Комар. Во многих религиознообрядовых случаях прыгуны придерживаются Моисеева закона. Они празднуют, вместо воскресенья, субботу, еврейскую пятидесятницу, т. е. «Кущи», «Судный день» и многие другие еврейские праздники. Пасху празднуют также вместе с евреями, хотя соединяют с ней, как и православные, воспоминание о воскресенье Христовом, в которое будто бы веруют. Главным руководителем религиозных отправлений у прыгунов считается «пророк», которого в каждом селении выбирает себе само прыгунское общество. Обыкновенно на эту должность назначаются люди молодые, красивые, расторопные, умеющие петь и плясать без устали. В помощь такому пророку избираются две или три «пророчицы», также из молодых и красивых женщин. В выборе пророчиц общество руководствуется, главным образом, указанием пророка: на кого он укажет, те и посвящаются ему в помощницы. Собрания у прыгунов обыкновенно устраиваются с пятницы на субботу и происходят, если нет особых помещений, в обыкновенных домах. Каждый, входящий в дом, кланяется присутствующим, которые отвечают тем же. Когда соберется достаточное число народа, начетчик, сидя в переднем углу, около пророка, приступает к чтению псалмов или Библии, разъясняя смысл прочитанного; если разъяснение недостаточно ясно, то пророк дополняет его более подробным толкованием. После чтения Библии или Псалтири происходит пение псалмов царя Давида или других религиозных песен. В пении принимают участие почти все присутствующие, мужчины и женщины. Мотивы пения, так же, как и у постоянных молокан, крайне монотонны и бедны гармонией. В известный момент бдения пророк предлагает помолиться о грехах «братий» и «сестер», не познавших истинной веры, т. е. не принявших учение их секты. Тут вся толпа падает ниц на землю и начинает плакать навзрыд. Некоторые из плачущих, в особенности женщины, на самом деле не плачут, а лишь показывают вид скорби, причем не брезгуют прибегать к способам, вызывающим невольные слезы (натирание глаз луком и т. п.). По окончании пения стихов начинается так называемый «выход на круг». Из присутствующих при молении подходит кто-нибудь к пророку, кланяется в пояс, а то и в ноги, целует его и становится с ним рядом; то же повторяют и другие, размещаясь так, чтобы каждый мог всем кланяться и со всеми целоваться, не исключая женщин и детей; дети и подростки, а также чувствующие за собой какой-нибудь грех целуют ноги пророка. Все это происходит чинно, тихо, с особенной торжественностью. Несмотря, однако, на видимую чинность «выхода на круг», случается иногда, что какой-нибудь совсем отживший старик с нескрываемым цинизмом и сладострастием обхватывает и целует подошедшую к нему молодую женщину или девушку. От пения псалмов прыгуны переходят к пению молитв-песен, сочиненных пророками и называемых «чистыми». С лукавой улыбкой начинает пророк запевать сочиненную им или его предшественниками молитву; ему дружно подтягивают молящиеся, и, к удивлению слушателя, молитва, положенная на мотив: «Ах, вы сени, мои сени», гулко разносится по селению. Во время пения стихов на «пророка» «находит дух». В начале пения пророк приготовляется к восприятию «духа», выражая это топаньем об пол ногой и приглаживанием волос на голове, затем уже он проявляет волю «духа» покачиванием корпуса в разные стороны и, наконец, не будучи в силах сдерживать экстаза, начинает плясать перед пророчицей, которая не сходя с места отвечает ему нервным подергиванием плеч. Пение продолжается. Пророк, подняв вверх руки, не перестает прыгать. Но вот руки пророка опускаются на плечи пророчицы, и он, как бы падая на нее, начинает ее целовать, продолжая прыгать, — это значит, что «дух» от пророка сообщается пророчице, которая тут же пускается в пляс. Присутствующие, постепенно проникаясь «священнодействием» пророка, сами начинают прыгать до упаду. У некоторых экстаз доходит до такого опьянения: лезут на стену, залезают под печку, прыгают по столам и т. д. У многих изо рта бьет густая пена. Во время прыганья пророк бормочет что-то непонятное; все присутствующие с затаенным дыханием прислушиваются к каждому сказанному им слову, но, конечно, ничего понять не могут, так как пророк бормочет какой-то вздор. Несмотря на это, прыгуны уверены, что устами пророка говорит «дух»; пророк же не только не рассеивает этой уверенности, но, напротив, старается поддержать ее, рассказывая всякие небылицы об откровениях «духа»; и другие, помимо пророка, часто болтают всякий вздор; но все это у прыгунов считается «даром языков». Усиленное прыганье налагает на прыгунов печать хлыстовства, худощавость, нервозность, бегающие по сторонам глаза и т. п.; так что по внешнему виду они отчасти напоминают хлыстов. По свидетельству некоторых, молитвенные собрания у прыгунов так же, как и хлыстовские, нередко оканчиваются «свальным грехом». Свое вероучение прыгуны старательно скрывают; но вообще оно — молокано-субботническо-хлыстовское. Последователи этого учения находятся в Карской области, в Елизаветпольской, Эриванской, Бакинской, Тифлисской и Ставропольской губ.; существуют они также в Самарской и в других губерниях.

