нам события того времени служебная записка И.Я. Судакова в дирекцию МХАТа (27 апреля 1933 г.): «Сообщаю, что имел несколько разговоров с Авелем Сафроновичем Енукидзе о пьесе „Бег“. В последний раз получил от него устное заявление (в разговоре по телефону), что можно приступить к репетициям „Бега“ и что он сказал об его согласии на работу пьесы В.Г. Сахновскому. Сообщаю, что имел разговор с О.С. Литовским о пьесе „Бег“ и получил от него заявление, что для разрешения пьесы необходимо в пьесе ясно провести мысль, что белое движение погибло не из-за людей хороших или плохих, а вследствие порочности самой белой идеи — это основное требование. На это я сделал предложение автору о пересмотре линии Хлудова, как носителя белой идеи, договорился с автором о конкретных изменениях пьесы и об этой своей договоренности с автором сообщил О.С. Литовскому, от которого получил устное заявление, что действительное выполнение предложенных мною изменений сделает возможным разрешение пьесы».Вскоре устная договоренность между Булгаковым и театром была закреплена соглашением (29 апреля 1933 г.), по которому автор обязывался в месячный срок внести следующие изменения в текст пьесы:«а) переработать последнюю картину по линии Хлудова, причем линия Хлудова должна привести его к самоубийству как человека, осознавшего беспочвенность своей идеи;б) переработать последнюю картину по линии Голубкова и Серафимы так, чтобы оба эти персонажа остались за границей;в) переработать в 4-й картине сцену между главнокомандующим и Хлудовым так, чтобы наилучше разъяснить болезнь Хлудова, связанную с осознанием порочности той идеи, которой он отдался, и проистекающую отсюда ненависть его к главнокомандующему, который своей идеей подменял хлудовскую идею».Характерно, что концовку последнего пункта Булгаков уточнил, внеся следующую поправку: «Своей узкой идеей подменял широкую идею Хлудова» (ИРЛИ, ф. 369, № 130). Это разъяснение имело принципиальное значение, поскольку, по мысли Булгакова, безрассудное врангелевское стремление к русскому престолу погубило хлудовскую идею восстановления российской империи.Весть о возобновлении работы над «Бегом» быстро распространилась, и запросы шли из многих городов. Но Булгаков, как всегда, был строг в выполнении принятых обязательств, о чем и свидетельствует письмо берлинскому издательству «Фишер-Ферлаг».].
Полученный сегодня мною бюллетень из французского Общества композиторов я подписываю и прилагаю Вам при этом письме.
Примите уверения в моем уважении.
М. Булгаков.
М.А. Булгаков — О.С. Бокшанской [583 — Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 1, л. 1-2).]
Москва, 21 июня 1933 года
Милая Оля! [584 — Бокшанская Ольга Сергеевна (1891―1946) — сестра Е.С. Булгаковой, секретарь В.И. Немировича-Данченко. В эти дни находилась в Ленинграде, где МХАТ гастролировал с пьесой «Дни Турбиных».]
Большое тебе спасибо за обстоятельное письмо, которое пришло сегодня. Настоящее театральное письмо — все совершенно ясно. Если тебя не очень замотают, пиши, пожалуйста, еще.
Афишу… ах, забыл, что я уже просил об этом!
Програм…
Люсенька тебе завтра напишет все, что касается деловой стороны — это уж по ее части. Возможно, что она и сама приедет в Ленинград [585 — Вскоре Булгаков вместе с женой уехал в Ленинград, где прожил десять дней.].
Очень рад, что ты удобно устроилась. Питайся и наслаждайся северной столицей.
Целую тебе ручку.
Люся и Сергей тебя обнимают. О подвигах Сергея в Серебряном бору, куда я ездил с ним купаться, тебе напишет Люся.
Твой М
Далее рукой Елены Сергеевны Булгаковой:
Оленька, душенька, спасибо тебе большое за твое письмо. Правду тебе скажу, я страшно ждала, что ты пришлешь сразу телеграмму.
