И дух весело ответил:
— Порадуй же меня: сделай шаг-другой, и скоро ты выйдешь отсель; однако берегись, как бы не сойти с расстилающейся пред тобою светлой тропы, по которой я поведу тебя, не то тебя вмиг оплетут тернистые ветви, что тянутся со всех сторон, и снова придется, как прежде, вызволять тебя; и одному Богу известно, удастся ли еще раз вымолить эту помощь.
И тут, мнится мне, я радостно молвил:
— Идем же скорей, бога ради, и можешь спокойно положиться на мою осмотрительность; знай, что даже если бы меня ожидал почет во сто тысяч раз больший, чем насмешки, доставшиеся мне на долю, я все равно по надел бы цепи, сброшенные по воле той, кому я отныне всегда буду воздавать благодарственные молитвы, и с помощью твоих добрых и великодушных поучений.
Дух двинулся вперед и направил стопы свои по сияющей тропе к дальним, высоким горам; он взошел на одну из вершин, чуть ли не касавшуюся неба, с великим трудом увлекая меня за собой и продолжая беседу о разных приятных предметах. Когда мы стали на вершине, мне почудилось, что сияющее небо раскрылось надо мной, и я вдохнул сладостный, нежный, бодрящий воздух, увидел, как зеленеют цветущие луга, и в сердце мое, дотоле заполненное тяжкой мукой, проникло утешение и вернулась былая радость. По требованию духа я обернулся и окинул взглядом долину, откуда он меня вывел, но то была, как я понял, не долина, а глубочайшая адская бездна, полная беспросветного мрака и жалобных стенаний. И когда он молвил, что отныне я свободен и волен поступать как мне угодно, я испытал такое счастье, что хотел броситься к его ногам и излить свою благодарность за его доброту, как вдруг одновременно исчезли и он, и все, что мне снилось.
Я проснулся, обливаясь потом, как после тяжких трудов, будто не во сне, а наяву взбирался на гору, и в великом изумлении стал размышлять обо всем, что видел и слышал; я перебирал в памяти одно за другим и не знал, правда или нет все, что было мне говорено, по наконец пришел к заключению, что все это чистая правда, в чем впоследствии и убедился, побеседовав со многими людьми. А потом, не иначе как по вдохновению свыше, я твердо положил покинуть наяву злосчастную долину.
Видя, что солнце поднялось уже высоко над землей, я встал с постели, пошел к друзьям, нередко утешавшим меня в горестях и рассказал им по порядку обо всем увиденном и услышанном. А они превосходно растолковали мой сон до мельчайших подробностей и выразили полное со мной согласие; с их поддержкой и с помощью того, что я узнал и что способствовало моему исцелению, я и принял решение навек расстаться с пагубной любовью к той негодяйке.
Божье милосердие благоприятствовало мне, и вскоре я вернул потерянную свободу, и теперь, как некогда, принадлежу опять сам себе; вечная хвала и благодарность тому, кому я этим обязан. Без сомнений, если только время позволит, я сумею так изобличить в моих писаниях ту, что по своей великой подлости вздумала потешаться со своими любовниками за чужой счет, что она уж никогда не захочет показывать кому-либо полученные письма, а имя мое будет вспоминать с мукой и стыдом. Теперь же прощайте все, да хранит вас Господь.
Маленькая моя книжечка, вот и пришел тебе конец и я могу дать отдых руке; может статься, ты послужишь на пользу всем людям, в особенности же молодым, что смело пускаются в путь по опасным дорогам без провожатого, отважно полагаясь на самих себя; свидетельствуй перед ними о великой милости, ниспосланной мне матерью спасителя нашего. Но пуще всего опасайся, как бы не попасть в руки к дурным женщинам и прежде всего к той, что самого дьявола превосходит коварством и по чьей вине ты и появилась па свет: там тебя ждет плохой прием. Ее же должно пронзить стрекалом поострее, чем то, коим ты располагаешь. И если позволит тот, кто посылает нам всяческие блага, таковое скоро найдется и, не дрогнув, поразит ее.
Сентябрь 1929 г.
