это ведь корм моим свиньям. Заберу-ка я себе этот навоз». Расстелил он верхнюю одежду, наложил в нее дополна сухого навоза, связал узел и понес его на голове домой. А по пути прошел случайный ливень. Человек шел себе, а навоз размок, потек и замарал его всего вплоть до кончиков ногтей. Видят его люди и говорят: «Эй, приятель, ты что, тронулся, ты что, рехнулся? Ведь навоз размок, потек, всего тебя вплоть до кончиков ногтей замарал, а ты себе идешь?» «Сами вы тронулись, сами вы рехнулись! Это же корм моим свиньям». Вот точно так же и ты, князь, сдается мне, подобен человеку с грузом навоза. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Не было бы тебе от них долгих бед и горя.
— Хоть почтенный Кашьяпа и говорит так, не смею я отказаться от этого вредного мнения. Ведь и царь Прасенаджит кошальский, и сопредельные цари знают, что князь Паяси так считает и так утверждает — нет того света, нет самородных существ, нет плодов и последствий дурных и добрых дел. Если я откажусь от этого вредного мнения, будет кому меня упрекнуть — вот ведь глуп и неразумен князь Паяси, слабо за свои взгляды держится. Назло буду их держаться, с досады буду их держаться, из упрямства буду их держаться!
— Так я тебе, князь, сравнение приведу. Через сравнение некоторые сообразительные люди понимают смысл сказанного. Когда-то, князь, играли два жулика в кости. Один жулик всякий раз, как у него выпадал неудачный бросок, кости проглатывал. Увидел другой жулик, что первый жулик всякий раз проглатывает кости, когда у него выпадает неудачный бросок, и сказал первому жулику: «Ты что- то, приятель, все выигрываешь да выигрываешь. Дай-ка мне кости, я принесу ими жертву». «Бери, приятель», — и первый жулик отдал второму жулику кости. И вот тот жулик натер как следует кости ядом и сказал первому жулику: «Ну, что, приятель, в кости сыграем?» «Давай, приятель», — отвечал второй жулик первому жулику. Снова стали играть в кости, и снова тот жулик стал проглатывать кости всякий раз, когда у него выпадал неудачный бросок. И увидел тот жулик, что первый жулик снова всякий раз проглатывает кости, когда у него выпадает неудачный бросок. Видя это, сказал он тому жулику:
Кость, ядом страшным смазанную, Глотаешь — невдомек тебе. Глотай, глотай, мошенник, плут, Зато потом придется туго!
Вот точно так же и ты, князь, сдается мне, подобен тому игроку-жулику. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Не было бы тебе от него долгих бед и горя.
— Хоть почтенный Кашьяпа и говорит так, не смею я отказаться от этого вредного мнения. Ведь и царь Прасенаджит кошальский, и сопредельные цари знают, что князь Паяси так считает и так утверждает — нет того света, нет самородных существ, нет плодов и последствий дурных и добрых дел. Если я откажусь от этого вредного мнения, будет кому упрекнуть меня — вот ведь глуп и неразумен князь Паяси, слабо за свои взгляды держится. Назло буду их держаться, с досады буду их держаться, из упрямства буду их держаться.
— Так я тебе, князь, сравнение приведу. Через сравнение некоторые сообразительные люди понимают смысл сказанного. Когда-то, князь, некий народ переселялся. И вот товарищ сказал товарищу: «Давай, приятель, сходим туда, где жил тот народ, может, какое-нибудь богатство себе раздобудем». «Хорошо, приятель», — отвечал товарищ товарищу. И вот пришли они туда, где жил этот народ, пришли на какую-то деревенскую улицу. И увидели они там, что брошено много пеньки. Увидев это, товарищ сказал товарищу: «Видишь, приятель — брошено много пеньки. Ты свяжешь себе ношу пеньки, я свяжу себе ношу пеньки, пойдем с ношами пеньки». «Хорошо, приятель»,-отвечал товарищ товарищу и связал себе ношу пеньки. И вот они оба с ношами пеньки пришли на какую-то другую деревенскую улицу и увидели там, что брошено много пеньковой нити. Увидев это, товарищ сказал товарищу: «Вот, приятель, брошено много пеньковой нити, а это — то, ради чего нужна была бы нам пенька. Давай-ка, приятель, и я выброшу свою ношу пеньки, и ты выбросишь свою ношу пеньки, пойдем дальше с ношами пеньковой нити».-Эта ноша пеньки, приятель, у меня хорошо увязана, да и принес я ее издалека, так что с меня хватит, а ты как знаешь». Выбросил его товарищ ношу пеньки, взял ношу пеньковой нити и пошел дальше. И вот пришли они на какую-то деревенскую улицу и увидели там, что брошено много дерюги. Увидев это, товарищ сказал товарищу: «Вот, приятель, брошено много дерюги, а это то, ради чего нужна была бы нам пенька или пеньковая нить. Давай-ка, приятель, ты выбросишь свою ношу пеньки, я выброшу свою ношу пеньковой нити, пойдем дальше с ношами дерюги». — «Эта ноша пеньки, приятель, у меня хорошо увязана, да и принес я ее издалека, так что с меня хватит, а ты как знаешь». Выбросил его товарищ ношу пеньковой нити, взял ношу дерюги и пошел дальше. И увидели они потом в других местах, что брошено много льняной пряжи,.. льняной нити,.. полотна,.. хлопковой пряжи,.. хлопковых нитей,.. бумажного полотна,.. железа,.. меди,.. олова,.. свинца,.. серебра,.. наконец, золота. Увидев золото, товарищ сказал товарищу: «Вот, приятель, брошено много золота, а это — то, ради чего нужны были бы нам пенька или пеньковая нить, или дерюга, или льняная пряжа, или льняная нить, или полотно, или хлопковая пряжа, или хлопковая нить, или бумажное полотно, или железо, или медь, или олово, или свинец, или серебро. Давай-ка, приятель, ты выбросишь свою ношу пеньки, я выброшу свою ношу серебра, пойдем дальше с ношами золота». — «Эта ноша пеньки, приятель, у меня хорошо увязана, да и принес я ее издалека, так что с меня хватит, а ты как знаешь». Выбросил его товарищ ношу серебра, взял ношу золота и пошел дальше.