Письмо ужасно меня обрадовало — в этот же день и от Ильи Яков[левича] [586 — 21 июня Булгаков получил письмо от Ильи Яковлевовича Судакова (режиссера МХАТ и постановщика «Дней Турбиных»), в котором тот сообщал, что театр намерен приступить к репетициям «Бега». Это сообщение чрезвычайно обрадовало Булгаковых.] получили тоже очень хорошее письмо.
Наверно, скоро увидимся. Сегодня я была во Всероскомдраме. Танин [587 — Танин Г. М. — советский драматург, один из руководителей Всероскомдрама в 1930―1933 гг.] обещал дать аванс для поездки. Познакомились с директором Ленинградского отделения Всероскомдрама, который обещал все наладить в смысле денег. Так что сейчас вопрос о доверенности отпадает, тем более что Танин уверяет, что это только запутает дело […]
Сережка ездил с Мишей и Ляминым в Серебр. Бор. Коля подарил ему лук со стрелой с острым концом. Первый раз он выстрелил (Сергей) и попал Тате [588 — Н.А. Ушакова.] в руку. В кровь. Второй — в… не знаю, как назвать? Ну, в живот, что ли… Потом стал бросать песком в воздух и засыпал Тате глаза. Вот и все. А Тата была мрачная, как всегда.
От Берты знаю, что Женичка [589 — Евгений Шиловский — старший сын Елены Сергеевны.] счастлив беспредельно.
Да, еще о делах. Счет у Шихматова есть. Но, говорит директор, Шихматов тип и поэтому с ним вечные недоразумения, все время он задерживает платежи, и приходится арест налагать на счет. Так что его надо хорошенько обработать, чтобы платил. Пусенька!!! В долгу не останусь!!!!!!
Мы приедем, конечно, вдвоем с Мишей. Тогда заранее напишу и попрошу устроить номер.
Когда точно 400-е представление? [590 — Речь идет о юбилейном представлении «Дней Турбиных», совпавшем с гастролями в Ленинграде.] (Чтобы к нему… не приехать).
Целую тебя, моя родненькая, любимая крепко. Твоя Люся.
Пиши, умоляю, такие же подробные письма.
М.А. Булгаков ― в издательство «С. Фишер-Ферлаг» [591 — Булгаков Михаил, Дневник, Письма, 1914―1940. М., СП, 1997. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 38, л. 47).]
Москва, 27 июня 1933 г.
Многоуважаемый г. Марил!
Не откажите в любезности выслать срочно в Ригу (Латвия) по адресу: Альбертовская ул., д. 2, кв. 1, Александре Александровне Нюренберг — (Riga. Latvija, Albertaiela 2, dz. 1. A.A. Nuerenberg), тридцать (30) марок, списав с моего у Вас счета.
Примите уверение в совершенном уважении.
М. Булгаков.
М.А. Булгаков ― И.Я. Судакову [592 — Проблемы театрального наследия М.А. Булгакова. Л. 1987. Печатается и датируется по первой публикации.]
26.6.1933.
Уважаемый Илья Яковлевович!
При этом письме посылаю Вам окончательные исправления в пьесе «Бег».
Помимо этого вся пьеса будет мною проверена и в некоторых местах сокращена. Сокращения эти очень прошу принять во внимание — они необходимы. Будут еще кое-какие маленькие поправки, не меняющие стержня пьесы. Вам я вручу новый экземпляр пьесы, по которому и попрошу Вас репетировать.
2-ый — контрразведка и дворец.
3-й — первый и второй Константинополи.
4-ый — Париж и финальный Константинополь.
Получили ли Вы мое предыдущее письмо? Вы — в «Астории»?
Дружески и искренне приветствую Вас в день четырехсотого представления пьесы, на которую Вы положили так много режиссерского труда!
Какая сложная судьба этой пьесы, Илья Яковлевович!
…Мы встретились в самое трудное и страшное время, и все мы пережили очень много, и я в том числе… и мой унылый корабль… Впрочем, я не то… Время повернулось, мы живы, и пьеса жива, и даже более того: вот уж и «Бег» Вы собираетесь репетировать!..
Ну, что ж, ну, что ж!
Пожалуйста, срочно подтвердите мне получение исправлений, а то я не уверен, в «Астории» ли Вы.
Всем, всем привет! — от Елены Сергеевны и от меня.
