей,

Как, бывало, этот дьявол

В круг друзей своих вступал

С взором мрачным и горящим,

Самый смелый трепетал,

И молчанье воцарялось,

Самый дерзкий умолкал.

И тогда, как крикнет он:

«Эй, вперед, друзья, на бой!» —

Всё к оружью поспешало,

Разносился дикий вой,

И до неба долетал он,

И окрестность пробуждал он.

И вперед бросалась стая,

Черный конь его под ним,

Словно выходец из ада,

Мчится, яростью пылая,

Мечет молнии из глаз.

Где б их месть ни пронеслась,

Всюду гибнет юность, старость,

Губит всё разбоя ярость,

Всё долой! И кровь, и прах

На местах опустошенных,

В развалившихся домах!

Вы дрожите? Время близко,

За позор деяний низких

Их награда скоро ждет,

На помост палач идет.

Берта

Горе!

Солдат (бросая лоскут на стол)

Прочь, лоскут ненужный,

Поплясать еще хочу!

Целиком его схвачу!

Да хранит вас бог, графиня.

(Уходит.)

Берта

Горе! Горе! Совершилось!

(Бросается в кресло и закрывает лицо руками.)

Яромир (отворяя дверь)

Он ушел?.. Но что ты, Берта?

Берта устремляет блуждающий взор на платок, лежащий на полу.

Яромир (поднимает его)

Шарф мой!

Берта (протягивает ему оторванный лоскут, — дрожащим голосом)

Ты — разбойник!

Яромир (отшатнувшись)

А!

Хорошо же! Пусть свершилось!

Туча молнией грозила,

Тучу молния пронзила,

И дышу свободно я;

Пусть надежды ствол разбило,

Но уж это — было, было,

И теперь — свободен я!

Так, пора повязке рваться,

Цепь должна упасть давно!

Побоюсь ли я назваться

Тем, чем жить мне суждено?

Так, теперь душа открыта,

Ложь мне больше не защита,

Ложь трусливая ушла!

То, что прежде тайно знал я,

То, о чем всегда молчал я,

Мука смертная была.

Яркой молнии стрелою

Разразилася гроза;

Ничего теперь не скрою,

Я свободен пред тобою,

И смотрю тебе в глаза.

Да, несчастная, таков я,

Как меня ты назвала;

Тот, за кем солдаты рыщут,

Тот, кого проклятья ищут,

Кто в молитвах мирных жен

Вместе с чортом заклеймен;

Тот, кого отец проклятым

Назовет в кругу семьи,

Тихо шепчет: «Берегитесь,

Дети, быть таким, как он!»

Да, несчастная, таков я,

Как меня ты назвала;

Тот, кого убийцы знают,

Нежным братом называют,

Я — разбойник Яромир!

Берта

Горе мне!

Яромир

Дитя, дрожишь ты?

Лишь назвать мне стоит имя,

Страх берет тебя, дитя?

Не смущайся ты душою:

То, что девам страшно слушать,

Дева, делал я шутя!

Этот взгляд — твое блаженство —

Был для путника ужасен;

Этот голос — твой любимый —

Был разбойнику защитой,

Хладный трепет наводил;

Эти руки — так лукаво

С милой слитые рукой —

Пахнут кровью пролитой!

Не качай головкой нежной,

Да, несчастная, таков я!

Очи слезы проливают,

Руки слабо поникают,

Голос падает, дрожит, —

Это я, дитя, прости.

И разбойник знает, Берта,

Строгий час, когда отверста

Грудь для слез — самой судьбой,

Счастье — плакать мне дает!

Берта, верь мне, верь мне, Берта, —

Тот, чьи очи пред тобою

Отуманены слезою,

То — разбойник Яромир!

Берта

Боже! Прочь!

Яромир

О, да, права ты!

Должен помнить я, кто я!

Прочь, трусливых слез струя!

Иль разбойнику доступны

Человеческие чувства?

Воспаленный взор злодея

Влага слез не освежит.

Прочь! Отринут я всем светом,

И да будет мне ответом

Только ненависть и стыд!

Как с самим собой я бился,

Как боролся, как стремился,

У меня не спросит суд.

Пред решоткою судейской

Не за помысел злодейский,

Но за дело проклянут!

Пусть прольется чаша гнева,

Я иду на эшафот,

Но тебя, пресветлый боже,

Голос мой тебя зовет!

Слышишь зов мой, Всемогущий,

Видишь ты, что грудь хранит?

Милосердно судишь, боже,

Ты души не уничтожишь,

Что раскаяньем горит!

Средь разбойников возрос я,

Среди них я возвышался,

Был свидетель дел кровавых

И не знал иных примеров

Человеческого долга,

Духа светлого ученья

И обычаев святых:

Проклянешь ли, Милосердный,

Ты меня, подобно людям?

Ведь разбойника я сын!

Я не проклят тем, что связан

С делом тех, кого любил;

Сам отец своей рукою

Преступленье мне открыл.

Сам ты знаешь, как, стряхнувши

Золотые грезы детства,

Ужас он в себе обрел;

Рок свой черный проклинал он,

Тщетно выхода искал он,

Он искал! — и не нашел.

Знаешь сам ты, как все ночи,

Этой девы встретив очи,

От своих злодейских дел

Отрешиться я хотел!

Знаешь ты… но слов не надо!

Сердце сломлено, но нет

Состраданья мне отрады.

Все ты знаешь, Вечный Свет!

