Это не так сложно. 🙂 Т.е. это сложно, но не запутывающе.
Вопрос: Что произошло с теми двумя группами, они подрались?
Ответ: Нет, они сформировали различные школы, и это не считается расколом сангхи, одним из тех ужасных преступлений. Раскол сангхи — это ближе к тому, что пытался делать Девадатта: «Будда плохой, забудьте о Будде и его учении и следуйте за мной». Это раскол сангхи. А в пределах буддийского пути, с признанием будды, винайи и других всевозможных вещей, просто имея разницу мнений по интерпретации, это не создает раскола. В конце концов, тхеравада была тем, чему следовал король Ашока, он распространил ее, но в последующем тхеравада склонялась к тому, чтобы двигаться на юг, расцвела на юге Индии, Шри-Ланки, Бирмы. И потом из Бирмы в Таиланд и другие части юго-восточной Азии. В то время как цитадель сарвастивады была на севере Индии, в частности, вайбхашика и саутантика были заметны на северо-западе Индии — в Кашмире, Пунджабе, тех районах.
Вопрос о шаматхе и випашьяне.
Ответ: Шаматха — это спокойное, неподвижное, устойчивое состояние ума, а випашьяна — это исключительно восприимчивое состояние ума, так мне нравится переводить эти два слова, немного ближе к их значению в тибетском. Поскольку эти переводы довольно громоздкие, давайте продолжим использовать термины на санскрите — шаматха и випашьяна. Шаматха, которую также переводят как умиротворение или спокойствие, в основном достигается на обычной природе умственной деятельности, простом создании видимостей, в то время как випашьяна — на глубинной природе этой деятельности, т.е. каким образом она существует, лишенная невозможных способов существования. И если мы посмотрим в терминах создания видимостей и познания, то по части шаматхи будет что такое умственная деятельность, а по части випашьяны — как она существует. Теперь мы можем увидеть, что означает слово «временные», когда мы говорим «временные загрязнения». Сторона заблуждения, нечистая сторона не имеет начала. Эти создание видимости истинного существования и цепляние за истинное существование не имеют начала, всегда часть умственной деятельности, вид умственной деятельности, будь это видение, слушание, думание… И она (нечистая сторона) устойчива, но у нее может быть истинное прекращение, так что она больше никогда не вернется. Вот, что здесь означает слово «временные», когда мы говорим о временных загрязнениях. Что-то является временным, если возможно его истинное прекращение так, чтобы оно больше не вернулось, даже если это что-то безначальное и устойчивое. В то же время, если мы посмотрим на правильное понимание, то правильное понимание, неконцептуальное познание пустотности может иметь начало — первый раз, когда у нас оно появляется. И оно прерывисто, сначала оно у нас лишь иногда, не все время. Но у него нет конца, потому что его нельзя подорвать, и, в конце концов, мы становимся способны иметь его все время. Поэтому нельзя сказать, что правильное понимание — это временное загрязнение умственной деятельности. Это аспект природы будды, в том смысле, что оно может быть преобразовано в дхармакаю будды. Природа будды включает в себя те факторы, которые могут быть преобразованы в различные тела будды, отвечают за них. Понимание — это не природа ума, но можно говорить о природе будды. Когда мы говорим о природе ума, природе умственной деятельности, мы говорим только об обычной и глубинной природах, двух истинах. Но мы также можем сказать, что пустотность ума, его глубинная природа, — это один из аспектов природы будды, потому что она ответственна за свабхавакаю, тело сущности. Тем не менее, когда мы говорим в терминах природы будды, факторы вроде понимания и т.п. с точки зрения гелуг, являются качествами умственной деятельности, но не ее природой. Но главная мысль в том, что временное может иметь истинное прекращение, и, хотя правильное понимание может быть прерывистым, оно не может иметь истинного прекращения, у него нет конца. Итак, нужно понимать, что именно здесь означает «временный», потому что неведение постоянно до тех пор, пока мы от него не избавимся, за исключением тех моментов, когда мы полностью сосредоточены неконцептуально на пустотности. OK. Итак, в медитации махамудры мы практикуем в основном шаматху и випашьяну. Шаматха — это невозмутимо неподвижное и умиротворенное состояние ума на обычной природе умственной деятельности. И так мы практикуем в традиции гелуг/кагью сначала в понятиях видения, чувственной умственной деятельности и мышления, а затем умственной деятельности без мыслей, ни о чем не думая, в понятиях того, что просто возникает. Эта последовательность упомянута в коренном тексте первого Панчен Ламы о традиции махамудры гелуг/кагью. Кстати, не знаю, известно ли вам, но я перевел два комментария Его Святейшества к этому тексту с моими собственными комментариями в качестве введения, под названием «традиция махамудры гелуг/кагью». Вы можете купить их в издательстве Snow Lion или скачать с моего сайта бесплатно в разделе электронных книг. В шаматхе мы сосредотачиваемся на обычной природе, просто создании видимостей и познании. Неважно, какого типа они, мы не фокусируемся на содержимом. А в випашьяне мы фокусируемся на глубинной природе, пустотности умственной деятельности, отсутствии ее существования невозможными способами. И чтобы быть способными делать это, надо быть способными отличать природу умственной деятельности от ее содержимого. Мы возвращаемся к нашей совокупности (скандхе) различения или распознания, как еще иногда переводят. И если вы вспомните определение этой совокупности или ментального фактора, различение — это способность отличить одну вещь в когнитивном поле от другой, которая