Комментарии
Полной ясности в расшифровке этого названия нет. Большинство исследователей, однако, полагают, что название оригинала («Corbaccio») происходит от corbo, corvo (ворон), птицы, символизирующей дурное предзнаменование, выклевывающей глаза и мозг (то есть ослепляющей и лишающей разума). Иными словами, ворон — слепая любовь, отнимающая у человека разум. По другим толкованиям, название это идет от испанского corbacho, что означает бич, хлыст. Первое представляется более правдоподобным. (комментарии Н. Томашевского)
[1]
То есть Боккаччо прямо заявляет, что назначение книги исключительно моральное.
[2]
Во времена Боккаччо библейский Авессалом воспринимался как образец красоты, подобно тому как Самсон — силы и Соломон — мудрости.
[3]
Очевидно, автобиографический мотив. Отец Боккаччо мечтал сделать из сына коммерсанта, но не преуспел. Ничего не вышло и из занятий сына каноническим правом.
[4]
Речь идет о марте или конце февраля, так как, согласно флорентийскому календарю, новый год начинался 25 марта.
[5]
Комизм заключается в том, что в те времена этого никто не знал. Верховье Нила было открыто только в конце XVIII века, а до той поры это было одной из географических загадок.
[6]
Боккаччо, согласно распространенному тогда поверью, полагал, что было десять Сивилл.
[7]
Очевидно, что черных лебедей в Италии времен Боккаччо не существовало.
[8]
То есть возле Кастальского ключа, символа всякого человеческого знания.
[9]
Речь идет о гербах и других знаках, которые знатные семейства имели обыкновение выставлять на своих надгробиях в церквах.
[10]
Фабриций — римский полководец (III до н. э.), прославившийся своим бескорыстием.
[11]
Александрия была в то время главным центром работорговли.
[12]
Характерное уподобление в системе эротического языка Боккаччо. Ср. аналогичные уподобления в «Декамероне» и «Фьезоланских нимфах».
[13]
Акри, последний оплот христиан в Палестине, взятый в 1291 году арабами.
[14]
Чангелла, флорентийка, дочь Арриго делла Тоза и жена Лито дельи Алидози из Имолы, упоминаемая Данте (Рай, XV, 128), прославилась своей безнравственностью. Оставшись вдовой, вернулась во Флоренцию, где вела бурную, полную любовных приключений жизнь. Умерла в 1330 году.
[15]
…ее преемницы, моны Дианы. — О какой именно Диане идет речь, исследователями точно не установлено. Полагают, однако, что Боккаччо имеет в виду аббатису делле Скальце (XIII век), которая прижила сына от казначея Главного флорентийского собора Маккьявелли.
[16]
Перечисляются славнейшие из героев рыцарских романов.
[17]
Один из центральных персонажей сказаний о рыцарях Круглого стола.
[18]
Боккаччо имеет в виду древнейшую семью Виттельсбахов, в течение веков определявшую судьбы Баварии. Королевский дом Франции — легендарная династия французских королей, идущая якобы от сына императора Константина до Карла Великого.
[19]
Джованна I, неаполитанская королева (с 1342 по 1382 г.), имевшая четырех мужей.
[20]
Сеталия была важным торговым портом на берегу Малой Азии, хотя ее огромная бухта была открыта всем ветрам. Отсюда и до конца пространного абзаца — сплошная развернутая эротическая метафора, рисующая физическую ненасытность и нечистоплотность дамы.
[21]
Сравнение с огромным флотом, который собрал неаполитанский король Роберто для отвоевания Сицилии у арагонцев.
[22]
То есть знаменитого вулкана Этна.
[23]
Характерный для Боккаччо сатирический выпад против испорченного духовенства.
[24]
Во времена Боккаччо Флорентийская республика управлялась синьорией, состоявшей из шести избираемых цехами приоров.
[25]
Капитолий — речь идет о дворце синьории. Сенаторы — наиболее влиятельные граждане Флоренции.
[26]
Бан, король Бенвича, отец рыцаря Ланселота.
[27]
В XIV веке было живо убеждение в том, что оскорбление не должно оставаться неотомщенным. См., например, Данте (Ад, XXIX, 16 — 36), где он корит себя за то, что не отомстил за убийство Джери дель Белло, своего родственника. Боккаччо отомстил обидчице своим «Вороном».
[28]
очевидный символ истины, озаряющей помутившийся разум Боккаччо.
