в своей картине Страшною Суда.

*) Антиномия правды и милости в судьбах человечества выражена бою вохновенным учителем антино-

208

Предстательство Марии на Страшном Суде, само по себе столь таинственное, указует еще и на дальнейшую, скрываю­щуюся здесь тайну о том, каково участие Третьей Ипостаси, Ду­ха Св., в этом последнем судилище, а также и за его гранью. Прямых указаний об этом в церковном учении не имеется, кос­венные же связаны с общим учением о преображении мира, со­здании нового неба и новой земли, Небесного Иерусалима, сходящего на землю, причем все это, конечно, совершается си­лою и действием Св. Духа. И эта правда Божия обрекает грехов­ный мир огню: «приидет же день Господень, яко тать в нощи, в онь же небеса с шумом мимо идут, стихии же сжигаемы разорят­ся, земля же и яже на ней дела сгорят» (2 Петр. 3,10). Но милость Божия свидетельствует: «нова небесе и новы земли по обетова­нию его чаем, в них же правда живет» (3,13). Эта правда и суд правды вверены Отцом Сыну Человеческому, Слову Божию, Ко­торое есть Истина мира, раскрывающая его грех. Милость же и исцеление язв мира вверены Духу Св., животворящему всякую душу. Богоматерь на Страшном Суде являет не только человеч­ность Сына, но и ипостасное откровение Св. Духа чрез челове­ческую ипостась Марии. В Марии, Матери Божией, открывается участие Духа Св. как на самом Суде, определяющем итог миро­вого процесса, так и за его пределами в творении, в конечном

мического богословия ап. Павлом в связи с вопросом о судьбах еврейства: «затвори бо Бог всех в противление, да всех помилует» (Рим. 11,12).

209

преображении мира, который уже прославлен в вершине своей, Царице неба и земли.

И то слово, которое Сама воспела о Себе в песни Своей Бого­родица, исполняется во все времена, но окончательно исполнит­ся на Страшном Суде Христовом: яко призри на смирение рабы Своея, се бо отныне ублажат Мя вси роди. «О, глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его и неисследовани путие Его! Яко из Того, и Тем, и в Нем всяческая! Тому слава во веки. — Аминь». (Рим. 11,33, 36).

Пресвятая Богородица, спаси нас!

Прага. Лето 1924 года

210

Экскурс I. О Славе Божией в Ветхом Завете

Весь Ветхий Завет говорит о Богоматери и Ее роде и в целом, и в частностях, начиная с самого творения мира, которое, по тол­кованию св. Иоанна Дамаскина, прообразовало рождение Пресв. Девы*). Она есть новая земля и небо, творимая вместо прежних, оскверненных грехом. Она есть рай и обетованная Богом в раю жена, семя коей сотрет главу змия (Быт. 3,15). Она есть Ноев ков­чег спасения и лествица, виденная во сне Иаковом. Она есть Не­опалимая купина, виденная Моисеем, и Чермное море, в котором спасся Израиль. Она есть скиния и храм, и в целом, и в частях, Ковчег Завета, и стамна, и скрижаль, и кадильница, и жезл Ааро­нов. Она — руно Гедеоново. Она — Царица псаломская (пс. 44) и невеста Песни Песней (св. Иоанн

*) Эти прообразы и пророчества не раз перечислялись в соответствующих сочинениях. См., напр., превосходное сопоставление в книге «Величие Пресвятой Богородицы», стр. 8-68.

211

Дамаскин в слове на Рождест­во Богородицы). Она — Дева, прореченная пророком Исаией (7,4), и врата затворенные, виденные пр. Иезекиилем (44,1 — 4). Она гора несекомая, виденная прор. Даниилом, и гора приосененные чащи, виденная прор. Аввакумом. Эти прообразы и про­рочества, засвидетельствованные в их отношении к Богоматери в песнях церковных и святоотеческой письменности, не представ­ляют особой трудности для понимания. Но есть одна группа про­роческих видений, требующих истолкования, именно явления Славы Божией, которые относятся и к Богоматери, и необходимо раскрыть тот таинственный смысл, какой имеют эти массивные образы Славы Божией в Ветхом Завете. По нашему убеждению, это раскрытие возможно лишь в связи с общим учением о Боже­ственной Премудрости. Слава Божия и есть София, или, если го­ворить выражениями св. Григория Паламы, уже принятыми в Православии, Слава Божия есть энергия энергий Божиих, которые только и доступны твари, при полной недоступности («трансцен­дентности») самого существа Божия. Так или иначе, но всякое бо­гооткровение приводится в связи с Боговоплощением, а из него неустранимо и Богоматернее начало. Его-то именно и предпола­гаем выделить и проследить.

Первое явление Славы Божией описывается в Исх. 16,7, 10: «и утром увидите Славу Божию… они оглянулись в пустыне и вот Слава Господня явилась во облаке». В этом первом явлении уже наличествует одна черта, которая чаще всего повторяется и в дальнейших доксофаниях, явлениях

