Булгаков ― Замятиным [569 — Русская литература, 1989, № 4. Печатается и датируется по указанному изданию.]
10 апреля 1933. Москва.
Дорогие Людмила Николаевна и Женя!
С октября месяца прошлого года сочиняю Вам это письмо. Начал его еще в Вашей благословенной ленинградской Астории. Нет, нет, милая Людмила Николаевна, я жутко изменился, но я ничуть не изменился в отношении Вас!
Итак, я развелся с Любовью Евгеньевной и женат на Елене Сергеевне Шиловской. Прошу ее любить и жаловать, как люблю и жалую я. На Пироговской живем втроем — она, я и ее шестилетний сын Сергей. Зиму провели у печки в интереснейших рассказах про Северный полюс и про охоты на слонов, стреляли из игрушечного пистолета и непрерывно болели гриппом. За это же время я написал биографию Вашего парижанина Жана-Батиста Мольера, для серии «Жизнь замечательных людей». Теперь этой биографией любуется Тихонов.
А Вы, стало быть, обвенчались с Анной Карениной? Бог мой! Слово — Толстой — приводит меня в ужас! Я написал инсценировку «Войны и мира». Без содрогания не могу проходить теперь мимо полки, где стоит Толстой. Будь прокляты инсценировки отныне и вовеки!
Вы спрашиваете, когда я собираюсь на Запад? Представьте, в последние три месяца этот вопрос мне задают многие…
М.А. Булгаков ― А.Н. Тихонову [570 — Творчество Михаила Булгакова, кн. 2. С.-Пг., 1994, с. 172—173. Печатается и датируется по первой публикации.] [571 — Тихонов (Серебров) Александр Николаевич (1880―1950) ― писатель, помощник А.М. Горького по издательским вопросам, в том числе и по серии ЖЗЛ.]
12 апреля 1933 г.
Уважаемый Александр Николаевич!
Н.А. Экке вручила мне Ваш разбор моей книги МОЛЬЕР. Я его и прочел и обдумал. Дело обстоит плохо. Суть не в деталях Вашей рецензии, которые поразили меня как по содержанию, так и по форме («Иловайский», «уголовные ссылки на заимствования», «намеки на советскую действительность», «информация из сомнительных источников», «развязный молодой человек», «рассказчик явно склонен к роялизму», «любовь к альковным историям» и др.), — дело в том, что вопрос идет о полном уничтожении той книги, которую я сочинил, и о написании взамен ее новой, в которой речь должна идти совершенно не о том, о чем я пишу в своей книге.
Для того, чтобы вместо «развязного молодого человека» поставить в качестве рассказчика «серьезного советского историка», как предлагаете Вы, мне самому надо было бы быть историком. Но ведь я не историк, а драматург, изучающий в данное время Мольера. Но уж, находясь в этой позиции, я утверждаю, что я отчетливо вижу своего Мольера. Мой Мольер и есть единственно верный (с моей точки зрения) Мольер, и форму донесения этого Мольера до зрителя я выбрал тоже не зря, а совершенно обдуманно.
Вы сами понимаете, что, написав свою книгу налицо, я уж никак не могу переписать ее наизнанку. Помилуйте!
Итак, я, к сожалению, не могу переделывать книгу и отказываюсь переделывать. Но что ж делать в таком случае?
По-моему, у нас, Александр Николаевич, есть прекрасный выход. Книга непригодна для серии. Стало быть, и не нужно ее печатать. Похороним ее и забудем!
Уважающий Вас М. Булгаков.
Москва, Большая Пироговская 35 а, кв. 6 тел. Г-3.58.03.
Михаил Афанасьевич Булгаков
М.А. Булгаков ― П.С. Попову [572 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к.1269, ед. хр. 4, л. 25-26).]
13 апреля 1933 года
Я хотел зайти к тебе, но, во-первых, у тебя лазарет, кажется, а, во-вторых, я почему-то думаю, что тебя трудно застать дома. Кстати, не собираешься ли ты пристроить у себя телефон? Это — омерзительная вещь в квартире, но иногда — необходимая.
