исследование, вы позволяете уму без отвлечения пребывать на понятом, чтобы полностью слиться с этим. Когда вы анализируете и не можете обнаружить внутренне присущего вещам существования, это не означает, что вещи не существуют вовсе. Они не имеют никакого независимого бытия, но существуют в зависимости от других вещей.
На кого-либо можно либо полагаться, либо не полагаться. Эти две идеи взаимно противоположны и исключают одна другую. Раньше вы из-за ложного представления думали, что вещи существуют независимо. Но, исследуя этот предмет и пытаясь обнаружить независимое или внутренне присущее вещам существование, вы не можете найти его. Вещи существуют, потому что в зависимости от них мы испытываем страдание и счастье. Но поскольку при исследовании нельзя обнаружить внутренне присущего им существования, совершенно ясно, что их существование зависит от других факторов. Таким образом, вещи не обладают независимым существованием.
Когда вы сможете отрицать независимое существование через такой процесс, вы достигнете ясного осознавания просто-отсутствия внутренне присущего вещам существования. В этот момент просто однонаправленно сосредотачивайтесь на этом понимании без дальнейшего анализирования. Это, разумеется, не означает, что вы больше совсем не должны анализировать. Я считаю, что просто на этой стадии следует больше использовать однонаправленное сосредоточение, чем анализ.
Далее в тексте объясняется, как продолжать практику после занятий:
Между занятиями будь как чародей, творец иллюзий.
На этом заканчивается краткое объяснение смысла строк «Тренировки ума по семи пунктам». Автор нашего текста, однако, приводит более пространное объяснение. Для этого он обращается к традиции великих духовных учителей Индии, таких как Нагарджуна, Арьядэва и Чандракирти. Таким же был подход и тибетского наставника Цонкапы.
Сначала необходимо чётко определить неведение, которое является корнем цикла существования. После этого можно установить смысл бессамостности. В таких наставлениях слово «неведение» встречается многократно. Обычно «неведение» означает отсутствие знания, поэтому есть различные типы неведения. В процессе, называемом «двенадцать звеньев зависимого возникновения», неведение стоит первым звеном. Это означает, что если у кого-то есть неведение, остальные звенья процесса зависимого возникновения будут иметь для него место. В результате он примет рождение в цикле рождения и смерти.
Что такое это неведение? Это фактор противоположный знанию, или осознаванию. Это не просто что-то иное, нежели осознавание и не просто его отсутствие. Это полная противоположность осознавания, или знания. В данном случае с осознавание имеет особое отождествление с мудростью постижения отсутствия самости и независимого существования.
Неведение подразумевает два вида ложной идеи самости – самости личностей и самости явлений. Различие между личностями и явлениями проводится потому, что личность – это субъект, который обладает или наблюдает. А любая собственность или связанные с личностью предметы – это явления. Именно личность хочет достичь освобождения и испытывать счастье. По причине неведения, или ложной идеи «я» внутри нас мы сначала воспринимаем самих себя как существующих самостоятельно и независимо. Затем мы определяем свою собственность как «моё». Объектом ложной идеи самости личностей является условно существующее «я». А объектом ложной идеи самости явлений – условно существующие явления. Неведение возвеличивает эти объекты, видя личности и явления существующими независимо, или внутренне присущим образом.
Чтобы установить бессамостность, надо произвести отрицание этих преувеличений. Однако необходимо соблюдать осторожность в определении того, что мы пытаемся отрицать. Если мы ошибёмся в различении истинного существования и условного существования, наше отрицание зайдёт слишком далеко и будет отрицать существование вообще. Мы не сможем даже утверждать достоверность наличия личностей и явлений. В результате мы не сможем доказать существование пути и его результата – полностью пробуждённого состояния Будды. И мы также не сможем доказать безошибочность закона причины и результата.
Также, не следует чрезмерно сужать отрицаемое. Иначе говоря, отрицание не должно быть недостаточным. Все буддийские философские школы признают то, что известно как четыре печати. Будда учил, во-первых, что все составные явления преходящи, что означает, что всё зависит от других факторов. Во-вторых, все загрязнённые вещи несут в себе страдание. Это не означает, что мы вынуждены просто сдаться страданию, потому что третья печать – это то, что все явления бессамостны. Они пусты от внутренне присущего им существования; они не имеют истинного существования. Хотя это их истинная природа, мы по причине неведения воспринимаем явления как существующие независимо. Если вы поймёте это, вы сумеете найти путь к освобождению, выход из цикла существования. Четвёртая печать утверждает, что нирвана, или освобождение – это покой. В действительности в эти четыре положения сведено всё учение Будды.
В зависимости от того, как объясняется бессамостность, есть и отличия в понимании тревожащих эмоций. Все школы утверждают, что неведение является корнем циклического существования. Но, за исключением школы Чандракирти, они определяют неведение как продукт интеллекта, следствие ошибочных философский идей. Однако, такие идеи затрагивают только тех, кто изучал философию. Как же тогда объяснить присутствие в цикле существования существ, чей ум никогда не бывал затронут изучением философии?
Великий индийский учитель Чандракирти оспаривал то, что неведение, являющееся корнем цикла существования, основывается только на философии, потому что оно присутствует и у животных, которые неспособны ни к какому изучению. Он утверждал, что и животными владеет ложная идея самости. Если объект отрицания ограничивать только интеллектуально сформулированным неведением, он будет слишком узким, и освобождения не произойдёт. По Чандракирти, то неведение, в котором коренится цикл существования, является врождённым.