212

Славы, именно явление Ее во облаке. Облако имеет значение некоей среды, одновременно и закрывающей и открывающей для слабых глаз присутствие Бо­жие внутри этого облака. Но в этом именно значении прообраз Богоматери и разумеется Церковью в явлении облака, — таков, напр., столп огненный и облачный, руководивший Израиль в пу­стыне. *) Итак, уже первое явление Славы Божией говорит и о Сла­ве человеческой, о Богоматери. (По-видимому, в ряде мест, где просто говорится: «и явилась Слава Божия» Лев. 9,6, 23; Числ — 14,10; 16,19,42; 20,6, — разумеется явление облака, прямо это ска­зано лишь в Чис. 16:42.) Облако является при обоих освящениях богослужебных мест: сначала скинии (Исх. 40,34-35: «и покрыло облако скинию собрания, и Слава Господня наполнила скинию. И не мог Моисей войти в скинию собрания, потому что осеяло ее облако, и Слава Господня наполняла скинию»), а затем и Соло­монова храма (3 Цар. 8, 10, 11: «когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень. И не могли священники стоять на служении по причине облака, ибо Слава Господня наполнила храм Господень»; ср. 2 Пар. 5,13 — 14). В связи с этим надо понимать и Числа 9,15 — 23, где говорится о стоянии облака над скинией при стоянках и о движениях его при переходах. Скиния и храм сами по себе суть прообразы Богома­тери, но скиния-храм, осененный

*) Радуйся, столпе огненный, вводящий в вышнюю жизнь человечество (Акафист Богоматери). «Световидный облак… воистину Благодатная явилась еси» (Окт. 5 гл. кан. I. Пр. п. 9 Богор.).

213

облаком Славы Божией, есть уже двойное Ее знаменование; Она есть вместилище Славы Бо­жией, но и Сама прославлена; Она есть вместилище Бога невместимого, но и Сама обожена. Словом, здесь, где говорится о Славе Божией, несомненно, говорится и о Богоматери. Обратимся те­перь к богоявлению Моисею, которое также было явлением Сла­вы Божией. Самое вступление Моисея на гору Синайскую соеди­няется с явлением облака: «и взошел Моисей на гору, и покрыло облако гору. И Слава Господня осенила гору Синайскую; и по­крывало ее облако шесть дней, а в седьмой день воззвал (Господь) к Моисею из среды облака. Вид же Славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поддающий. Моисей вступил в середину облака и взошел на гору; и был Мои­сей на горе 40 дней и 40 ночей» (Исх. 24,16 — 18). Здесь соеди­няются два откровения Славы Божией: через боговоплощение — Богоматернее начало, облако, и через богоявление — огнь поядающий, и оба они между собою нераздельно соединяются, ибо без облачного покрова невыносим был бы для человеческих очей вид огня поддающего, лица Божия не может человек увидеть и ос­таться в живых (Исх. 33,20). Откровение Славы Божией в доступ­ном для человеческого существа образе связано с Богородичным началом. «Не потому ли, восклицает один из отцов (св. Мефодий Патарский), — Моисей долго медлил на горе, что должен был изу­чить неведомые тайны Богородицы?»*) «Моисей

*) Величие Пресв. Богородицы, 31.

214

сказал: покажи мне Славу Твою. И сказал Господь: Я проведу пред тобою всю Славу Мою, и провозглашу Имя Мое пред тобою; и кого помило­вать, помилую, кого пожалеть, пожалею; и потом сказал Он: ли­ца Моего не должно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (33, 18 — 20). Эти слова Гос­подни представляют собой прямое разъяснение и восполнение предыдущих. Они содержат указание, что видение Славы Божи­ейне есть видение Лица Господня, доксофания не есть феофания. Она есть некое доступное и переносимое человеком откровение Божие, но не видение Лица Божия, сущности Божи­ей. Это же подтверждается и свидетельством ап. Иоанна, относя­щимся, конечно, и к Моисею: «Боганикто никогда не видел». (10. 1,18, 1. 10, 4,12. Ср. также 1 Тим. 6,16). В дальнейших словах Господа это заключение выражено в антропоморфных образах: «сказал Господь: вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить Слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо» (33,21 — 23). Преднамеренная и как будто преувеличенная антро­поморфность и массивность этих образов более закрывает, чем открывает тайну действия Божия в человеке, который вмещает от Бога лишь посильное. Но этим еще более подчеркивается уста­новленное выше различие, а в известном смысле и противопос­тавление самого ипостасного существа Божия, «Лица Божия», и Славы Его. В 34,5-6 описывается самое явление Славы в та-

215

ких чертах: «и сошел Господь в облаке и остановился там близ него и провозгласил Имя Иеговы и прошел Господь пред лицем его и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосер­дый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный». Тут поражают две черты. Во-первых, явление Славы и здесь изобра­жается как сошествие Бога в облаке, которое есть, как мы уже зна­ем, один из ветхозаветных образов Богоматери: явление Славы здесь есть богоматеринство и боговоплощение. Слава есть Бого­матерь, в Которой сходит Господь, от Которой рождается Господь наитием Св. Духа, есть Богородичная София. Но вместе с тем провозглашается Имя Иеговы, Которое есть Слово, открываю­щее, сказующее, именующее Отца. Это провозглашение Имени говорит тоже о боговоплощении, однако выраженном уже не в от­ношении к воспреемлющему, Богоматернему началу, но к Само­му воплощаемуся Логосу. Слава Божия есть здесь в этом значение Богочеловек, Христо-софия.

В таком соединении текст о Славе Божией таинственно со­держит в себе словесную икону Богоматери, Матери с Младен­цем, Облак и Имя (самое именование также указует на боговоплощение: «Бог человеколюбивый и милосердый»).

Итак, первое явление Славы Божией св. пророку Моисею со­держит в себе тайну богоматеринства и тайну боговоплощения, которая показана Богом ранее ее исполнения во времени, силою предвечного ее предначертания. Дальнейшая черта рассказа, именно, что «лице Моисея стало сиять лучами оттого, что Бог го­во-

216

рил с ним» (34,29), указует на божественную силу, присущую явлению Славы Божией, причем 34,34 прямо говорит, что «Мои­сей входил пред Лице Господа, чтобы говорить с Ним», и тем ут­верждается, так сказать, божественная подлинность этого явления, т.