И вот пришли они к своей деревне. И тому из двух товарищей, что пришел с ношей пеньки, ни родители не обрадовались, ни жена с детьми не обрадовались, ни счастья и довольства он от того не испытал. Тому же из двух товарищей, что пришел с ношей золота, и родители обрадовались, и жена с детьми обрадовались, и друзья-приятели обрадовались, и он счастье и довольство от того испытал. Вот точно так же и ты, князь, сдается мне, подобен тому, кто принес ношу пеньки. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Откажись, князь, от этого вредного мнения. Не было бы тебе от него долгих бед и горя.
— Уже первая твоя притча, почтенный Кашьяпа, меня восхитила и порадовала, но я хотел еще послушать твоих цветистых ответов, потому и решил противоречить почтенному Кашьяпе. Превосходно, Кашьяпа, превосходно, Кашьяпа! Ты меня словно с головы на ноги поставил, словно спрятанное показал, заблудившегося на дорогу вывел, в темноте масляный светильник поставил: «Имеющий глаза да видит», — вот так же и ты, почтенный Кашьяпа, многими способами разъяснил дхарму. Иду я теперь, почтенный Кашьяпа, под защиту Блаженного Готамы, его дхармы и общины монахов. Считайте меня, Кашьяпа, мирским последователем, с нынешнего дня преданным всем существом, нашедшим в этом защиту. Я хочу, уважаемый Кашьяпа, совершить большое жертвоприношение. Пусть научит меня почтенный Кашьяпа, как поступить, чтобы были от него долгие польза и радость.
— Если, князь, на жертвоприношении или коров закалывают, или козлов и баранов закалывают, или птицу и свиней закалывают, или многих существ умерщвляют; и если восприемники жертвы привержены ложным воззрениям, ложным намерениям, ложной речи, ложным делам, ложному образу жизни, ложному усилию, ложному памятованию, ложному сосредоточению,- то такое жертвоприношение не принесет большого плода, большого преимущества, большого блеска и большого великолепия. Представь, князь, что пахарь пошел с плугом и семенами в лес. Там он на плохой делянке с необработанной землей, неубранными пнями высадит нецелые, подгнившие, траченые солнцем и ветром, просроченные, в сырости хранившиеся семена, и дождь тоже не будет поливать их, как должно, время от времени. Разве вырастут, разрастутся, разовьются эти семена, разве будет от того пахарю обильный урожай?
— Вовсе нет, уважаемый Кашьяпа.
— Вот точно так же, князь, если на жертвоприношении или коров закалывают, или козлов и баранов закалывают, или птицу и свиней закалывают, или многие существа умерщвляют; и если восприемники жертвы привержены ложным воззрениям, ложным намерениям, ложной речи, ложным делам, ложному образу жизни, ложному усилию, ложному памятованию, ложному сосредоточению, — то такое жертвоприношение не принесет большого плода, большого преимущества, большого блеска и большого великолепия. Но если, князь, на жертвоприношении ни коров не закалывают, ни козлов и баранов не закалывают, ни птицы и свиней не закалывают, ни существ не умерщвляют; и если восприемники привержены истинным воззрениям, истинным намерениям, истинной речи, истинным делам, истинному образу жизни, истинному усилию, истинному памятованию, истинному сосредоточению, — то такое жертвоприношение принесет большой плод, большое преимущество, большой блеск и большое великолепие. Представь, князь, что пахарь пошел с плугом и семенами в лес. Там он на хорошей делянке с обработанной землей, убранными пнями, высадит целые, не подгнившие, не траченные солнцем или ветром, не просроченные, в сухости хранившиеся семена, и дождь тоже будет поливать их, как должно, время от времени. Не вырастут ли, не разрастутся ли, не разовьются ли эти семена, не будет ли от того пахарю обильный урожай?
— Да, уважаемый Кашьяпа.
— Вот точно так же, князь, если на жертвоприношении ни коров не закалывают, ни козлов и баранов не закалывают, ни птицы и свиней не закалывают, ни существ не умерщвляют; и если восприемники привержены истинным воззрениям, истинным намерениям, истинной речи, истинным делам, истинному образу жизни, истинному усилию, истинному памятованию, истинномусосредоточению, — то такое жертвоприношение принесет большой плод, большое преимущество, большой блеск и большое великолепие.
И князь Паяси учредил раздачу даров шраманам и брахманам, обездоленным нищим странникам и просителям. Еда на этой раздаче подавалась такая — рис-сечка с прокисшей кашей; и давали старые, по краям разлохматившиеся одежды. В этой раздаче даров занят был и молодой брахман Уттара. Раздавая дары, он ворчал: «Я с князем Паяси через этот дар в этой жизни встретился, не встретиться бы в той!»(9) И князь Паяси услыхал, что молодой-де брахман Уттара, раздавая дары, ворчит: «Я с князем Паяси через этот дар в этой жизни встретился, не встретиться бы в той!» И вот князь Паяси послал за молодым брахманом Ут-тарой и спросил его: «Верно ли,
