(Шершеневич), Г. Рыклин, Горбачев, Садко (Блюм), Юр. Спасский, П. Адуев, Бастос Смелый, Савелий Октябрь (Борис Григ. Самсонов), Рабинович, Гольденберг, Арго, Никита Крышкин, Р. Пикель, Кузьма Пруткин, В. Павлов, Ст. Ас. (Илов?), А. Жаров, П. К-цев, И. Кор, В. Орлов, И. Бачелис, Вс. Вишневский, В. Кирпотин, С. Дрейден, Коллин, Д’Актиль (Френкель), А. Братский (Арк. Бухов), Георг, Намлегин, Бис, Я. С-ой, Машбиц-Веров.
В той же папке, где хранятся все три списка авторов ругательных статей, Е.С. Булгакова оставила копию статьи В. Блюма «Куда не заглядывает критика» (Жизнь искусства, 1925, № 23). Это статья о радиовещании. Вот лишь некоторые выдержки из нее: «[…] Вопроса, нужно ли эту стотысячную аудиторию так глушить чайковщиной, для беззаботной трубки, видимо, и не существует. „Музыкальные пояснения“ ведутся в тоне самого беспардонного, почти психопатического панегирика, — благоговейно приемлется всё!
[…] Традиционное беспробудное народничество совершенно безнаказанно тут „правит бал“… Высшая похвала композитору — провозглашение „национальности“, „самобытности“ его музыки. Даргомыжский оказывается (я записал дословно), „был один из первых, положивших начало русскому направлению в национальной русской музыке“… Ведь это же устарелый, вопиющий вздор, который извинительно было нести в стасовские времена, а не сейчас…»
Кроме того, интересные подробности этого диспута недавно опубликованы с точки зрения агентов ОГПУ, давших в агентурной сводке свои толкования выступлений Луначарского, Орлинского, Маркова, Булгакова и др. (см. «Независимая газета», 1994, 28 декабря).
341
Письма. Печатается и датируется по диазокопии с автографа (ОР РГБ).
342
Домработница у Земских.
343
Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ)
344
1 августа 1927 года М. Булгаков подписал договор на аренду трехкомнатной квартиры на Пироговской. Радостные хлопоты полностью захватили его в эти дни.
345
Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ)
346
В сентябре 1927 г. пришло известие о снятии «Дней Турбиных» из репертуара МХАТ. Об этом же сообщала и «Вечерняя Москва» 17 сентября. Однако активные действия руководства МХАТ и особенно К.С. Станиславского позволили отстоять пьесу на некоторый срок. Большую положительную роль при этом сыграл К.Е. Ворошилов. В архиве сохранилось благодарственное письмо К.С. Станиславского К.Е. Ворошилову.
20 октября 1927 г. «Дни Турбиных» впервые в новом сезоне были поставлены на сцене МХАТ. Именно на этот спектакль Михаил Афанасьевич и оставил два билета сестрам Надежде и Вере, хотя по приписке видно, что он достал уже три билета. Вообще, Булгаков очень внимательно относился к родственникам и по мере возможности отзывался на их просьбы. Но судьба спектакля продолжала вызывать у него беспокойство. Так в одном из своих альбомов он записал: «1927 год. Ноябрь. Продолжение травли».
347
Книжное обозрение, 1988, 26 августа. Печатается и датируется по первому изданию.
348
Булгаков Михаил. Дневник.Письма. 1914―1940. М., СП, 1997. Составитель В.И. Лосев. Печатается и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 37).
349
Вопросы литературы, 1966, № 9. Письма. Печатается и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19,ед. хр. 37).
350
Булгаков Михаил. Дневник. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 37). Письма. 1914―1940. М., СП, 1997. Составитель В.И. Лосев.