От нее — пощады нет,

И меня она страшится…

И теперь всему конец!

Пусть же кровь моя прольется,

Разве ты уж не убил?

Что ж ты можешь, мой палач?

(Быстро идет к двери.)

Берта (вскакивая)

Яромир!.. Постой!

Яромир

Что слышу?

Это — милой Берты взгляд!

Вновь свое я слышу имя,

Жизнь с крылами золотыми

Возвращается назад.

(Спешит к ней.)

Берта! Только слово, Берта!

Берта

Нет, оставь!

Она стремительно идет на авансцену. Яромир настигает ее и схватывает ее руку, которую она после некоторого сопротивления оставляет в его руке. Она стоит, отвернувшись.

Яромир

О, не оставлю!

Как могу, пловец несчастный,

Чудом спасшийся от бури,

До конца лишенный сил,

По пустыне вод носиться

И на берег не стремиться,

Где маяк мне засветил?

О, прими меня! Прими!

Все, что было в прежней жизни,

Что в душе моей осталось,

Все за твой единый взгляд

Брошу в бездну я назад;

Словно творческой рукою

Обновлен теперь мой дух!

Я у ног твоих простерся

И раскаяньем горю!

(Обнимает ее колена.)

О, прими меня! Прими!

О, как мать, веди молиться,

Как дитя, — твой Яромир!

Только б мне не оступиться

На пути в безвестный мир!

Научи туда стремиться,

Где блаженство и покой,

Научи меня молиться,

Быть святым, как ты, с тобой!

Берта! Берта! Всё не хочешь

Взор направить благосклонный

На молящего меня?

О, не будь же, Берта, строже,

Чем судья суровый Тот,

Кто в последний час пред казнью

Солнца светлыми лучами

Позлащает эшафот…

О, я слышу… трепет сердца…

Ты вернулась… Ты моя…

Заключает ее в объятья, она слабо сопротивляется.

Берта! Друг мой! Дева! Ангел!

(Вскакивая.)

Расступись земля теперь,

В небеса открыта дверь!

Берта

Яромир, ах, Яромир!

Яромир

Сожалений, слез не знаю!

Вызов бросил я судьбе,

Целый мир я презираю,

Если есть любовь в тебе!

Светлой мыслью я ликую,

Нет позора впереди,

Чувств бывалых цвет увядший

Вновь цветет в моей груди!

Вновь с людьми я связан, Берта,

Силой новых светлых уз,

И нисходят духи с неба

Прославлять святой союз:

Цвет невинности лилейный

И любви златистый плод,

Дух Надежды легковейный

В неземном венце идет:

Высоко вздымайтесь, волны,

Гребни, яростию полны, —

В пристань тихую мою

Я, смеясь, стремлю ладью.

А теперь внимай мне, Берта!

Прежде, чем тебя узнал я,

Я о бегстве помышлял,

Далеко, на дальнем Рейне,

Малый замок у меня,

По единому веленью

Там богатства ждут меня.

Там никто меня не знает,

Все привыкли почитать,

В этот мирный, тихий замок

Мы должны с тобой бежать.

Там найду я путь свой новый,

Новой жизнью буду жить.

И немного лет промчится —

Прежний путь нам будет сниться,

Как сказанья старины,

Как предутренние сны.

Берта

Мне — бежать?

Яромир

Могу ли медлить?

Берта

А отец?

Яромир

Дитя! А я?

Хорошо: мы будем вместе,

Здесь найдут меня и свяжут,

Заковать, убить прикажут

На глазах твоих, дитя.

Дочь примерная, останься,

За седым отцом ходи,

Забавляй, веди его

Вон туда, к местам проклятым,

Где на ложе, бурей смятом,

Черной кровью залито́м,

Спит твой милый вечным сном!

Покажи на лобном месте

Эти тлеющие кости!..

Берта

Стой!

Яромир

Ты хочешь?

Берта (почти без сознанья)

Да, хочу!

Яромир

Жизнь моя! Спасибо, Берта!

А теперь — скорей отсюда!

Здесь меня они настигнут,

Тайный след уже открыт.

Этот замок весь обрыщут,

Каждый здесь покой обрыщут,

Подозренье их не спит.

В стороне теперь шпионы

В укрепленьях старых бродят,

Но давно разбойник знает

Эти древние хода;

Там пока укроюсь, Берта,

Но придет заветный час

И навеки свяжет нас.

В час полночный всё живое

Непробудным сном уснет,

Вместе с полночью глухою

Тихо друг твой подойдет.

В старых сводах, где в гробницах

Предки спят в согласном сне,

Есть одно окно бойницы,

Ты придешь туда ко мне.

Быстрый знак подашь мне милой,

Легковейною рукой,

Полечу я от могилы

Встречу жизни молодой.

На старинные гробницы

Подозренье не падет,

Там любовь должна укрыться,

Чтоб лететь потом вперед.

Так придешь ты?

Берта (тихо)

Да, приду я.

Яромир

Так ты хочешь?

Берта

Да, хочу.

Яромир

Ну, прощай, идти я должен,

А не то врасплох застигнут:

В руки им живой не дамся.

Но, дитя, достань мне меч!

Берта

Меч? Не в силах! Никогда!

Чтоб, опасностью теснимый,

Сам ты собственную жизнь…

Яромир

О, дитя, спокойна будь,

С той поры, как ты решила,

Слово клятвой закрепила,

Вновь ценю я эту грудь.

Разве острый меч мне нужен,

Чтоб свободу