Народ. Проклятые! Проклятые!
Минин. Избыть беду самим измыслить надо. Испил я чашу поругания и больше пить ее не в силах. Зову с собою храбрых идти освобождать Москву! Побьют нас — ляжем, но не дома, а честной смертью в поле брани. Ведь все равно нам помирать!
Народ. Зачем помирать? Литву иль ляхов мы прогнать сумеем. Вот если б воевод раздоры, судей неправедных поборы да прихоть боярскую испепелить!
Женщины в народе. Хотим с тобой страдать! Хотим с тобой на подвиг!
Мужчины в народе. Возьми с собой и нас и будь нам старшим человеком!
Женщины в народе. Возьми с собой и нас: мужей и братьев раны исцелять!
Мария (на Лобном месте). Отец, возьми меня, с собой! Гонец мне злую весть привез, что мой жених, Илья Пахомов, в Кремле поляками взят в плен. Теперь в темнице он подземной на цепь прикован. И солнца свет померк, и отчий дом мне опостылел, и клятву я дала, что я найду его живым иль мертвым?
Воеводы. Кто поведет голодных рать? В военном деле кто искусен? В измене кто не объявлялся? Креста врагу не целовал?
Пожарский выходит на Лобное место. Он в темном одеянии, опирается на посох.
На лице у него, уродуя его, большой шрам. Рука на перевязи.
Пожарский. Простите. Простите, люди нижегородские, что я, искалеченный, предстаю перед вами. Не осудите.
Народ, пораженный видом Пожарского, молчит.
Мария. Здравствуй, князь Дмитрий Михайлович!
Народ (тихо). Здравствуй, князь Пожарский!
Пожарский (Минину). Зачем меня ты потревожил? Зачем призвал к народу?
Минин. Скажи народу, князь, где ранили тебя.
Пожарский. С поляками дралися мы в Москве, хотели Кремль у них отнять. Поляки с немцами великой тучей нагрянули на нас, зажгли Москву. В дыму пожарищ, под звон набата, с жолнерами сцепились мы щит ко щиту. Не дать гореть Москве, не дать! Но кровию своей пожара мы не потушили. Нас было мало. Я помню рев огня, я помню трубный вой… Потом я память потерял, меня из боя унесли. Что было дальше, я не знаю и не хочу я знать. Зачем меня тревожил?
Минин. Поведи нас!
Мария. Поведи народ!
Народ. Пойдем с тобой на смерть!
Воеводы. Где денег взять на жалованье ратным?
Минин (высыпает из мешка деньги). Здесь все, что нажил в жизни. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь! А коль не сыщем денег, жен и детей заложим в кабалу, чтоб ратным скудости не знать!
Народ. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь!
Мария. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь!
В народе. Дадим им третью деньгу! (Бросают кошели на Лобное место.)
Мария. Возьмите жемчуг мой и крест!
На Лобном месте полетели градом деньги. Пожарский снимает с себя крест.
Пожарский. Так быть по-вашему! Так быть по-вашему! Откройте, воеводы, народу Оружейную палату!
Биркин. Ишь, что умыслили! Открыть кабацкой голи Оружейную палату! Не пущать их к дверям! Сидите в Нижнем, покуда целы!
Жены воевод и воеводы. Побьют вас люди польские, возьмут в полон! Сидите в Нижнем!
Минин. Ой, Биркин, не искушай меня, поберегись! Змея ты подколодная, народу враг! Смотри, я обличу тебя пред православными! Кто тушинскому вору крест целовал? Кто Сузмунду клялся? А кто народ до нитки грабил? Кто в кабале его томил? Ой, Биркин, берегись!
В народе. Правду молвил староста, не доброхот он нам, злодей он, кровопийца! Да что нам на него глядеть? Берите, братцы, Биркина!
Биркин. Да что вы, православные? Какой я вам не доброхот? Побойтесь бога. (Еле выбравшись, убегает.)
Народ. Давайте копья нам!
Народ бросается к Оружейной палате.
Воеводы. За ключами пошлем, ключей нетуги.
