обрести такое мужество, когда так мало поддержки, так мало ценится в нашем обществе сострадание, забота и такого рода усилия? Как нам обрести мужество Иисуса, чтобы делать то, что правильно, невзирая на последствия?
Далай-лама: Я не знаю. Если вы посмотрите на этот вопрос с другой стороны, то вы увидите, что мировые лидеры в наше время обладают большим мужеством — мужеством делать то, что плохо.
Стивен Левин: Это мужество или неведение?
Далай-лама: Это очень сложный вопрос. У этих лидеров нет мудрости, но они довольно умны или хитры. Я думаю, что такого рода порочная политика, т.е. политика, не основанная на справедливости, главным образом объясняется близорукостью. Когда люди близоруки, они видят только ближайшие цели, и у них появляется такого рода мужество делать то, что несправедливо.
Если любой разумный человек мыслит глубоко, он будет уважать справедливость. У человека существует врожденное уважение к справедливости. В детях мы обнаруживаем то, что естественно для человеческой природы. Но когда они вырастают, у них появляется много условностей и неверных отношений. Я часто нахожу, что у маленьких детей больше правдивости. Я считаю, это показывает, что у человека в крови определенного рода уважение к правде и высокая её оценка. У меня много причин верить в человеческое мужество и человеческую природу.
Стивен Левин: А когда такие положительные качества не возникают, когда мы хотим помочь, но боимся сделать это, как нам извлечь на поверхность эту естественную любовь к добру, чтобы наши страхи и наша ограниченность не мешали нашей природной самобытности, из которой проистекает эта любовь к добру?
Далай-лама: Я считаю, что образование и средства массовой информации могут сыграть здесь очень важную роль.
Вопрос из аудитории: Ваше Святейшество, в эти самые мрачные для Тибета времена, какова в вашем понимании ваша миссия по отношению к Тибету?
Далай-лама: Я не знаю, есть ли у меня какая-либо особая миссия по отношению к тибетскому народу, но моя позиция и мое мнение всегда были направлены на служение народу Тибета, насколько это возможно при существующих обстоятельствах.
Ситуация в Тибете довольно печальна. Как я упоминал, любой протест представляет собой какой-то шанс. Сейчас наступил критический период, когда мы должны проявить свою решимость. Что касается меня лично, я стараюсь делать всё, что от меня зависит.
Вопрос из аудитории: Считаете ли вы, что у вас некоторая особая миссия не только по отношению к Тибету, но также и в связи со всей планетой, всем миром?
Далай-лама: Я твердо верю, что каждый человек наделен этой особой ответственностью, так что, естественно, у меня также есть определенная ответственность.
Вопрос из аудитории: Как мы будем двигаться дальше после нашей встречи?
Далай-лама: Я считаю, что собираться вместе в таких группах, как эта, делиться своим опытом — это важное направление, в котором мы можем помогать друг другу.
Маргарет Бренман-Гибсон: Да, Ваше Святейшество, мы, люди, работа которых заключается в помощи другим людям, часто чувствуем себя одинокими и изолированными. Мы можем назначать время от времени такие большие конференции, как эта, но я считаю, что даже более важно для единомышленников регулярно встречаться в малых группах, может быть, раз в неделю или в месяц. Это замечательный шаг, помогающий нам позаботиться о самих себе, и, соответственно, приносить больше пользы другим людям.
Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, не приготовили ли вы для нас какие-либо заключительные мысли или вопросы, над которыми мы могли бы размышлять по дороге домой?
Далай-лама: Ничего особого я вам не могу предложить. Сам я считаю, что эти диалоги были очень полезны.
Истинное сострадание
Мы, существа, относящиеся к роду человеческому, общественные животные, и поэтому совершенно естественно для нас — любить. Мы можем любить даже животных и насекомых, например, пчел, которые производят и собирают мед. Я действительно восхищаюсь чувством общей ответственности пчел. Наблюдая за пчелиным ульем, вы видите, как эти маленькие насекомые прилетают откуда-то издалека, отдыхают несколько секунд, заходя внутрь, а затем поспешно улетают. Они верны своим обязанностям. Хотя иногда отдельные пчелы дерутся друг с другом, в основе их жизни лежит крепкое чувство единства и сотрудничества. Считается, что мы, существа рода человеческого, гораздо более высоко развиты, но иногда мы отстаем даже от насекомых.
Будучи общественными животными, мы, люди, не можем жить в одиночку. Если бы мы были по природе одиночками, то не было бы городов и сел. Вследствие нашей природы мы должны жить в сотрудничестве с окружающими. Люди, не имеющие чувства ответственности за общество или за общее благо, действуют наперекор человеческой природе. Для выживания человечества нам нужно подлинное сотрудничество, основанное на чувстве братства и сестринства. Благодаря друзьям мы чувствуем свою защищенность. Без друзей мы чувствуем себя очень одинокими. Иногда нет подходящего человека, с которым мы могли бы общаться и делиться, так что, бывает, что мы предпочитаем животное, например, собаку или кошку. Это показывает, что даже те люди, которые утратили своих верных друзей, нуждаются в ком-то, с кем можно общаться и разделять свои чувства. Сам я люблю свои наручные часы, несмотря на то, что они никогда не проявляли ко мне пылких чувств! Чтобы достичь душевной удовлетворенности будучи человеком, лучше всего любить другое человеческое существо, а если это невозможно, то какое-то животное. Если вы проявляете искреннюю любовь, то получите ответное чувство и будете ощущать удовлетворенность. Все мы нуждаемся в друзьях.