Согласно школе Чандракирти, относящейся к Срединному Пути, то, что вещи имеют относительное, или условное существование, вовсе не означает, что они должны обнаруживаться существующими при тонком анализе. По этой интерпретации, если явление подвергнуть такому анализу, его нельзя опознать как существующее со стороны него самого. Поскольку его нельзя обнаружить как существующее автономно, следует вывод, что вещи возникают в зависимости от других причин и условий.
Поэтому в действительности явления существуют как мысленно обозначаемые именами. Это не означает, что сознание может произвести всё, что пожелает, что любой предмет можно сотворить как по волшебству. Смысл пустоты от внутренне присущего существования заключается в существовании в зависимости от других факторов.. А смысл зависимого возникновения – это пустота. Поэтому Нагарджуна говорит, что знание пустой сущности всех явлений и полагание на закон поступков и их результатов – самая чудесная практика.
Согласно этому объяснению, ложная идея самости действует следующим образом. В случае как личности, так и физического объекта, если объект видится не как просто обозначенный сознанием, но как обладающий объективно присущим ему существованием, тогда это и есть объект отрицания. Отсутствие такого существования у личности называется бессамостностью личности, а отсутствие такого существования у тела и других физических объектов называется бессамостностью явлений. Самость – это нечто обладающее внутренне присущим ему существованием без зависимости от другого. Отсутствия такой самости – это бессамостность. И бессамостность разделяется на бессамостность личностей и бессамостность явлений.
Идею существования явлений в зависимости от наименования, то есть просто от имени и представления, можно проиллюстрировать примером о верёвке и змее. Впотьмах свёрнутую верёвку можно принять за змею и в результате сильно испугаться. Хотя никакой змеи нет, из-за формы и цвета мотка верёвки при сумеречном освещении, а также по причине ложного представления человек думает, что это змея, и боится. Приблизившись к свёрнутой верёвке он обнаруживает, что она ни в малейшей степени не обладает качествами змеи ни в цвете, ни в форме и ни в чём другом; он не сможет обнаружить змею в мотке верёвки. Также, даже хотя мы и называем себя такими-то и такими-то, если мы попытаемся проанализировать, кем мы являемся на самом деле, и попытаемся обнаружить эту личность внутри собрания наших физических и психических компонентов, мы не сможем её найти. Как змея не существует в мотке верёвки, также и явления не существуют «там» – в самих объектах.
Принимая моток верёвки за змею, мы ошибаемся в наименовании. Начав искать основу для такого наименования, мы не сможем найти никакой змеи. Также, можно говорить о некой личности и её собственности, но, пытаясь найти саму эту личность, мы не находим её. Тем не менее, мы обозначаем нечто тибетским ли, индийским или английским именем. Но, попытавшись обнаружить это аналитически, не удовлетворяясь только обозначением и мыслью, мы не найдём этого.
Это показывает, что ничто не существует со своей собственной стороны. Но это не означает, что вещи вовсе не существуют, потому что мы можем взаимодействовать с ними. Поскольку они существуют только на условном, или относительном уровне, можно только сказать, что они существуют посредством наименования. Ошибочно восприняв змею вместо свёрнутой верёвки, мы начинаем искать, но не находим никаких качеств змеи в мотке верёвки – ни в собрании его частей, ни в самой верёвке, ни даже в части верёвки.
Приписанная свёрнутой верёвке змея не существует. Но «я», определяемое на основе собрания физических и психических компонентов человека, существует. Поэтому вещи существуют не только в силу того, что они созданы сознанием. Вопрос, который остаётся – это почему когда мы относим наименование «змея» к телу змеи, змея существует, но когда мы относим его к мотку верёвки, она не существует? Что отличает этих двух змей друг от друга? Разница заключается в том, что когда имя «змея» связывается с основой для тела змеи, это соответствует принятой условности, и такая змея существует на условном уровне. Когда же имя «змея» накладывается на основу для мотка верёвки, это неприемлемо даже условно. Таким образом, если говорить о «я», или самости, какое бы явление мы ни выбрали для исследования, со стороны самого объекта нет никакой субстанциональной сущности. Явления зависят от других причин и условий, и поэтому они не существуют самостоятельно. Они не имеют внутренне присущего им существования. Иначе говоря, самобытия нет.
Будда, существо, дом или что бы то ни было – начав искать это в его частях, мы этого не найдём. Это показывает, что вещи существуют только в зависимости от имён и представлений. Когда вы обдумаете это, и у вас появится некоторое понимание, применяйте его к своему собственному опыту. Наблюдайте, как вещи являются вам. Они видятся скорее не так, если бы они обозначались нашими представлениями и именами, но как если бы они сами по себе имели внутренне присущий им независимый статус. Это показывает, что есть противоречие между тем, как вещи видятся нами, и тем, как они существуют в реальности. Сначала размышляйте об этом, пытаясь определить объект отрицания – существование объекта с его собственной стороны. Затем размышляйте о том, как вещи существуют в действительности – в зависимости от просто имён и представлений.
Все явления – от формы и до природы Будды – существуют посредством зависимости от других причин и условий. Поэтому никакой предмет не имеет внутренне присущего ему существования. Даже пустота