Пожарский. Ключи нам не нужны, откроем и без них! Народ! Бери оружие в палате!
Мужчины в народе. На слом, ребятушки! Пора! На слом!
Воеводы шарахнулись. Народ бросился к палате, бревнами, как таранами,
взломал двери. Над толпой засверкали копья.
Минин. Князь! Грамоты напишем, пошлем гонцов по всей земле, чтоб города другие стали бы в едином сходе с нами! Освободим Отечество или погибнем!
Мария. Найду его живым и цепи разобью!
Пожарский. Чтобы никто в бою не дрогнул!
Слепцы. Тучи распалися, и из-за туч вдруг воспылал ослепительный луч…
Пожарский. Никто чтоб смерти не боялся!
Слепцы. В блеске является праведный муж…
Пожарский. А будет так, тогда врагу настанет последний…
Слепцы. Грозен и светел!..
Все. Судный час!
Конец первого акта
АКТ ВТОРОЙ
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Летняя ночь. Стан гетмана литовского Ходкевича. Шатер Ходкевича с его знаменем залит светом. Шатер охраняют немцы, копьеносцы и алебардщики. Пылают костры. Бочки с вином. Литовцы, поляки и немцы пируют. Гремит музыка, цимбалы, бубны, трубы. Танцоры пляшут мазурку, летят через костры, стреляют
из пистолетов в воздух.
Литовцы. Привел к нам на помощь славный Замойский непобедимое польское войско!
Поляки. Любим, как братьев, литовских вояк, Польшу прославивших в грозных боях!
Литовцы. | Смело пойдем мы на штурм вражьих
} башен, с немцами нам даже дьявол
Поляки. | не страшен!
Литовцы. | Рыцари наши лавром повиты! Да жи
Поляки. } вет вечно Речь Посполита!
Немцы. |
Ходкевич выходит из шатра.
Все. Слава великому гетману!
Ходкевич. Нет, кубок первый во славу господаря!
Все. Слава Сигизмунду! Слава Сигизмунду!
Ходкевич. Второй — во здравье Владислава, всей Московии царя!
Ходкевич. Налейте пред боем последние кубки. И крикнем — виват! — чтобы дрогнула твердь! Пылкий выпьет за алые губки, мечтатель — за славу, а мудрый — за смерть!
Все. Смерть врагам! Смерть врагам!
Ходкевич. Бледнеют звезды, близок рассвет. Седлайте, Панове, времени нет! Седлайте, поскачем смело вперед!
Все. Великий король объявил нам поход!
Загремели трубы. Все покидают сцену
Ходкевич. Со мной хоругвь гусарскую оставить. Зборовского ко мне!
Зборовский (входит). Имею честь, ясновельможий гетман!
Ходкевич. Садитесь, ротмистр. Мне не спится. Старость проклятая! Пейте вино. Признайтесь по чести, ведь скучный поход?
Зборовский. Признаюсь, мне скучно в лапотном царстве. На некормленых меринах, по голодным равнинам гарцуют жолнеры то назад, то вперед… Скучный поход!
Ходкевич. Скучный поход! В юности я воевал на Западе, в войске испанском, с герцогом Альба, вечная память ему! За веру и славу мы билися в странах прекрасных, каких ты не видел во сне! Города перед нами в луне засыпали, а просыпались в огне! Вечная память!; На врага копьеносцы неслись ураганом, враги уже знали наш клич боевой! И кровь я стирал с своего ятагана!.. Юности слава, а старым — покой!
Зборовский. Я вам завидую, гетман великий! Что может быть краше чем слава? В бою, на бивуаке в бессонные ночи о чем я мечтаю? О ней! Она предо мною, как искра, танцует, взвивается в небо, зовет! Следишь неустанно и с жадностью ловишь глазами волшебный полет. Но, взвившись, бесследно она исчезает, ее поглощает вдруг мрак… Очнешься на бурке, и вновь ты в Московии, и вновь пред тобой бивуак! Вам, гетман великий, досталися лавры в далекой иной стороне, а здесь, под московским посадом иль лаврой, я славу увижу во сне. Ну, что ж! Разверну свою конную лаву, я с нею погибну в бою… Да, только за славу, военную славу я пью и хвалу ей пою!