позволяет затем сфокусироваться на ней. «Это — не то». Как очень простой пример — способность отличить желтое от черного, способность отличить цвет и форму чьего-нибудь лица от цвета и формы стены. Итак, здесь в моменте умственной деятельности, что мы должны быть способны делать, это отличать ее обычную природу от содержимого, что очень сложно. Очень сложно отличить действительное возникновение от создания видимости и ее познания, потому что мы не фокусируемся. И не просто сложно отличить, но весь процесс медитации здесь состоит в не фокусировании на этой обычной природе в качестве объекта, с отдельной умственной деятельностью, которая ее наблюдает и фокусируется на ней, а это процесс или деятельность (это на самом деле не процесс, процесс подразумевает прохождение шаг за шагом, он полон в каждый момент), эта умственная деятельность происходит. И что есть сосредоточение? Это шаматха — внимательность, памятование, бдительность и сосредоточение. Итак, внимательность основана на различении, так что вы можете различать, обращать внимание на то, что происходит. Что происходит — это умственная деятельность. И эта умственная деятельность сопровождается внимательностью умственной деятельности. Не так, что есть отдельное «я», которое внимательно, подобно наблюдателю, но внимательность сопровождает ее. Что такое памятование? Памятование — это память об объекте, умственный клей, держащийся за него, не дающий упустить объект. Бдительность — это поддерживание надзора, это часть памятования. Если есть удержание, и удержание поддерживается, то частью этого удержания является бдительность, проверяющая, удерживается объект или нет. Поэтому это не так, что должно быть какое-то отдельное «я», которое следит и бдит, это большая ошибка, которая может возникнуть и стать параноидальной, тогда вы впадете в дуалистичный способ медитации, сосредоточение будет разделено. Часть сосредоточения будет на объекте, а часть — на слежении за тем, чтобы быть бдительным, подобно полицейскому. Итак, эта бдительность — часть памятования, а сосредоточение — это пребывание там. Итак, фактически, говоря об этих ментальных факторах, мы практически говорим об одной и той же деятельности с разных точек зрения. Удерживание, пребывание, не отпускание означают, что есть бдительность, чтобы не отпускать. Все это вместе с внимательностью по отношению к происходящей деятельности, природе этой деятельности, не только к ее содержимому. Не внимательность по отношению к объекту, которая у нас есть, например, когда мы смотрим на чашку, не фокусирование на цвете и форме, не фокусирование на факте самого видения. Не фокусирование на ментальных факторах, которые могут сопровождать любой момент, вроде эмоций и тому подобных вещей в качестве содержимого. Но сама эта деятельность, ее обычная природа, сопровождается всеми этими факторами сосредоточения.
Это, очевидно, не так-то просто сделать. Но это то, что мы пытаемся сделать. И чтобы преуспеть в этом, нам нужны общие и специальные предварительные практики, иначе мы никуда не придем, пытаясь сделать это. Поэтому нам нужно безопасное направление, или, в переводе, прибежище, движение в безопасном направлении третьей и четвертой благородных истин. Третья и четвертая благородные истины являются тремя глубочайшими драгоценностями. Я имею в виду, они все — образ Трех Драгоценностей. Глубочайшие Три Драгоценности третьей и четвертой благородных истин — истинного прекращения и истинного пути. С точки зрения Драгоценности Будды, это источник вдохновения. С точки зрения Драгоценности Дхармы, это источник настоящих достижений. С точки зрения Драгоценности Сангхи, это источник просветляющего воздействия, влияния. Третья и четвертая благородные истины — это истинное восприятие и истинный путь в потоке ума арьи, но мы по-прежнему говорим об истинном прекращении и истинном пути к пониманию. Итак, нам нужно безопасное направление, мы стремимся к нему. Вот зачем мы занимаемся этой медитацией, не потому что это просто весело и приятно, но мы ей занимаемся, чтобы избавиться от первой и второй благородных истин, и иметь в качестве содержимого умственной деятельности четвертую благородную истину. Поэтому безопасное направление абсолютно важно. Затем, мы должны ценить драгоценную человеческую жизнь, которая у нас есть, и которая имеет возможность различать на таком сложном уровне природу умственной деятельности от ее содержимого, животные на такое неспособны. Поэтому стоит действительно ценить драгоценную человеческую жизнь и понимать, что мы ее потеряем, поэтому нужно пользоваться ее преимуществами. И затем, отречение абсолютно важно, потому что от чего мы отрекаемся? Мы отрекаемся от первой и второй благородных истин. Итак, отречение — это отворачивание от чего-то. Мы хотим освободиться от них и действительно отворачиваемся от них, выбрасываем их. И что же мы должны выбросить? Мы должны выбросить в нашей медитации содержимое, нечистое содержимое того момента умственной деятельности, мы должны отречься от него. Отречься от гнева, отречься от скуки, отречься от ощущения боли в ноге, всех подобных вещей. Добраться до природы самой умственной деятельности, создания видимостей и их познания, и только. Итак, отречение здесь принципиально важно. В противном случае вы будете пойманы содержимым и отвлечены беспокоящими эмоциями. И бодхичитта также очень важна. Как объясняется, бодхичитта нацелена на третью и четвертую благородные истины, наше достижение просветления. Это касается нашего собственного ментального континуума. Она не направлена на просветление Будды Шакьямуни, не направлена на просветление в общем, она направлена на наше собственное просветление.