Ну-с, у меня начались мольеровские дни. Открылись они рецензией Т. [573 — «Жизнь господина де Мольера» М.А. Булгаков начал писать после того, как успешно завершилась борьба за постановку пьесы «Кабала святош», получившую название «Мольер». В письмах к П.С. Попову Булгаков подробно рассказывает о всех перипетиях с этой пьесой. Летом 1932 г. он работает над жизнеописанием знаменитого комедиографа для серии «Жизнь замечательных людей», факт за фактом воссоздавая обстоятельства жизни и творчества Мольера. Несколько лет тому назад, когда он сочинял пьесу о Мольере, Любовь Евгеньевна Белозерская перевела с французского биографию Мольера, в которой оказалось множество ярких бытовых деталей. Эта биография принадлежала истому французу, который, со свойственным его соотечественникам особым вниманием, дал описания туалетов, обычаев, нравов. И эти детали, бытовые подробности Булгаков черпает оттуда при описании туалетов Арманды и других действующих лиц.В марте 1933 г. рукопись была сдана в издательство, а 7 апреля Булгаков получил отрицательный отзыв А.Н. Тихонова (Сереброва), о котором сообщает Булгаков. Л.Е. Белозерская вспоминает этот эпизод… «Рукопись прочитал А.М. Горький и сказал Тихонову (Сереброву):„Что и говорить, конечно, талантливо. Но если мы будем печатать такие книги, нам, пожалуй, попадет…“ Я тогда как раз работала в „ЖЗЛ“, и А.Н. Тихонов, неизменно дружески относившийся ко мне, тут же, по горячим следам, передал мне отзыв Горького…»М.А. Булгакову было предложено переработать книгу о Мольере, но он решительно отказался: «Вы сами понимаете, что, написав свою книгу налицо, я уж никак не могу переписать ее наизнанку. Помилуйте!»«Жизнь господина де Мольера» увидела свет в серии ЖЗЛ в 1962 г.] В ней, дорогой Патя, содержится множество приятных вещей. Рассказчик мой, который ведет биографию, назван развязным молодым человеком, который верит в колдовство и чертовщину, обладает оккультными способностями, любит альковные истории, пользуется сомнительными источниками и, что хуже всего, склонен к роялизму!
Но этого мало. В сочинении моем, по мнению Т., «довольно прозрачно проступают намеки на нашу советскую действительность»!!
Е. С. [574 — Е.C. — Елена Сергеевна Булгакова.] и К., ознакомившись с редакторским посланием, впали в ярость, и Е. С. даже порывалась идти объясняться. Удержав ее за юбку, я еле отговорил ее от этих семейных действий. Затем сочинил редактору письмо. Очень обдумав дело, счел за благо боя не принимать. Оскалился только по поводу формы рецензии, но не кусал. А по существу сделал так: Т. пишет, что мне, вместо моего рассказчика, надлежало поставить «серьезного советского историка». Я сообщил, что я не историк, и книгу переделывать отказался.
Т. пишет в том же письме, что он послал рукопись в Сорренто.
Итак, желаю похоронить Жана-Батиста Мольера. Всем спокойнее, всем лучше. Я в полной мере равнодушен к тому, чтобы украсить своей обложкой витрину магазина. По сути дела, я — актер, а не писатель. Кроме того, люблю покой и тишину.
Вот тебе отчет о биографии, которой ты заинтересовался.
Позвони мне, пожалуйста, по телефону. Мы сговоримся о вечере, когда сойдемся и помянем в застольной беседе имена славных комедиантов сьёров Ла Гранжа, Брекура, Дю Круази и самого командора Жана Мольера.
Твой М.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгакову [575 — Письма. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 14, л. 4).]
Москва, 19 апреля 1933 г.
Дорогой Никол!
Получил ли ты мое письмо, в котором я благодарил тебя за присылку мне материала о Фонтане? Если не получил, еще раз благодарю тебя и обнимаю.