Xодкевич. О, кровь молодая! Слушай, Зборовский! Грозные вести: силой несметной, как темная туча, русская рать идет на Москву. Поднял их Минин, ведет их Пожарский, раненый князь. С ними не справиться мне. Наши в осаде погибнут в Кремле.
Зборовский. Страшные вести. Что же нам делать?
Ходкевич. Если б погибли их предводители, смятение охватило бы их ряды… Надо проникнуть тайно в их стан… Мне нужен бесстрашный, неуловимый… Ты меня понял?
Зборовский. Убийство!.. Убийство!.. Вот что скрывается в этих словах! Ты посылаешь меня на убийство!..
Ходкевич. Убийство — нелепое, детское слово. На карту поставлена честь короля. Впрочем, я вижу твое колебание. Если боишься…
Зборовский. Раскается каждый, кто мне скажет, что я труслив! Но что-то мне душу щемит, что-то неясно… Дай мне помыслить!
Ходкевич. Не о чем мыслить! В шатре ожидает одежда казацкая, там приготовлен лихой аргамак. Дорога известна, сейчас они в ста верстах. Король узнает о том, кто армию спас. Слава безмерная, слава великая! Ротмистр, ты станешь навек знаменит!
Зборовский. Гетман, ты прав! Лишь слепец безрассудный отринет фортуну свою! Я совершу этот подвиг лихой, капризную славу поймаю! Где одеянье? Жди меня, гетман! (Убегает в шатер.)
За рекой появилось дальнее зарево. Зборовский возвращается в одежде
запорожца.
Ходкевич. Неузнаваем! Верю в удачу! Желаю удачи! Скачи в Ярославль!..
Зборовский. Ты обещал мне славу, запомни это, гетман великий! (Скрывается.)
Темно.
КАРТИНА ПЯТАЯ
Конец лета. Заглохший сад, в нем разрушенная часовня. Ночь. Луна.
Мария (одна). Вновь над землею полоненной безмолвно поднялась луна. Тоскливый час, о, час бессонный!.. Лишь только светом бледным луна зальет печальные сады, отходит сон от глаз, мечтанья душу мне смущают. Я знать хочу, кто этот путник молодой, что проходил вчера и взор мне бросил нежный. Как он красив, на нем не наше одеянье. Как ты красив, казак! Мысль грешная опять его увидеть преследует меня. Я отогнать ее хочу — и отогнать не в силах! Да, снова легкие шаги!.. Он! Это он! Кто тут?
Зборовский. Не бойся, девица, меня.
Мария. Ты напугал меня. Скажи мне, кто ты?
Зборовский. Не бойся, я зла не причиню тебе.
Мария. Скажи мне, кто ты?
Зборовский. Я запорожец, стан наш рядом, недалеко. Позволь мне яблоко сорвать, я голоден.
Мария. Ну, что ж, сорви, теперь они ничьи. Разорены сады. Разорены селенья наши.
Зборовский. Второй уж раз сегодня я прохожу украдкой здесь и вижу, ты грустишь одна. И мне вдруг стало грустно и вспомнилась родная Украина.
Мария. А хорошо у вас на Украине?
Зборовский. Края бесценные мои! Нет в мире сладостней природы! Там в реках голубые воды, там звезды водят хороводы, в дубравах свищут соловьи!
Мария. Страна чудес!
Зборовский. Страна родная!
Мария. Несчастный край наш разорен, зачем пришел на пир кровавый?
Зборовский, Я не рожден для мирной жизни. Узнав о гибели Отчизны, пришел, чтоб увенчаться славой!
Мария. Хвала тебе!
Зборовский. Какой ценой купил мечтание о ней! Я зажил жизнию иною, бесстрашно жертвовал собой и не считал в походе дней. Я встретил здесь тебя случайно, тебе одной доверю тайну. Рассудок