351
Арнольд Вассербауэр писал Булгакову:
«Многоуважаемый Михаил Афанасьевич, оба Ваших письма и манускрипт я уже получил и уже успел приняться за работу. Надеюсь, что дело пойдет быстро и Вы в скором времени будете знать результат. Контракты, составленные согласно Вашему желанию, вышлю не позже, чем через два дня. Если у Вас есть какие-нибудь дополнительные замечания относительно Ваших пьес, прошу сообщить мне возможно скорее. Что касается заметок в газеты по поводу г. Каганского, то я предпринял что мог: копию Вашего заявления я отправил в редакцию газеты „Дни“, кроме того, отправил заявления в немецкие газеты. Относительно последнего — не знаю, какие будут результаты…
Свою работу я постараюсь исполнить возможно лучше и приложу все усилия, чтобы оправдать Ваше доверие».
Но из этого сотрудничества ничего не вышло из-за профессиональной непригодности переводчика.
352
Письма. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 27, ед. хр. 11).
353
Примерно в середине февраля М.А. Булгаков подает заявление о двухмесячной поездке за границу. 21 февраля он пишет дополнение к заявлению, которое озаглавливает так: «Цель поездки за границу». Заявлению предшествовали события, о которых следует упомянуть. В Риге в 1927 г. было выпущено отдельное издание «Белой гвардии» без ведома и разрешения автора. При этом третья часть романа вообще была придумана, а первые части существенно искажены. В архиве писателя сохранились «заметки и комментарии» Н.А. Земской к этому изданию («О так называемой „III-ей части“ романа „Белая гвардия“»), в которых, в частности, отмечается: «В рижском издании романа „Белая гвардия“ без всякого основания и права дан подзаголовок „Дни Турбиных“. В романе, написанном М.А. Булгаковым, такого подзаголовка не было, да и не могло быть: заглавие „Дни Турбиных“ дано автором Мих. Булгаковым пьесе, созданной позднее романа и значительно творчески переработанной. Это — два разных произведения, и их не следует ни смешивать, ни считать одним произведением.
М.А. Булгаковым были написаны три части романа „Белая гвардия“. Части первая и вторая были напечатаны в 1925 году в журнале „Россия“ №№ 4 и 5 […]
Часть третья напечатана не была, т. к. журнал „Россия“ прекратил свое существование.
Издатели рижского издания 1927 года использовали, по-видимому, печатный текст первой и второй части; но рукописи третьей части они не имели. Это не остановило их, и ими был состряпан текст, который они беззастенчиво выдали за третью часть романа Мих. Булгакова. Эта „III-я часть“ составлена отчасти по тексту пьесы „Дни Турбиных“, отчасти по фантазии составителей. Мих. Афан. Булгаков никогда ничего подобного не писал, и эта грубая, бездарная и тенденциозная стряпня не имеет ничего общего с подлинной третьей частью романа (…)
Тенденциозные искажения сделаны в рижском издании 1927 года и в первой и второй частях романа». А дальше Н.А. Земская детально разбирает допущенные «неувязки и несуразности».
Примерно в это же время стало известно, что бывший издатель «России» З.Л. Каганский развернул активную деятельность по подготовке к изданию «Белой гвардии» и в других странах. Возмущенный таким поворотом событий, Булгаков пишет в декабре 1927 г. советскому представителю Управления охраны авторских прав в Париже: «Я получил известие из-за границы, что некий Каганский и еще некоторые личности, имена которых мне неизвестны, уверяют, что у них есть мое разрешение на эксплуатацию моего романа „Белая гвардия“ и пьесы моей „Дни Турбиных“.
Настоящим я заверяю, что никакого разрешения ни Каганскому, ни другим лицам не давал». Вместе с тем он опасался, что бывшие издатели-мошенники могли использовать черновые материалы, которые получили нелегальным путем. В связи с этим он просил опубликовать его письмо в иностранных газетах.
Вторым обстоятельством, побудившим его написать заявление о поездке за границу, стало общение Булгакова с театрами Парижа, которые намеревались поставить «Дни Турбиных». В связи с этим Булгаков вступил в парижское «Общество авторов-драматургов» и предполагал наладить с ними творческие контакты. Поездку в Париж он намеревался использовать также для обдумывания плана постановки пьесы «Бег».
