неожиданность изумила Мандзу, но не поколебала его твердого духа. Не желая нарушить убашинского обета, он даже не обратил внимания на неведомую посетительницу. Ракчиса, видя, что все старания ее обольстить пустынника остаются напрасными, прибегла к страшным угрозам. Семь суток провел Мандза в тяжком испытании. Наконец он отправился к Будде и поведал ему свое горе. Будда нашел, что домогательство Ракчисы не противоречит его великим планам, и благословил брачный союз первой в мире четы. Мандза получил при этом некоторые обетования. Но этим еще не кончилось испытание. Дети Мандзы с каждым днем становились развратнее, Ракчиса свирепствовала, как самая лютая фурия, и грозила сделаться бичом своего семейства. Мандза вынужден был бежать от нее в другую пустыню, взяв с собою детей. К этим несчастиям скоро присоединилось новое: семейство его, увеличившись до четырехсот душ, не находя средств пропитания, готовилось сделаться жертвою голодной смерти. Такое положение заставило Мандзу снова обратиться к Будде. Будда успокоил его, объявив, что испытание его теперь кончено и что ему остается только терпеливо ожидать исполнения данных ему обещаний. Вместе с этим улучшился и материальный быт его. Мандза пребыл верен богу до конца своей жизни и спокойно переселился в обетованную Нирвану. Потомки его мало-помалу стали освобождаться от грубых пороков, и наконец на земле настал золотой век. Это время ознаменовано было явлением мудрого наставника-хубилгана и избранием царей. Первая династия была Загарвадонов. Люди наслаждались счастием в это блаженное время. Особенно это можно сказать о царствовании пятого Загарвадона. Этот царь имел тысячу жен, украшенных всеми добродетелями и в особенности отличавшихся гостеприимством. Каждый странник находил в доме их радушный прием. Одно только обстоятельство омрачало счастие Загарвадона: он не имел детей. И вот однажды заходит в царский дворец бедный странник. Гостеприимные жены Загарвадоновы принимают его радушно и наделяют щедрою милостынею. Странник узнает от них, что они бездетны, и предсказывает, что у каждой из них скоро родится сын. При этом предсказании он плюнул на землю, велел им смешать происшедшее от этого брение с землею, прибавить к нему мазинтосо (род масла), приготовить опресноки и съесть каждой по одному. Через год предсказание странника исполнилось. Вскоре после этого Загарвадон получил откровение, что принятый им странник был не кто иной, как сам Будда. Дети Загарвадона были так же добродетельны, как и отец их, и, по воле Будды, за свои совершенства возведены были на степень богов-мироправителей. Они должны преемственно править миром по нескольку тысячелетий, и в течение этого периода времени мир должен попеременно то клониться к упадку, то обновляться, пока наконец он совсем не разрушится. Это событие случится при последнем из мироправителей – Очирвани. Кончине мира будут предшествовать все ужасы нравственного нестроения и страшные знамения. «На небе явятся сперва два солнца, потом четыре, напоследок шестнадцать солнцев. Растения и животные от невыносимого жара погибнут, реки и даже моря иссохнут, земля представит из себя раскаленную печь, а горы станут дышать пламенем. Сила этих явлений сделается чувствительною и для золотой лягушки, этого знаменитого существа, находящегося под Сумбером и охватывающего землю. Животное, заметив оскудение потребной для него влаги, принуждено будет оставить теперешнее свое положение и оборотиться deorsum.[4] С таким оборотом – увы! весь мир пойдет вверх дном» («Буддизм» арх. Нила, стр. 43–44).
Таково историко-догматическое учение буддистов о мире. При обзоре его мы уже имели случай касаться и буддийской феософии; в дополнение к сказанному нами прибавим еще несколько слов.
Буддисты, признавая существование единого бога как основной причины всего существующего и верховного правителя вселенной, в то же время допускают множество низших богов, которые различаются по степеням, составляя собою небесную иерархию. К самой высшей степени принадлежат боги венца. Первое место между ними занимает всесильный Абида, или Будда; прочие четыре Будды, принадлежащие к этой степени, суть только как бы приближенные Абиды, и хотя превосходят богов всех других степеней, но в то же время далеко уступают верховному властителю; они не имеют даже всех божеских совершенств, которые совмещаются в одном только Абиде. Вторую степень занимают боги-мироправители. Некоторые из этих богов уже приходили и правили вселенной, а некоторые еще имеют прийти. Пришедших богов считается семь, и все они пользуются преимущественным почтением пред богами, имеющими прийти. В настоящую эпоху правит миром Шакьямуни. К этому же разряду принадлежат и боги – покровители человеческого рода, хотя по своим божеским совершенствам они стоят несколько ниже богов-мироправителей. Наконец, к третьей степени относятся боги более грозные, чем благотворные, для человека. Посредниками между богами и людьми служат тенгерины, или духи всех миров, стран и мест, исключая, впрочем, тех, которые принадлежат к разряду падших и составляют темное царство. Добрые духи рисуются в воображении буддиста благодетельными существами, хранителями человека от враждебных действий злых духов и его ближайшими помощниками и ходатаями. Сюда же должно отнести и тех людей, которые своею святою жизнию стяжали высшие совершенства и переселились в блаженную Нирвану или даже проходят еще длинный ряд перерождений.
