что мы верим, и все, чем можем воодушевиться, лишено подлинной реальности.
На этом уровне йоги непонятийности от нас не требуется прекратить думать или прекратить верить во что-то; достаточно, если мы откажемся от фиксации на том, во что верим. Как люди Запада мы можем верить в феминизм, например, или в демократию, но, будучи буддистами, не должны принимать их как догму, хотя идеи эти могут быть нам близки и симпатичны. Все эти проблемы, все эти идеи сопряжены с внешними факторами современности — культурными, социальными, религиозными или политическими.
Вот поэтому ранние буддийские учения называли себя плотом, на котором можно пересечь океан самсары. Плот важен, но достичь другого берега еще важнее. Йога непонятийности означает, что практик научается подниматься выше противоречивых религиозных систем; хотя и может при этом не только признавать одни и отвергать другие, но и подыматься над теми, которые признает. Будучи буддистами, мы верим в освобождение или состояние будды, но и над этой своей верой мы пытаемся подняться.
3. Йога одного вкуса предназначена для осознания сосуществования мирских состояний бытия и освобожденного, незапятнанного, безупречного состояния независимости и просветления. Практики, достигшие однонаправленности и постигшие непонятийность, должны осознавать свою подчиненность обусловленному бытию. Другими словами, нам еще предстоит поработать с явлениями внешнего мира. Нам следует обратиться к социальным проблемам, личным проблемам, политическим проблемам, и развиваться духовно в очень конкретной и чувственной материальной среде. Мы приходим к пониманию, что материальный мир, окружающий и обволакивающий нас, неотделим и лишь отличен от трансцендентального мира духовности. Конечная истина присутствует во всем, с чем мы соприкасаемся. Тут надо подчеркнуть, что, освоив йогу непонятийности, мы не должны игнорировать мир, не должны считать незначащими наши ощущения и переживания. У эмпирического и трансцендентального мира одна природа, поскольку конечная истина присутствует в обоих, равно как и во всех наших восприятиях. Можно сказать, что и у заблуждения, и у просветления один аромат, один вкус.
4. Йога немедитирования (или йога, в которой нечему больше учиться) относится к просветленному состоянию и особых разъяснений не требует. Адепт уже не на пути: странник наконец вернулся домой, достиг своей цели и осознал конечную истину. Здесь следует заметить, что достижение состояния будды и понимание окончательной природы вещей отнюдь не подразумевает, что просветленный и в самом деле не должен ничего изучать. Французский язык, например, или философия Канта ему — или ей — не заказаны. Все-таки между пониманием природы реальности и пониманием вещей на эмпирическом уровне, в ежедневной нашей жизни есть существенная разница. Конечно, эти два мира не противопоставляются, как уже говорилось в связи с йогой одного вкуса. При этом очевидно, что человек, достигший конечной истины, не обязательно будет столь же сведущ во всех областях познания. Таким образом, «нечему больше учиться» означает лишь, что адепту нечего больше узнавать об истинной природе бытия.
Хотя махамудра с самого начала определяется отличной от сутрической махаяны и тантрической махаяны, Такпо Таши Намгьял в своем «Лунном луче» разъясняет, что махамудру можно осуществить независимо от тантры и даже без тантрических посвящений. Это совершенно особенная практика, ведущая адепта к конечному осознанию. Да, адепт занимается тантрической практикой, чтобы осознать махамудру; однако сама махамудра не использует ни визуализацию божеств, ни декламацию мантр. Практики махамудры ориентированы на постижение истинной природы практикующего. Поэтому Такпо Таши Намгьял, и не он один, совершенно ясно утверждает, что махамудра может осуществляться и культивироваться отдельно от тантрической махаяны.
Тут следует подчеркнуть, что махамудра часто предпринимается вместе с сутрическими и тантрическими практиками махаяны. Еще Такпо Таши Намгьял заявляет, что хотя махамудру и называют мгновенным подходом к просветлению, все-таки и в ней есть определенные стадии, что становится ясно, когда обращаешься к ее четырем йогам. Систему четырех йог можно понимать в связи с пятью путями и десятью ступенями бодхисаттвы, о которых говорилось выше. Например, путь накопления и путь применения сутрической системы соответствуют йоге однонаправленности. Йога непонятийности соответствует пути прозрения. Йога одного вкуса соответствует сутрическому пути медитации. Йогу немедитации можно соотнести с девятой и десятой ступенями бодхисаттвы, или пути, на котором нечему больше учиться, который достигает своей кульминации в одиннадцатой бхуми, или ступени, которая приравнивается к достижению состояния будды.
Итак, мы можем видеть целостную природу всего спектра буддийской философии и духовной практики и в то же самое время — многообразие и различие в том, что касается терминов и конкретных практик. Мне кажется, очень важно ощутить глубинный смысл этого единства и не соблазняться мыслью, что в буддизме одна школа или один комплекс практик противоречат другим. Тантрические визуализации божеств — обычные медитации, детально и ясно описанные в буддийских текстах. Сосредоточение на визуализации божеств — часть медитации самадхи; трансцендентность и бессущностность визуализируемого божества — аспект медитации випасьяны. Все это ясно изложено в буддийских текстах, но не все в состоянии понять, что важнее видеть, как одна форма буддизма развивалась из другой, чем рассматривать основные повороты, которых хватало в долгой истории Учения.
Примечания.
[1] Феномен обусловленности (санскр. самскрита, пали — санкхата) означает, что все сущее взаимосвязано и взаимообусловлено: вещи обретают бытие, существуют в течение некоторого времени и затем распадаются, демонстрируя непостоянную природу эмпирического мира.
[2] Самсара или сансара (санскр.) — круговорот бытия, в котором из-за деструктивного влияния душевных заблуждений — неприязни, желания и неведения — живые существа обречены на непрерывные перевоплощения из одной жизненной формы в другую, доколе не встанут на путь духовного совершенствования.
[3] Классические тексты тхеравады, такие как «Висутхимага» и «Бодхичариаватара» — труд Шантидевы, великого праведника и учителя махаяны, — обращают особое внимание на созерцание телесных уродств и увечий. Такого рода медитации практиковались не для того, чтобы привыкнуть воспринимать признак пола как нечто нечистое или ущербное, а затем, чтобы элиминировать внимание как к противоположному полу, так и к собственному. Здесь просматривается и определенная терапевтическая перспектива.