Пустынники

Секта эта принадлежит к толку странников, на что указывает и происхождение ее от одной странницы из Ярославской губ. Пустынники и отличаются от странников только тем, что последовательнее их применяют учение об антихристе к своей жизни. Так, вместо странничества или бродяжничества, они уходят для спасения своей души в глушь лесов или в пустыни, основываясь на Писании, где сказано, что церковь при антихристе «побежит в пустыню, идеже имать место уготовано». Свою жизнь они устрояют здесь на самых строгих аскетических началах: живут по пещерам, землянкам и кельям, почти весь день проводят в молитве, мяса в пищу отнюдь не употребляют и, вообще, стремятся испытать как можно больше лишений, желая во всем уподобиться древним отшельникам. Никаких служб и чинов отшельники не имеют, ссылаясь на те отеческие свидетельства (из Ефрема Сирина и Ипполита), в которых говорится, что при антихристе «служба угаснет, чтение Писаний не услышится, что тоща ни приношение, ниже кадило совершается, и церкви яко овощное хранилище будут». Все моление их состоит в поклонах по лестовке, полагаемых по уставу в известном количестве за каждую службу. Крещение совершают просто в три погружения, погребение — с одной молитвой об упокоении, вместо исповеди вычитывают Скитское покаяние. Об отношении к власти и миру они учат согласно с бегунами и по их же примеру всех переходящих к ним как православных, так и старообрядцев перекрещивают вновь.

Р

Редстокизм

См. Пашковцы.

Рябиновцы

Рябиновщина — это согласие беспоповщины. Оно возникло со второй половины XVIII в. (хотя официально стало известно только с 1848 г.). Держась обрядов и преданий, общих всем беспоповцам-самокрещенцам, рябиновцы отличаются от них тем, что не поклоняются иконам, на которых, кроме поклоняемого лица, есть изображения посторонних лиц и предметов. Так, они не поклоняются иконе Входа Спасителя в Иерусалим, на которой Христос изображается сидящим на жребяти, говоря, что животному не должно поклоняться; иконе Воскресения, на которой изображено разрушение ада, — объясняя, что аду не достойно поклоняться; распятию Христову, если при нем изображены предстоящие воины-распинатели или затмившиеся солнце и луна; иконе Бога Отца, — на том основании, что Бог Отец не принимал человеческой плоти. У рябиновцев, за скудностью икон, почти в каждом доме имеются осьмиконечные кресты, вершков в шесть, без изображения на них Христа Спасителя и без всякого надписания. Эти кресты они делают из рябинового дерева, которое предпочитают для сего прочим деревам, потому что это дерево, по их мнению, называется в Писании певгом, одним из трех древ креста Христова; отсюда их прозвали «рябиновцами», или «рябиновщиною», а сами они себя называют «по кресту», т. е. поклоняющимися кресту Христову и без написания плоти Христовой. Это согласие распространено на Каме, в Чистополе и около Чистополя.

С

Саддукеи

Это — рационалисты в области религии и эпикурейцы в жизни, принадлежавшие к высшим и богатым классам иудейского народа. Они не признавали бессмертия души, существования духов, воскресения тел (Мф. XXII, 23; Деян. IV, 1, 2; XXVIII, 8), загробной жизни и утверждали, что душа погибнет вместе с телом; из священных книг принимали только пятикнижие Моисея; название свое получили от учителя своего Садока. Благодаря пресмыкательству перед Иродом, они захватили в свои руки важнейшие общественные и религиозные должности. Из их среды происходил целый ряд первосвященников; во время Спасителя этот пост занимали саддукеи.

Самаряне

Самарянский раскол был смесью иудейства и язычества. Самаряне принимали пятикнижие Моисеево, верили в единого Бога и ожидали Мессию. Богослужение их в храме на горе Гаризин имело отличие от богослужения, совершавшегося в храме Иерусалимском. Иудеи и самаряне ненавидели друг друга и избегали всякой встречи друг с другом.

Самокрещенцы

См. Бабушкины.

Святодуховцы

Эта секта появилась за последнее время среди сектантов, ютящихся в Москве, на Рогожском кладбище. «Святодуховцами» сектанты называют себя сами, так как убеждены, что собрание религиозных догматов их учения является откровением Духа — Святого. Исходя из того, что Ветхий Завет является откровением Бога Отца, Новый — Бога Сына, сектанты считают, что их учение, как дар третьего лица Святой Троицы, исчерпывает окончательно откровение Божества и потому называют свое учение «вечным евангелием». Они верят, что их «вечное евангелие» должно объединить не только отдельные христианские религии, но также иудейство и магометанство, и поэтому ведут свою пропаганду среди татар и евреев. Секта имеет прозелитов в Москве, Нижнем Новгороде и Казани. «Вечное евангелие» является собранием отдельных мистических толкований Библии и Евангелия. Оно учит, что души людей перевоплощаются после смерти вновь, постепенно совершенствуются и, в конце концов, совершенно освободившись от первородного зла, обращаются в тех духов добра, которые когда-то, восстав против Божества, были им низвергнуты с неба. В учении о Божестве «вечное евангелие» очень напоминает древнее гностическое учение с его теорией последовательных «эонов».

Серафимовцы

Серафимовцев секта явилась в начале семидесятых годов прошлого столетия в Псковской губернии; приверженцы ее называют еще себя «избранными братьями и сестрами». Основателем этой секты был иеромонах Серафим, сын православного священника Псковской губернии, сначала казначей Торопецкого Небина монастыря, а потом ризничий Никандровой пустыни. Письменного изложения учения Серафима нет. Некоторые сведения об этом учении собраны при розысках по случаю побега Серафима из монастыря. По этим сведениям лжеучение Серафима состоит в следующем. — Истинного христианства сейчас нет нигде; в мире теперь — «смрад» и «духота» от нечестия людей; скоро наступит второе