М. Булгаков
М.А. Булгаков ― П.С. Попову [593 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4, л. 28).]
22.VII.1933. Москва
Жив ли ты, здоров ли, дорогой Павел?
Я вернулся из Ленинграда, значительно отдохнув за 10 дней в Астории.
Коля пытался меня уверить в двух вещах: 1) ты поставил у себя телефон, 2) ты меня совершенно забыл.
Задыхаюсь на Пироговской. Может быть, ты умолишь мою судьбу, чтобы наконец закончили дом в Нащокинском? Когда же это наконец будет?! Когда?! [594 — Переезд на новую квартиру состоялся в феврале 1934 г.]
Передай мой и Люси [595 — Домашнее имя Е.С. Булгаковой еще с 1920-х годов.] привет Анне Ильиничне.
Твой М.Б.
М.А. Булгаков ― М. Рейнгардт [596 — Современная драматургия, 1986, № 4. Печатается и датируется по первой публикации.]
Москва, 31 июля 1933 г.
Уважаемая г-жа Рейнгардт!
Разрешите мне ответ на Ваше любезное письмо от 5 июля 1933 года [597 — Рейнгардт М. ― актриса, немка по происхождению, но со временем перешла на парижскую сцену, играла ведущие роли. Перевела пьесу Булгакова «Зойкина квартира» и предложила ее для постановки в один из ведущих театров — «Старая голубятня». С этого началась переписка.] направить Вам дня через два. Мне нужно будет просмотреть по архиву, в каком положении вопрос о постановке «Зойкиной квартиры» за границей. Лишь только я сверюсь с моими бумагами, я сейчас же напишу Вам исчерпывающий ответ.
Примите мой привет и пожелание успехов в Вашей сценической деятельности.
М. Булгаков
Адрес для переписки со мной:
Москва, Большая Пироговская, 35-А, кв.6.
Непременно заказным.
М.А. Булгаков — В.В. Вересаеву [598 — Знамя, 1988, № 1. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.]
Москва. 2. VIII. 1933
Дорогой Викентий Викентьевич!
Как чувствуете Вы себя в Звенигороде [599 — В.В. Вересаев жил на своей даче, находившейся под Звенигородом, на Николиной Горе.] и что делаете?
Прежде всего хочу рассказать Вам о своей поездке в Ленинград. Там МХТ в двух театрах играл «Дни Турбиных». Играл с большим успехом и при полных сборах, вследствие чего со всех сторон ко мне поступили сообщения о том, что я разбогател. И точно: гонорар должен быть оттуда порядочный.
Вот мы и поехали в Ленинград, зная, как трудно заполучить в руки эти богатства.
Тут уж не я, а Елена Сергеевна, вооруженная доверенностью, нагрянула во 2-й из театров — Нарвский дом культуры. Заведующий театром дважды клялся, что вдогонку нам он немедленно переведет из моего гонорара 5 тысяч. Как Вы догадываетесь, он не перевел по сию минуту даже 5-ти копеек.
И наступила знакомая мне жизнь в мертвом театральном сезоне. Елена Сергеевна через Всероскомдрам шлет телеграммы и выцыганивает малые авансы, а я мечтаю только об одном счастливом дне, когда она добьется своего и я, вернув Вам мой остающийся долг, еще раз Вам скажу, что Вы сделали для меня, дорогой Викентий Викентьевич.
Ох, буду я помнить года 1929—1931!
Я встал бы на ноги, впрочем, раньше, если бы не необходимость покинуть чертову яму на Пироговской! Ведь до сих пор не готова квартира в Нащокинском. На год опоздали. На год! И разодрали меня пополам.
Но больше уж и говорить об этом не буду!
Что Вы делаете после «Сестер» [600 — В 1933 г. вышел в свет роман Вересаева «Сестры».]? Елена Сергеевна чрезвычайно, чрезвычайно интересно отзывается об этой книге! Мы с ней долго толковали об этом романе.
Я же, кроме того, просидел две ночи над Вашим Гоголем [601 — Книга Вересаева «Гоголь в жизни» была издана в том же 1933 г.]. Боже! Какая фигура! Какая личность!
В
