толпы и это создавало суету, ему не удавалось это сделать. Слон всегда возвращался назад. Будучи западными людьми, мы слушаем эту историю и говорим: «Ну да! Это просто смешно». К тому же мы немного смущены. Мы не стали бы показывать нашим родителям книгу о том, что мы изучаем, если бы она содержала что-либо подобное. Родители на самом деле могли бы подумать, что мы сошли с ума. Когда я сказал об этом Серконгу Ринпоче, то его ответ был довольно интересен. Он сказал: «Если бы Будда хотел придумать хороший рассказ, то придумал бы что-нибудь получше этого».
Мы можем понимать сказанное Ринпоче двумя способами. Во-первых, мы можем понимать его буквально, и я уверен, что многие люди, принадлежащие к традиционным азиатским культурам, понимают эти истории в буквальном смысле. Однако я не думаю, что это единственный смысл, который мы можем извлечь из ответа Серконга Ринпоче. Другой способ понимания состоит в том, что этот рассказ предназначен не только для развлечения, поскольку Будда мог бы развлечь нас гораздо лучше. Этот рассказ предназначен для того, чтобы научить нас чему-то. У нас на Западе тоже есть похожие устные традиции; существуют такие литературные жанры, как басни, легенды, мифы и сказки, которые обращены ко всем возрастным группам. Из каждой истории мы можем извлечь урок, обычно относящийся к причинно-следственной связи, и это очень действенный метод обучения. Нет необходимости учить только лишь при помощи прямого перечисления аспектов. Мы также можем учить с помощью такого рода историй.
Опять же, если наше прибежище достаточно прочное, то, когда мы читаем в текстах все эти фантастические описания, такие как: «Существуют миллионы будд в миллионах полей будд, и в каждой крошечной поре каждого будды располагаются миллионы других полей будд», – мы пытаемся понять, в чем здесь смысл. «Это, несомненно, как-то может помочь мне, а не только лишь какому-то глупому человеку где-то там, который поверит в эти вещи. Суть в том, чтобы помочь мне преодолеть мои собственные проблемы в жизни, помочь мне быть полезнее для других. Как это помогает? Какой урок следует извлечь?» С таким отношением нам гораздо легче начать применять все эти учения лично к себе.
Собираем части головоломки
Очень важно понимать основной метод обучения буддизму, состоящий в том, чтобы дать ученику части головоломки. После этого только от ученика зависит, собирать их воедино или нет. И знающий учитель не даст нам все части головоломки сразу. Нам надо спросить о них. Если мы не спрашиваем об остальных частях головоломки, то это значит, что мы на самом деле не заинтересованы, что мы на самом деле не мотивированы. Поэтому если бы учитель дал нам больше, это было бы бесполезно.
Учения, представленные таким образом, помогают ученику развивать энтузиазм, терпение, трудолюбие – все те качества, которые позволяют учениям укорениться в нас. Буддийский учебный процесс не похож на копирование компьютерного файла на чистую дискету. Это не только лишь передача информации от учителя к ученику. Весь учебный процесс предполагает развитие индивидуальности ученика.
Нам необходимо подходить к учению таким образом, вместо того чтобы быть нетерпеливыми и выражать недовольство: «Вы не объяснили всего, – или: – Это непонятно», – и так далее. Нам необходимо накопить различные части головоломки и затем работать с ними, стараясь собрать их воедино. Необходимо выяснить, что они на самом деле означают. Какое они имеют отношение к жизни? Прибежище помогает нам быть открытыми к развитию такого отношения к процессу обучения. Это один из аспектов прибежища.
Временные и истинные источники прибежища
Другой аспект прибежища состоит в том, к чему мы обращаемся, когда наша жизнь сложна и все идет плохо. Некоторые люди, когда у них случаются неприятности или когда они нервничают, идут к холодильнику. Или они могут обратиться к алкоголю, или к наркотикам, или к сексу, или к спорту. Существует очень много вещей, в которых люди находят прибежище. Довольно интересно проверить этот аспект прибежища на самих себе. К чему или к кому мы обращаемся, когда все очень плохо? Обращаемся ли мы к другу? Начинаем ли выпивать? Мы можем сказать: «Ведь я ДОЛЖЕН обратиться к Будде, Дхарме и Сангхе». Однако это легко приводит к неудобному состоянию ума, потому что такое отношение легко деградирует в подход: «Бог поможет мне – Будда поможет мне».
Учения говорят о принятии временного прибежища и о принятии истинного прибежища. Позвольте мне объяснить это на своем собственном примере. Когда я нервничаю или чем-то расстроен, я склонен идти к холодильнику. Я ем что-нибудь, что мне действительно нравится, и мне от этого становится немного легче. Помните, мы говорили о Первой благородной истине: жизнь сложна? Необходимо быть чуточку восприимчивее к этому. Я по себе знаю, что когда мои энергетические ветра немного встревожены или разбалансированы, тогда, если я что-нибудь съем, например хлеб из непросеянной муки, это приглушит мои ветра и даст мне чуть-чуть больше стабильности. Похоже на принятие аспирина, когда чувствуем себя нездоровыми: я знаю, что это неокончательное решение моих проблем. Я знаю об этом абсолютно точно. Я говорю себе: «Хорошо. Я знаю, что это поможет мне лишь на поверхностном уровне, но у меня есть и более глубокое направление, к которому я могу обратиться за подлинной помощью в этой проблеме».