Никол, напиши мне, пожалуйста, по получении этого письма, будешь ли ты этим летом в Париже или уедешь куда-нибудь? На какие месяцы и куда? Адрес?
Жив ли, здоров Иван? Что он делает? Передай привет его семье, а тебе также — привет от моей семьи. Целую тебя.
Адрес мой все еще прежний. Собираюсь перебраться на новую квартиру в надстраивающийся дом в Нащокинском переулке, но думаю, что это не осуществится ранее осени.
Бол. Пироговская 35а, кв. 6.
М.А. Булгаков ― П.С. Попову [576 — Новый мир, 1987. № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4, л. 27).]
Москва. 19.V.33 г.
Распространился слух, что ты уезжаешь в отпуск. Кроме того, Коля говорил мне, что ты звонил ко мне, но не дозвонился. Надеюсь, что ты урвешь минуту и забежишь попрощаться. Захвати с собой злосчастного Мольера.
А я? Ветер шевелит зелень возле кожной клиники [577 — Недалеко от дома, где жили Булгаковы, находились клиники Медицинского института.], сердце замирает при мысли о реках, мостах, морях. Цыганский стон в душе. Но это пройдет. Все лето, я уж догадываюсь, буду сидеть на Пироговской и писать комедию (для Ленинграда) [578 — В мае 1933 г. Булгаков заключил договор с Ленинградским мюзик-холлом на «эксцентрическую трехактную пьесу», которая еще не имела названия. Впоследствии она получила название «Блаженство». Хотя первые записи для пьесы сделаны Булгаковым в мае 1933 г., задумана она была значительно раньше, очевидно не позднее 1929 г., поскольку в завершенной редакции работа над ней датирована 1929—1934 гг. Не исключено, что именно эта комедия упоминается писателем в письме Правительству 28 марта 1930 г. в числе уничтоженных рукописей («И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа „Театр“»).]. Будет жара, стук, пыль, нарзан.
Итак, позвони (в 11 ч. утра или в 10 вечера) и забеги.
Привет Анне Ильиничне!
Твой М.
М.А. Булгаков ― И.В. Сталину [579 — Творчество Михаила Булгакова, кн. 3. С.-Пг., 1995, с. 142. Печатается по указ изд.]
[23 мая 1933 г.]
Многоуважаемый Иосиф Виссарионович!
Позвольте побеспокоить Вас просьбой по важнейшему делу, касающемуся Художественного театра.
Дело это вот в чем: Владимир Иванович Немирович-Данченко застрял за границей в самом тяжелом положении — ему не на что выехать в СССР.
А между тем здесь он совершенно необходим. Ему нельзя задерживаться за рубежом, — ему нужно быть здесь, в Театре.
Я прошу Вас, Иосиф Виссарионович, предоставить ему возможность погасить его долговые обязательства, которые держат его, с тем чтобы он в срочном порядке мог вернуться в Союз.
Сумма, которая ему необходима, составляет 1500 долларов.
Искренне уважающий Вас…[580 — Это один из вариантов письма, который составил Булгаков по просьбе К.С. Станиславского и от его имени. Но послано было совсем другое письмо.]
М.А. Булгаков ― в издательство «С. Фишер-Ферлаг» [581 — Булгаков Михаил. Дневник. Письма. 1914―1940. М., СП, 1997. Публикуется и датируется по машинописной копии с подписью-автографом (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 38, л. 46). Комментарии В.И. Лосева.]
Москва, 15 июня 1933 года
Многоуважаемый г. Марил!
Я получил последние письма из Вашего издательства. Благодарю Вас за присылку сведений о моем счете, а также за отправление в Ригу 30 марок.
Относительно пьесы БЕГ: я не могу пока послать ее за границу, так как пьеса еще не имеет разрешения — в настоящее время я работаю над поправками к ней [582 — Несмотря на запрещение пьесы «Бег» Главреперткомом, Булгаков и руководство МХАТа неоднократно пытались вернуться к постановке пьесы. В 1933 году начались репетиции пьесы. Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы. Например, приоткрывает