Административный отдел Моссовета посчитал цель поездки недостаточно обоснованной и не выдал разрешения на выезд за границу. Это решение было принято 8 марта 1928 г.
354
Общество авторов-драматургов в Париже.
355
Вопросы литературы, 1984, № 11. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
356
Пьеса «Бег» была задумана Булгаковым в 1926 г. Первые сообщения о работе над пьесой, «рисующей эпизоды борьбы за Перекоп», появились в прессе в марте — апреле 1927 г. В апреле этого же года драматург заключает договор с МХАТом на эту пьесу, которая называлась «Рыцарь Серафимы» («Изгои»). К осени 1927 г. пьеса была закончена и получила новое название — «Бег». В январе 1928 г. состоялась читка пьесы во МХАТе. Известно, что при этом присутствовал К.С. Станиславский. 1 марта 1928 г. был подписан уже новый договор с театром, теперь на пьесу «Бег». Таким образом, Булгаков обещал прочитать пьесу родственникам сразу же после подписания этого договора.
357
Вопросы литературы, 1966, № 9. Печатается и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 37). Комментарии В.И. Лосева.
358
В письме от 29 февраля 1928 года В.Л. Биншток сообщал: «Посылаю. Вам письмо Каганского, напечатанное три дня тому назад в газете „Дни“».
Печатаем это «письмо» 3.Л. Каганского полностью:
«ДЕЛО М. БУЛГАКОВА
(Письмо в редакцию)
В номере „Дней“ от 23 с. м. напечатано письмо г. А. Вассербауэра и заявление г. М. Булгакова, настоящим, в целях восстановления истины, сообщаю:
1) Я, как владелец издательства „Россия“, приобрел от г. М. Булгакова не только право на напечатание „Белой гвардии“ в журнале „Россия“, но право издания и отдельной книгой. Договор не просрочен и не аннулирован, деньги г. М. Булгаков получил от меня полностью. То, что журнал „Россия“ был закрыт в 1926 году, не является основанием для нарушения договора г. М. Булгаковым.
2) Пьесу „Дни Турбиных“ я получил от г. М. Булгакова через его уполномоченного, которому выдал определенный аванс за пьесу, взяв на себя обязательство платить г. М. Булгакову через его уполномоченного.
3) Мой почтовый адрес: Берлин, Момзенстрассе, 49.
Я не отказываюсь от суда коронного или третейского, куда доставлю все документы по этому делу.
С совершенным почтением 3.Л. Каванский.
Временно: Париж, Отель Бельфас 10, авеню Крио».
359
Вскоре Булгаков понял, что одержать верх над профессиональными дельцами в газетной дуэли он не сможет. Тем более что и сообщения из ВОКСа, Драмсоюза, юридических консультаций не были утешительными. Вот что писал Булгакову 3 марта 1928 года обслуживавший его опытный юрист И.Я. Рабинович: «Поскольку между Россией и европейскими странами нет конвенции, издание пьесы, равно как и исполнение ее на сцене, никем никому возбраняемо быть не может. Всякий конфликт, который возникает на этой почве, будет на руку лишь тому, кто пожелает воспользоваться отсутствием защиты у автора […] В частности, с Каганским дело обстоит так. То, что он до сих пор сделал самовольно, и его ссылки на старый договор я считаю лишенными всякого правового основания. Но дело не в этом, а в том, что этот энергичный и чрезвычайно ловкий человек сумел перевести пьесу на немецкий язык, издать ее (им закреплено авторское право в Европе) и зарегистрировать пьесу в Америке, что, опять-таки, создает для нее правовую охрану. Думаю, что и в смысле постановок Каганский, с которым я, как постоянный юрисконсульт Толстого, Щеголева, Замятина, Федина и Лавренева, заключил ряд договоров, многого добьется и лучше кого бы то ни было устроит пьесу в Европе и Америке. Всякий конфликт лишь разрушит все сделанное […] Поэтому мой совет сводится к тому, чтобы, не порывая с Каганским […] поставить его под серьезный и основательный контроль […] В смысле контроля я связался с очень крепкой и