Переходим к нравственному учению буддистов. Излагая биографию основателя буддизма, мы уже видели, что он принадлежал к числу отшельников, аскетов. Этого же аскетизма он требовал и от своих последователей; основанное им общество есть не что иное, как монашествующее братство, члены которого связаны между собою общим обетом отречения от мира. Вся буддийская мораль опирается на следующих основаниях:
Высочайшее счастие, которым наслаждаются боги и которого отчасти могут достигать и смертные существа, состоит в совершеннейшем покое, который не допускает даже и мысли о какой бы то ни было деятельности. Самая Нирвана, к которой стремится буддист, есть не что иное, как место полного безмолвия. Этого блаженного состояния человек может достигнуть только путем многих перерождений и переселений, а пока он существует в своем первоначальном виде, вся обязанность его состоит в том, чтобы мало-помалу отрешаться от мучительных уз жизни, или так называемой сансары. Понятно, что при таком воззрении первоначального буддиста на цель человеческой жизни не могло быть даже и помину о добродетели, которая, с одной стороны, предполагает деятельность, ас другой – внешний предмет, на который обращается эта деятельность. Поступающий в новое общество не обязывался делать что-нибудь доброе; он давал только обет – не делать того или другого. Позднейшие буддисты, развивая все более и более это учение, пришли наконец к той мысли, что мир не потому должен быть предметом отвержения, что он мучителен, а потому, что он пуст и что в нем нет ни одного предмета, на котором ум наш мог бы сосредоточиться и успокоиться. Поэтому нужно возноситься умом в высшую область, в область чистого разума, и там искать успокоения. Но, чтобы быть способным к этим выспренним созерцаниям, для этого необходимо наперед очистить свое духовное око и приобрести высший навык к самоуглублению. А для этого недостаточно уже только удерживаться от всего дурного: необходимо иметь положительные умственные и нравственные совершенства. Таким образом, буддисты незаметно пришли к убеждению в необходимости добродетели. Это убеждение должно было подвинуть вперед буддийскую мораль и сообщить ей более жизненности. Теперь в первый раз уяснились отношения человека к обществу. Прежний буддист не обязывался помогать ближнему, да и не имел ничего, что бы он мог дать ему; равным образом и сам старался по возможности ничего не принимать от других, кроме необходимого подаяния. Настоящий буддист, напротив того, ничего не щадит для ближнего; он готов пожертвовать не только имуществом, но даже жизнию, лишь бы сделать ему добро. Новейший буддизм гордится уже не одним человеколюбием; он созидает учение о любви и милосердии и поставляет их отличительным характером своих последователей («Буддизм» Васильева, ч. 1, стр. 124).
Все нравственные обязанности, которые буддизм налагает на своего последователя, подводятся под три главные категории: обязанности в отношении к богам, обязанности к людям и ко всем живущим в мире тварям и, наконец, обязанности к самому себе. В отношении к богам буддизм предписывает следующие правила: о богах должно рассуждать с благоговением и вместе со всеми разумными тварями воздавать им хвалу, «прославляя их не только устами, но и делами». «Должно помнить, что боги суть чистые существа, а потому, кто хочет быть угоден им, тот должен блюсти в чистоте свой дух и тело». «Тем более должна быть чиста самая жертва, приносимая богам, а действия жертвователя благопристойны». «Должно надеяться на богов, потому что их покровительство превыше всех покровов». В отношении к ближнему и тварям: желай другим благоприятных перерождений, как желаешь их себе; береги жизнь всех тварей; повинуйся властям; «собственные вины обличай, а о чужих храни глубокое молчание; оскорбления переноси с терпением; неистовствующих укрощай благоразумием; болящих утешай; к несчастным будь сострадателен; бедным помогай; согрешающих вразумляй благими советами; всем служи, как служит раб своему господину, и других прав в жизни не ищи». Буддизм предписывает даже любовь ко врагам; по крайней мере дианчи, при вступлении в звание анахоретов дают обет – и самых лютых врагов считать своими друзьями. Обязанности к самому себе: «Всячески бодрствуй над собою, чтоб не дать в себе места действиям, омрачающим душу или тело; смотри на себя как на сосуд нечистый, сокрушенный и отверженный и не только добрые дела, но и самую мысль о добре приписывай помощи вышней; делом, словом и мыслию воздерживайся от греха и насаждай в себе добродетель, чтобы таким образом мало-помалу перейти из греховного состояния в состояние свободы; а для этого непрестанно помышляй о богах и помни, что, где бы ни находился, ты всегда пред очами их; все заботы и попечения направляй к достижению наивысшего совершенства».
Грехи разделяются на три разряда: смертные, близкие к смертным и черные грехи. Грехи смертные: богохульство, отцеубийство, убийство праведника, дерзость против перерожденцев, «разлучение друг от друга тех, которые, посвятив жизнь свою на служение богу, связали себя взаимными священными обетами». Грехи, близкие к смертным: разорение святилища, отнятие у благочестивого человека средств к деланию добра, кощунство над людьми духовного сана, расстройство в деле совершения священных обрядов веры, отнятие у пустынника последнего куска хлеба. Черные грехи: умерщвление животного, присвоение чужого, порабощение грубой чувственности, ложь, сплетничество, осуждение, злоречие, зломыслие, зависть, презорство.
Взвешивая человеческие действия, буддизм принимает во внимание различные обстоятельства, при которых они совершены, и их цель, а равно субъект и объект, и, соображаясь с их относительной важностью, определяет за них меру возмездия. Вообще же от доброго дела он требует всех условий нравственного добра, а чтобы делу быть худым, считает достаточным и того, если одно какое-нибудь условие дурно.
Буддизм, предписывая своим последователям различные правила