Существует различное отношение к дружбе. Временами нам может казаться, что для приобретения друзей нужны деньги и власть, но это неверно. Когда судьба благоприятствует, такого рода друзья могут казаться преданными, но когда удача покидает нас, они тоже нас покинут. Они не истинные друзья, они друзья денег и власти. Еще один ненадежный друг — алкоголь. Если вы пьете слишком много, ваш внутренний мир может прийти в упадок, и даже сны ваши будут неприятными.
Но есть и другие друзья, которые хранят верность, невзирая на ситуацию. Когда наши дела идут в гору, то мы можем прожить и без друзей. А когда всё катится вниз, мы нуждаемся в верных друзьях. Чтобы заслужить истинную дружбу, мы сами должны создать вокруг себя такую атмосферу, которая приятна другим. Если в нас много гнева, то немногие люди смогут стать близкими нам. Сострадание и альтруизм притягивают друзей. Это очень просто.
Все религии мира подчеркивают важность сострадания, любви и способности прощать. У каждой из них могут быть свои собственные толкования всего этого, но, вообще говоря, все они опираются на понятия братства, сестринства и сострадания. Верующие в Бога обычно объясняют свою любовь к собратьям как выражение своей любви к Богу. Но если кто-то говорит: «Я люблю Бога» — и не выказывает искренней любви к своим собратьям, я думаю, этот человек не являет искренней любви к своим собратьям, я думаю, этот человек не является последователем божьего учения. Многие религии придают большое значение способности прощать. Любовь и сострадание — вот основа истинного умения прощать. Без них очень трудно научиться прощать.
Любовь и сострадание — это основные качества человека. С буддийской точки зрения, любовь — это стремление помочь другим живым существам наслаждаться счастьем, а сострадание — это желание, чтобы другие существа освободились от страдания. Сострадание не имеет эгоистической направленности, например: «Это мои друзья, и поэтому я хочу, чтобы они освободились от страдания». Подлинное сострадание может распространяться даже на врагов, потому что сама основа для зарождения сострадания заключается в том, чтобы видеть страдание в других живых существах, включая и ваших врагов. Когда вы видите, что ваши враги страдают, вы способны испытать истинное сострадание даже к тем, кто нанес вам вред.
Обычное сострадание и любовь порождают чувство большой близости, но по существу это привязанность. Когда присутствует обычная любовь, то, пока другой человек представляется вам красивым или хорошим, любовь есть, но как только он или она покажутся вам менее красивыми или хорошими, ваша любовь совершенно меняется. Несмотря на то, что кто-то кажется вам дорогим другом, и вы очень его любите, на следующее утро ситуация может полностью измениться. Хотя он остался тем же самым человеком, он уже воспринимается как враг. Вместо чувства любви и сострадания вы испытываете теперь враждебность. Когда же присутствует подлинная любовь и сострадание, то внешность и поведение другого человека не оказывают никакого влияния на ваше отношение к нему.
Настоящее сострадание приходит при понимании страдания другого человека. Вы испытываете чувство ответственности и хотите сделать что-то для него или для нее. Существует три вида сострадания. Первый — это непроизвольное желание, чтобы другие живые существа были свободны от страдания. Вы видите, что их страдание невыносимо, и желаете освободить их от него. Второй — это не только желание их благополучия, но и настоящее чувство ответственности, обязанность облегчить их страдание и вызволить их из нежелательных обстоятельств. Этот вид сострадания усиливается пониманием того, что природа всех живых существ непостоянна, но так как они привязаны к ошибочному представлению о постоянстве своей личности, то подвержены заблуждению и испытывают страдание. Подлинное чувство сострадания порождает спонтанное чувство обязанности работать на благо других и способствует принятию нами такой ответственности. Третий вид сострадания усилен интуитивным пониманием того, что, хотя все живые существа имеют зависимую природу и не обладают никаким внутренне присущим бытием, они всё же ошибочно признают существование внутренне присущей природы. Сострадание, сопровождаемое таким интуитивным знанием является состраданием высшего уровня.
Чтобы зародить и развить подлинное сострадание внутри самого себя, вам надо знать, какова природа страдания и то состояние страдания, в котором находятся живые существа. Так как вы хотите, чтобы живые существа были свободны от своего страдания, прежде всего следует определить, что это такое — страдание. Когда Будда проповедовал Четыре Благородные Истины, он говорил о трех видах страдания: очевидное, острое страдание, например, физическая боль; страдание от перемены, например, приятные ощущения потенциально могут превратиться в страдание; и всепроникающее страдание, представляющее собой коренной факт относительного бытия. Чтобы зародить сострадание, прежде всего, вам надо размышлять о страдании и о том, как узнавать страдание. Глубоко размышляя о природе страдания, всегда полезно поискать альтернативу — подумать, возможно ли избежать страдания. Если такого выхода нет, то одно размышление о страдании может подействовать на вас угнетающе, а в этом нет никакой пользы. Если нет никакой возможности избавиться от страдания, то лучше уж не думать о нем совсем.
Описав источник страдания, Будда говорил о прекращении страдания и о том пути, который приводит к его прекращению. Когда вы поймете, что есть возможность устранить корень, из которого произрастает страдание, то осознавание этого увеличит решимость распознавать страдание и размышлять о нем на всех возможных уровнях,
