Затем, если мы достаточно открыты, то решение просто приходит: нет необходимости сосредотачиваться на нем.
Это одна из ситуаций, когда нам необходимо срочное решение, например, когда я не могу найти подходящее слово для перевода. Существуют другие ситуации, в которых наша энергия как бы немного притупляется. Я на собственном опыте знаю, что, когда я путешествую, обучая Дхарме, мне проще смотреть на это как на «ретрит по бодхичитте». Я мог бы думать: «Это ужасно отвлекает от того, что я пишу», – и в известном смысле мне жалко времени, которое я провожу не за столом или компьютером. Или я мог бы видеть свои путешествия в положительном ключе, потому что они помогают мне писать понятнее.
Я приводил примеры только из своей собственной жизни, но этот подход может быть применим к чьей угодно жизни, когда мы работаем с какой-либо ситуацией в доме, в семье или во взаимоотношениях с другими и испытываем при этом блокировку. Если мы займемся какой-нибудь полезной добровольной работой в больнице или чем-либо подобным, соответствующим нашей ситуации, то это значительно повлияет на формирование положительной силы и потенциала.
Этот подход к накоплению позитивного потенциала не ограничивается лишь ситуацией, когда мы находимся в состоянии умственной блокировки. Например, моя письменная работа шла очень хорошо до того, как я отправился в поездку ради этой лекции. Не было совершенно никакой блокировки. Однако в известном смысле я хочу, чтобы работа шла еще лучше; я хочу иметь еще больше энергии. Я не думаю, что Цонкапа достиг блокировки и не мог ничего понять. Напротив, я думаю, что он видел: для того чтобы действительно получить блестящий опыт, чтобы действительно достичь правильного неконцептуального постижения пустотности, ему понадобится еще больше положительной энергии.
Формирование положительного потенциала не обязательно требует ретрита бодхичитты, в который мы уходим, как это делаю я, оставляя письменную работу на то время, пока я путешествую и учу. Мы можем совмещать медитацию и помощь остальным. Это не означает, что следует перестать медитировать на пустотность из-за того, что мы испытываем блокировку, однако нам необходимо некоторое количество дополнительной положительной энергии. Мы можем чередовать формирование положительного потенциала с медитациями. Я считаю это очень важным. Недостаточно просто сидеть и медитировать, действительно недостаточно. Нам также необходимо быть активными, по-настоящему формировать больше и больше положительной силы и на самом деле помогать другим.
Важность обучения у духовного учителя
Это подводит нас к теме духовного учителя. Какова роль учителя в этом процессе? Конечно же, у нас есть пример пратьекабудд. Нам не следует забывать о пратьекабуддах. Будда учил пути, которому они следуют. Вот они, наверху дерева прибежища. Пратьекабудды – это те практикующие, которые живут в темные века, когда вокруг нет будд и учителей. Чтобы медитировать и развиваться, им надо полагаться исключительно на свои инстинкты в отношении Дхармы, которые были сформированы ими в прошлых жизнях, когда они сталкивались с учениями будд.
Если мы задумаемся об этом, то придем к выводу, что пратьекабудды – очень мужественные люди. Они вполне достойны уважения. Нам не следует думать: «Ох, они ужасно эгоистичные, удалившиеся в пещеры люди». Тем не менее, теперь, когда вокруг есть будды и учителя, вопрос состоит в том, надо ли нам полагаться на них и что в действительности это означает. Я думаю, что иногда достаточно сложно понять тему духовного учителя.
[См. «Опора на духовного учителя: построение здоровых взаимоотношений».]
О взаимоотношениях учителя и ученика можно многое сказать с различных точек зрения, и нет необходимости сейчас рассматривать каждую из них. Я думаю, что на практическом уровне один из очень важных моментов, касающихся достаточно квалифицированного духовного учителя, а не какого-нибудь шутника, который говорит повсюду, что он учитель, – состоит в том, что учитель делает учения человечными – слово «реальными» немного перегружено смыслом. Учитель делает Дхарму человечной. Если у нас нет учителя и мы учимся только по книгам, имеющаяся у нас картина, или идея о том, как понимать эти учения и применять их в жизни, полностью основана на нашем воображении. Другими словами, у нас нет живого примера, на котором мы могли бы увидеть, что означает не только понимание учений, но и применение их в жизни. Живой пример в наибольшей степени может вдохновить нас на попытки понять и усвоить учения самостоятельно.
В процессе изучения задействованы два фактора. Один состоит в точном техническом понимании конкретного учения, например пустотности. Это первый фактор, и учитель в отличие от книги может ответить на вопросы. Однако, в дополнение к технической точности понимания, учитель представляет собой живой пример применения такого понимания в жизни. Я считаю это очень, очень важным.
Мы смотрим на кого-то, например на Его Святейшество Далай-ламу, и можем с уверенностью сказать, что он обладает очень высоким уровнем понимания пустотности и постижения бодхичитты. Мы вынуждены согласиться с этим с любой точки зрения. Подходить к этому с оценочным листом, пытаясь проверить: «Находится ли он на том уровне бодхичитты или на этом?», – это по-детски. Кого это волнует? Тем не менее, мы можем видеть на примере его поступков, что понимание Дхармы не превращает человека в одурманенное существо, витающее в облаках и не способное действовать в жизненных ситуациях. На примере Его Святейшества абсолютно ясно, что в действительности означает обладание такой комбинацией мудрости и сострадания. Это, безусловно, очень важный аспект, когда речь идет о знакомстве с Дхармой или, в частности, о знакомстве с пустотностью.