Конечно же, здесь нам необходимо проявлять определенную разборчивость, потому что, если бы временная помощь в решении нашей проблемы была бы единственным участвующим параметром, мы могли бы сказать: «Если я вколю героин, это тоже мой временный “аспирин”, и я знаю более серьезное решение». Есть разница между тем, чтобы съесть плитку шоколада, и тем, чтобы вколоть героин. Нам необходимо убедиться, что любое временное прибежище, к которому мы обращаемся, не наносит ощутимый вред нам самим или окружающим. Это не должно быть подобно: «Я хорошо себя чувствую, когда застрелю кролика, поэтому если я нервничаю, то я пойду и кого-нибудь убью».
Таким образом, нам необходимо немного поработать над тем, к чему мы в действительности обращаемся, когда нам трудно. И дело не в том, что мы думаем: «Я ДОЛЖЕН обращаться к Будде, Дхарме и Сангхе, так что я сяду здесь и помедитирую. И если я вместо этого съем несколько булочек, то это значит, что я плохой человек и плохой буддист». Совершенно нормально принять аспирин, съесть эти булочки, или этот шоколад, или что-либо еще, например поговорить с кем-нибудь по телефону, – это нормально до тех пор, пока мы понимаем, что это не истинное решение. Если мы принимаем это за истинное решение, будем разочарованы, когда оно перестанет работать. Любая поддержка, которую дает такое решение, не может продолжаться постоянно. Она поверхностна. В конце концов, жизнь сложна. Это были некоторые аспекты, относящиеся к прибежищу.
У кого-нибудь есть вопросы?
Библейская этика
Участник: [переводчик] Если у нее возникло желание пристрелить кролика, то потом также может возникнуть мысль: «Я не должна убивать кролика». То есть речь опять идет об идее «должен».
Алекс: Возможно, нам пора перестать добавлять только лишь маленькие штрихи к той части картины, которая относится к теме «должен и не должен», и перейти к более глубокому рассмотрению этого вопроса.
Обсуждение «должен» и «не должен» вращается вокруг нескольких вещей: самой этики и нашего подхода к этике, а также вокруг учений о пустотности.
Например, библейская этика представляет собой систему, базирующуюся на высшей власти, установившей определенные правила и законы, и поэтому этика в этой системе основана главным образом на послушании. Этичный человек в данном случае – это послушный человек, соблюдающий высшие законы. Если мы соблюдаем их, мы хорошие. Если мы не соблюдаем их, мы плохие и будем наказаны. Эта высшая власть отвечает нам простым эмоциональным способом, поэтому если мы подчиняемся этой высшей власти, она будет благосклонна к нам и вознаградит наc. Если мы не подчиняемся, мы не будем нравиться этой высшей власти – она не будет больше нас любить и накажет. Это эмоциональные качества такой этики.
Мы можем говорить об этом в терминах Бога или втерминах наших родителей. Мы проецируем это и на наших родителей, которые постоянно говорят нам: «Будь хорошей девочкой; будь хорошим мальчиком; не будь плохим». Если мы ослушались, то мы плохие и чувствуем, что они нас больше не любят. И поэтому мы хотим угодить им. Наше этическое поведение основано на желании угодить высшей власти, которая установила правила.
То есть у большинства из нас, выросших в культурном окружении, которое следует Библии, этика основана на «должен» и «не должен». Мы хотим знать: «Что я должен делать?», – для того чтобы понравиться, чтобы нас вознаградили и чтобы все было хорошо. Хотя, с одной стороны, то, что я объясняю, может звучать слишком упрощенно, тем не менее, мы удивительно часто действуем, исходя из этого. Когда мы оказываемся в новой ситуации, мы хотим знать: «Что я ДОЛЖЕН делать?» Мы хотим, чтобы кто-нибудь рассказал нам о действующих правилах. До тех пор пока мы знаем действующие правила, мы знаем, как себя вести, и это позволяет нам чувствовать себя хорошо и удобно. Тогда все в порядке и мы контролируем происходящее.
Проблема контроля
Этот аспект затрагивает проблему контроля. Когда мы знаем все законы и осведомлены о необходимости их соблюдать, то чувствуем, что, если мы действительно соблюдаем эти законы, мы «контролируем» ситуацию. Как нам кажется, мы знаем, что должно произойти, и поэтому мы думаем, что безопаснее знать обо всех правилах. Когда мы подходим к жизни с такой позиции желания контролировать, с позиции повиновения, с этими правилами и с тем, что все «в порядке», тогда, в некотором смысле, наше поведение действительно основано на желании быть хорошими и желании угодить.
Такой подход во многом основан на концепции прочного «МЕНЯ» и прочного «ТЕБЯ», установившего эти правила. В таком случае мы постоянно обеспокоены этим «я», которое может быть отвергнуто или забыто – вышвырнуто из сада Эдема, – если мы плохие. Весь этот страх и все проблемы, связанные с необходимостью контролировать, происходят из-за нашей озабоченности прочным «я» – из-за этой озабоченности контролем. Мы чувствуем, что единственной альтернативой является полный хаос, и это подобно страху по поводу того, что если мы позволим нашим защитным стенам опуститься, то все перепутается и мы будем беззащитны. У нас есть склонность к этому как часть устойчивого западного культурного наследия, – к такому отношению к этике, которое основано на «должен» и «не должен» и на соблюдении правил.
Далее, если у нас есть такое отношение, мы склонны переносить его на буддийские учения и подходить к ним