Знакомство с Дхармой
Существует много уровней знакомства с Дхармой. Один из них состоит в том, что учитель создает некоторую ситуацию, в которой мы эмоционально потрясены настолько, что это выводит нас из «прочного» состояния, и мы обретаем понимание. Это стиль дзен, которому следуют некоторые тибетские учителя, но не многие. Геше Вангьял, который был калмыцко-монгольским учителем в Соединенных Штатах, – он умер много лет назад – очень умело пользовался этим способом. Он имел обыкновение добиваться того, что его ученики строили дома или храмы, для него и для самих себя. Как-то один из его учеников очень напряженно работал над строительством дома для геше-ла – занимался крышей. В один из дней геше-ла поднялся на крышу, подошел к нему и сказал: «Что вы делаете?! Вы делаете это абсолютно неправильно! Вы все сломали! Уйдите отсюда!» На что ученик сказал: «Что вы имеете в виду, говоря, что я делаю все неправильно? Я делаю это в точности так, как вы мне сказали это делать, и я делал так на протяжении многих месяцев!» Геше Вангьял немедленно ответил: «А-ха! Вот это “я” и должно быть отвергнуто».
Учитель может создать ситуацию, подобную этой, для того чтобы познакомить нас с пустотностью, определенным образом устроив обстоятельства, которые мы можем эмоционально пережить и обрести понимание. Однако способность делать это хорошо требует значительной квалификации. Итак, существует и такой способ знакомства с некоторыми аспектами Дхармы. Книга не может сделать этого.
Следующий способ знакомства заключается в получении очень точного объяснения. Книга может предоставить такое объяснение, поскольку очень точное объяснение учителя может быть записано в книге. Однако, независимо от его точности, мы можем находиться в состоянии умственной блокировки и ничего не понять. И поэтому существует другой метод: учитель позволяет нам решать Дхарма-головоломку самостоятельно, предоставляя нам только одну часть головоломки за раз, вместо того чтобы кормить нас Дхармой с ложечки, как младенцев.
Есть еще один метод знакомства – на примере учителя, понимающего Дхарму. В любом случае, даже если мы читаем точное объяснение в книге, кто-то должен был написать эту книгу. Итак, существует необходимость в учителе, встречаемся ли мы с ним лично или нет. В некотором смысле мы встречаемся с учителем, даже если этот человек давно умер, поскольку, читая книгу, мы встречаемся со словами этого учителя. Если мы не пратьекабудды, то нам, конечно же, нет необходимости снова изобретать колесо; нам не надо добиваться этого понимания, пользуясь только своими силами. Понимание приходит от кого-то, от какого-то учителя.
В этом отношении учитель имеет большое значение. На самом деле, нам необходимо, чтобы учитель обладал всеми этими качествами. Нам нужен учитель, который может дать нам правильную и точную информацию, который действительно является живым примером того, чему мы пытаемся научиться, и который может нас вдохновить. Также нам необходим учитель, который может создавать определенные условия, способствующие обретению нами понимания, и который предоставляет нам по одной части Дхарма-головоломки за раз – так, как это необходимо.
Безлично-личные взаимоотношения
Мы можем говорить о многих вещах, относящихся к духовным взаимоотношениям учителя и ученика, однако у западных людей постоянно возникает одна проблема: мы хотим индивидуального внимания. В нас очень сильно чувство индивидуальности. Каждый думает: «Я особенный, и мне необходимо особое внимание». Обычно модель такова, что мы обращаемся к психологу или кому-нибудь подобному, платим деньги и получаем индивидуальный подход. Такое не всегда доступно в буддизме. Это смешно. Мы ищем «МОЕГО учителя, который будет исключительно для МЕНЯ», и к тому же мы обладаем навеянным Голливудом представлением о том, как должны складываться взаимоотношения. Мы не хотим, чтобы они были подобны взаимоотношениям Миларепы с Марпой: мы не хотим учителя, который будет заставлять нас работать слишком напряженно.
Я приведу пример моих взаимоотношений с Серконгом Ринпоче. Для меня большой честью было то, что я имел возможность быть рядом с ним и служить ему на протяжении девяти лет в качестве переводчика, английского секретаря, менеджера его заграничных поездок и так далее, а также быть его личным учеником. Такими были мои взаимоотношения с ним, пока он не умер в 1883 году. Однако я должен сказать, что в целом эти взаимоотношения были «безлично-личными взаимоотношениями». Он никогда не спрашивал у меня о моей личной жизни – никогда. Он никогда не спрашивал у меня о моей семье или о чем-либо подобном. И я никогда не чувствовал необходимости рассказывать ему что-либо о моей личной жизни. Но, тем не менее, с точки зрения работы с настоящим моментом у нас всегда были исключительно личные взаимоотношения.
Итак, мы работали вместе, но работали особым образом. Я назвал бы его «безлично-личным» в том смысле, что это не имело отношения к двум большим эго, которые говорят: «Давайте работать вместе – Я и ВЫ». И это не были взаимоотношения типа «давайтебудемпользоватьсяобщимизубнымищетками», предполагающие, что я рассказываю вам все о себе и вы рассказываете мне все о себе. Своего рода демонстрация кому-то своего грязного белья. В этом смысле наши взаимоотношения были безличными. Тем не менее, они также были личными в том смысле, что он понимал мой характер и мою личность,
